- И все равно: что за сила понесла вас сюда, когда вы в таком состоянии? Вы только посмотрите на себя, доктор! – Девушка заботливо поддержала старика за локоть. – Вам нужно поскорее домой, выпить горячего чаю и лечь в постель. Вам нужен отдых! Вы ведь врач и должны понимать…
- Я совершенно здоров, фрекен, я здоров, - со странным выражением лица твердил Томас, как заведенный, и тут его взгляд наконец-то остановился на хранившем молчание Роальде. – Герр Абель? Вы здесь? А как же ваша рана?
Роальд уже много раз говорил другим, что рана его не беспокоит, и Келда это слышала. Она ожидала, что теперь он и своему доктору ответит так же, но…
Но Роальд упорно молчал… И ей стало страшно.
Обернувшись, Келда решилась взглянуть на его лицо, наполовину скрытое темнотой.
Стальная лапа ужаса своими ледяными пальцами сдавила ее сердце.
Сверкающие глаза хищника холодно и безжалостно, не моргая, смотрели на уставшее старческое лицо. Плотно стиснутые челюсти, напрягшиеся желваки на баках и легкая складка отвращения возле носа… И молчание. Жуткое молчание.
Келда бы предпочла умереть, чем выносить на себе этот взгляд, но Томас пока, похоже, не замечал… Или же доктор обладал воистину львиным сердцем!
- Роальд? Вы… вы…
Нет. Заметил.
И задрожал еще сильнее.
- Роальд… - Преодолев свой страх, Келда крепко сжала ладонь молодого человека, однако тот резко выдернул руку и сделал широкий шаг к доктору.
- Что с вами, герр Абель? – срывающимся голосом спросил Сорбо. – Что…
- Ты тварь, - с омерзением выплюнул Роальд и сомкнул пальцы правой руки на выступающем из-под плаща вороте рубашки Томаса. – Ты тварь…
- Что ты делаешь, Роальд?! – крикнула Келда.
Увы, она только это и могла – кричать. Руки и ноги ее не слушались.
И Роальд ее не слушал.
Левой рукой он мертвой хваткой стиснул плечо Томаса и без особого труда приподнял того с земли, приблизив его побелевшее от страха лицо к своему.
- НЕ СМЕЙ ЕГО ТРОГАТЬ, РОАЛЬД!!! – изо всех сил крикнула Келда.
И тут же ноги ее подкосились, и она рухнула на колени.
- Что, будешь и дальше притворяться и лгать? – ядовитым шепотом спросил Роальд у доктора. – Дальше будешь строить из себя святого? Ты думал выйти сухим из воды, но ты не знал обо мне! Ты не знал, что кое-кому все давно известно!
Он сильно встряхнул бедного старика, задыхаясь от ярости, причина которой оставалась неизвестной, непонятной, скрытой…
- НЕТ! Прекрати немедленно! Не надо… - Голос Келды становился все слабее, и она презирала саму себя за это.
Она не могла понять, почему она плачет. Почему? Почему?
Слезы затуманили ее взор, и она почти ничего не видела в темноте, но вдруг…
Вспышка… Стальная.
И стальной лязг, визг выходящей из ножен сабли…
Видимо, Томас вспомнил, что держал в руках оружие, вспомнил и… и машинально, не осознавая до конца, что делает, поддался воле твердой докторской руки, сжимавшей граненую рукоять.
Только обычно эта рука лечила…
Но не в эту ночь.
Келда вскрикнула, когда до нее дошел смысл происходящего. Тихо охнув, Роальд отпустил Томаса и пошатнулся. Она могла видеть, как одной рукой он зажал свой живот.
А еще она могла видеть темные и блестящие капли, которые брызнули с острия сабли, когда Томас с выражением величайшего ужаса отбросил назад правую руку и отшатнулся от того, кому неделю назад зашивал рану.
Шок от увиденного по непонятной причине придал девушке сил, она вскочила на ноги и подбежала к Роальду, чтобы взглянуть, много ли крови.
- Позволь мне посмотреть… - начала она.
- Оставь, - отмахнулся Роальд, однако все же убрал руку.
Но не для того, чтобы выполнить просьбу Келды – для того, чтобы выпрямить спину и снова шагнуть прямо на Томаса, открывая перед ним страшную красную пасть своей новой раны. Она была продолговатой и глубокой, опаснее, чем та, старая, и кровь бежала обильной струей.
Увидев эту кровь, Томас пришел в еще больший ужас и, ничего уже не понимая, развернулся и поспешил прочь от Роальда на дрожащих ногах. Молодой человек пошел за ним, не обращая внимания на боль и наваливающуюся слабость. Помедлив, Келда решила направиться следом, держась при этом на почтительном расстоянии и только лишь наблюдая.
Да, ей оставалось лишь наблюдать, потому что она запуталась окончательно и не могла сейчас принять чью-то сторону.
Она просто хотела, чтобы весь этот кровавый кошмар поскорее закончился.
А Томас все шел и шел, шатаясь из стороны в сторону, будто пьяный. В смутном и совершенно безумном страхе, навалившемся на него, он вбил себе в голову, что за ним идет не живой человек, а мертвец или призрак.
И этот призрак кричал ему, кричал, не щадя голоса, и в его криках слышалась такая ненависть, какая, казалось, способна была приковать к земле.
- Не поворачивайся ко мне спиной! Жалкий трус! Мерзавец! Смотри мне в глаза! Смотри, черт бы тебя побрал, и пусть мой гнев не оставляет тебя! Пусть я навсегда стану твоей тенью, пусть я никогда и нигде не дам тебе покоя! Смотри на меня! Тебя испугала моя кровь? Вот она, видишь? Вот она! У меня на руках, на лице… Когда-нибудь, будь ты проклят, ты захлебнешься в моей крови, а я стану призраком, который будет преследовать тебя всю твою ничтожную жизнь и вместе с тобой сойдет в могилу! Ты сгоришь в аду, негодяй, ты слышишь меня? Будь проклят! Будь ты сотни и тысячи раз проклят!
Томаса била крупная дрожь, ему казалось: вот-вот окровавленная рука ляжет ему на плечо, и тогда – все. Старое сердце не выдержит.
- Вы не в себе, герр Абель, - прошептал он, зажмурившись, словно пытался прогнать дурной сон. – Вы не в себе… Вы сошли с ума… Оставьте меня в покое.
- Смотри мне в глаза, ты, опозоривший свою фамилию! Или ты трус? Или ты не можешь собрать всю ненависть и злобу, что в тебе накопились, и просто посмотреть в глаза тому, кто отравил твою жизнь своей местью? Да, это был я! Я убийца твоего внука, твоего единственного наследника. Я! Я УБИЛ ИНГЛИНГА СОРБО! Я перерезал ему горло, слышишь? И знай: это я уничтожил твой дом, который никогда не был твоим по праву! Я это сделал! Жаль, что тебя тогда не было внутри!
Томас остановился, как вкопанный, и развернулся лицом к Роальду, бледный-бледный, словно сам потерял много крови, и это было видно даже при скупом лунном свете. Роальд, наоборот, весь пылал, его лицо остановилось буквально в нескольких сантиметрах от лица Томаса.
- Как ты узнал про тот дом? – едва слышно спросил доктор, чувствуя, что ему уже не хватает воздуха.
Молодой человек в очередном порыве ярости схватил Томаса за грудки окровавленной рукой и процедил сквозь стиснутые зубы:
- Я – Роальд Сорбо, подлец. Ты убил моего отца.
Глава 17
