какой-то наглый пожилой человек, который встал прямо перед судейским столиком.
- Здорово, ваша честь! – фамильярно начал мужчина.
Глаза судьи округлились от изумления.
- Греджерс! – Харальсон расхохотался. – Вот так встреча! Как ты здесь оказался-то?
- Приехал отдохнуть, а тут услышал про такое дело. Ты же меня знаешь, я не мог не сунуть сюда своего жадного до загадок носа!
Судья усмехнулся.
- Ну, с тобой-то мы точно до правды докопаемся! Хочешь, будешь моим помощником? Можешь вопросы задавать наравне со мной. Мне твоя помощь пригодится.
- Охотно соглашусь, - улыбнулся Греджерс, становясь рядом со стулом Харальсона. – Собственно говоря, я на это и рассчитывал, идя сюда. У меня есть информация, касающаяся фамилии, которая будет звучать здесь далеко не раз, но пока я еще не до конца уверен и должен послушать, что здесь будет сказано.
- Ты заинтриговал меня, Фробениус, - произнес судья. – Ну, да ладно. – И он обратился к народу. – Мы собрались сегодня… эээ… как бы это сказать… по делу убийства Инглинга Сорбо, в котором обвиняется человек, которого вы видите перед собой. – И одной рукой он указал на подсудимого. – В общем… Объявляю судебное заседание открытым!
И вместо молотка Харальсон стукнул по столу кулаком.
- Так, стоп, стоп, стоп! – Нанна надавила пальцами на виски, чувствуя, что голова вот-вот взорвется. – Подождите! С этим Петтером Бунневиком вы меня совсем запутали!
- Мы узнали об этом только позавчера и до сих пор не решались тебе сообщить, потому что… потому что это нас пугает, - тихо сказал Хэвард.
- Почему пугает?
- Ты поймешь. А сейчас надо уложить все по полочкам в голове, а то у меня там такой бедлам!
- А после того, что сказала Келда, вообще все становится печально, - добавил Ойвинд, необычайно мрачный для самого себя.
- Хотя по идее это должно было помочь… - вздохнула Нанна. – Странно, почему именно она – и Бергдис Норсенг? Почему их украл Джек Кейн? В чем связь? Бергдис ухаживала за матерью на корабле… Бергдис… Две такие несчастные судьбы… И в чем-то похожие.
Ойвинд вдруг встрепенулся.
- Похожие? – не своим голосом переспросил он.
- А разве нет?
Ойвинд не ответил. Перед его мысленным взором вдруг встал облик старого рыбака из захолустного трактирчика, а в ушах звенел его скрипучий голосок: «Ведь даже скала Тора сломалась под орлом».
Скала Тора…
Под орлом…
Ойвинд вскочил, не помня себя.
- Куда ты? – удивился Гутфрит.
Молодой юрист уже надевал шляпу.
- Кажется, я начинаю понимать… Мне как можно скорее нужна книга с толкованием норвежских имен. А еще… Еще мне надо в архив, где хранятся свидетельства о заключении брака.
Глава 20
- Итак, начнем. Слово для обвинения предоставляется потерпевшему Томасу Сорбо.
Из первого ряда зрителей вышел старый доктор, и Келда заметила, что его за локоть поддерживал Стеин: Томас выглядел очень больным и слабым и весь дрожал.
- Бедный человек, какой шок, какое горе… - прошептал кто-то в толпе.
Потерпевший вежливо отказался от помощи молодого Норсенга и подошел к кафедре, гордо подняв голову. Судья Харальсон велел Томасу принести присягу на Библии, а затем, когда все было сделано согласно обычаям, приступил к допросу.
- Расскажите нам все, как было, герр Сорбо.
- В прошлый вторник, поздним вечером, я вернулся от своего очередного пациента и обнаружил, что моего внука Инглинга до сих пор нет дома. В его спальне я обнаружил короткую записку. Вот она, при мне. – И Томас вслух прочитал последнее послание от внука. – Я был очень взволнован и расстроен, я тосковал… Но я не думал, что он погиб. А в воскресение, как всем вам известно, нашли тело. Не могу описать, какое у меня было состояние. Не могу…
Он протер покрасневшие глаза, шмыгнул носом.
- Простите меня.
- Ничего-ничего. Продолжайте, герр Сорбо. Что случилось в ночь со среды на четверг?
- Тем вечером мой приемный сын Торстеин Норсенг рассказал мне о том, что накануне того проклятого дня Инглинг ходил к фьорду, и это послужило причиной его ухода. Я решил пойти к берегу, долго гулял там… И вот случайно наткнулся на герра Абеля. С ним была также девушка, Келда Халворсен. И вот тогда-то Роальд Абель сам сказал мне, что убил моего внука!
- НЕЕЕТ!!! – раздался крик отчаяния над полем. – Нет!
Это была Ребекка Абель. Она тоже стояла в первом ряду, глаза ее были заплаканными, волосы растрепанными, на щеках видны были красноватые следы от ногтей. Какой-то мужчина держал ее за локоть, не давая броситься вперед, к подсудимому.
- Это неправда! Просто Роальд не в себе, когда приходит к фьорду! Это его болезнь, он сам не понимал, что говорит! НЕТ! Он никого не убивал!
- Спокойно, спокойно, сударыня! – прервал Ребекку судья. – Тише. Мы предоставим вам слово, если будет необходимость, а пока позвольте допросить потерпевшего. Продолжайте, герр Сорбо.
- Я… я все сказал.
- Спасибо. Тогда проходите на свое место. – Харальсон повернулся к обвиняемому. – Роальд Абель, вам ясно, в чем вас обвиняют?
- Да, ваша честь.
- Вы признаете себя виновным?
Орлиные глаза Харальсона грозно сверкнули из-под густых седеющих бровей, но обвиняемый не опустил головы ни на миллиметр.
Говорить «да» было бы просто глупо. И звучало бы смешно.
- Я отказываюсь от права говорить, ваша честь, - ответил подсудимый.
По толпе пробежал чуть ли не огорченный вздох: неужели он даже не предпримет попытки оправдаться?
- Хм… - Судья явно был сбит с толку этим смелым заявлением подсудимого. – Эээ… Что ж, тут сказать-то…
Тут встрял Фробениус:
- Я считаю необходимостью допросить свидетеля, который, по словам герра Сорбо, присутствовал при его последней встрече с подсудимым, а также при аресте. Нам все-таки важно знать все подробности. Не так ли, ваша честь?
Харальсон прокашлялся и посмотрел в свои бумаги.
- Суд вызывает Келду Халворсен!
Ближние ряды зрителей расступились, пропуская вперед Келду, и девушка твердой походкой подошла к кафедре. По требованию судьи она, так же, как и Томас Сорбо, принесла клятву на Библии, и Харальсон начал допрос.
- Правда ли, фрекен Халворсен, что вы были вместе с подсудимым, когда встретились с доктором Сорбо?
- Да, ваша честь.
- И в чем же, позвольте спросить, причина того, что вы оказались вместе?
- Мы встретились случайно во время прогулки по берегу фьорда. Герр Абель был еще слаб после своего первого ранения, и поэтому я убедила его возвратиться в деревню, но по дороге назад мы случайно
