Она плачет, на этот раз во сне, она мечется из стороны в сторону по жесткой земле, ее волосы рассыпаны по камням, а исхудавшие руки как будто стряхивают кого-то с хрупких плеч.
- Нет, нет, нет… - шепчут ее губы.
Я знаю, что ей снится…
Длинноволосый седой старик с горящими голубыми глазами и в кроваво-красной мантии. В руках его сверкает его грозный меч, но свет этот, испускаемый серебристым лезвием, блекнет в сравнении с тем светом, что струится как будто из самой глубины его сущности…
Длинноволосый седой старик…
И маленькая девочка рядом с ним. Дитя Омганга.
- Ты обещал, что научишь меня владеть мечом, - говорит ребенок, прижимаясь к ноге старика.
- Когда-нибудь, моя хорошая, - улыбается тот. – Когда-нибудь. Обязательно научу. А пока… пойдем- ка, посмотрим на прилив. В свете заката он особенно прекрасен.
Девочка радуется и хлопает в ладоши.
- Пойдем, дедушка!
И они идут.
С высоты прибрежного утеса хорошо видно, как сильно поднялась вода. Последние отблески заходящего солнца легкими мазками, словно на картине, лежат на спокойных волнах. Где-то у самого горизонта видны чьи-то лодки, алеют с вечернем свете паруса, и ветер с севера наполняет их и гонит суда к берегу. Голодные чайки кружат над водой, высматривая добычу, их пронзительные, резкие крики наполняют душу светлой тоской. Облака словно гигантские, но легкие перья райской птицы. Дыхание земли гоняет их по высокому небу…
Красиво. Боже, как красиво и спокойно! И рядом любящий дедушка со своим мечом в сильной руке, и рядом океан… И все такое мирное, такое теплое, и ничто не может разорвать круг, ничто не может спугнуть эту красоту, ничто не может ЭТО разрушить, ничто, кроме…
Дикий вопль.
- УБИЙЦА! – кричит кто-то, и девочка содрогается от ужаса.
Ей кажется, что голос звучал из-под земли.
С самого утра Эидис и Фолки собрали у себя дома всех. Ну, имеется в виду, Гутфрита с Нанной, Абелей, Валенов и Ойвинда с Греджерсом Фробениусом. Пришли также и Андор с Болдром, а вот Кэйа еще до рассвета отправилась проведать брата.
Весь день (а день выдался просто великолепный) собравшиеся в доме Халворсенов спрашивали, отвечали, рассказывали, просто говорили о пустяках и смеялись. В воздухе витала теплая дружеская атмосфера. Болдр как прилип к Каю с самого начала, так и не отлипал от него: его старший товарищ, как и многие другие мальчишки его возраста, знал великое множество детских игр и развлекал ими маленького Халворсена. К этим двоим вскоре присоединился и самый взрослый из присутствующих детей, а вернее, большой Ойвинд. Он вместе с Каем и Болдром вышел в открытое поле за домом, и вскоре уже все трое носились по нему, как угорелые, а их крики, наверное, было слышно на всю деревню.
Возле изгороди стояли, наблюдая за ними, Роальд и Хэвард. Оба они смеялись, хоть и гораздо более сдержанно, чем команда «детей». Вместе с тем Халворсен рассказывал Роальду о тонкостях экономики, а Абель, с детства лишенный возможности получить хорошее образование, внимал с жадным интересом. После чего он поделился с Хэвардом своими планами относительно перепланировки дома, где жили Отто, Карл и Кай. Он должен был стать гораздо больше и надежней, чтобы вместить туда еще и Ребекку с самим Роальдом. Все еще опьяненный своим внезапно нахлынувшим счастьем, Абель страстно желал побыстрее совершить это дело, а профессионализм его дяди Карла должен был помочь идее воплотиться в реальность.
Фолки сидел на заднем крыльце, вполуха слушая разговор молодых людей и молча починяя снасти. Время от времени он отвлекался и тоже наблюдал издалека за Болдром и компанией. Тогда его суровое лицо на несколько мгновений озарялось умилением.
Из открытого окна кухни доносились веселые голоса Эидис и Ребекки: обе женщины с особым энтузиазмом взялись за создание очередного маленького чуда, хотя никто и не знал пока, что именно они задумали.
Греджерс с Гутфритом Броком сидели в гостиной и обсуждали серьезные темы, связанные с населением Мехамна, экономикой, правом – словом, такие темы, которых лучше не касаться простым смертным. Даже Нанна, обучавшаяся в университете, не всегда могла понять ход мыслей двух этих ученых мужей и вскоре незаметно покинула их, присоединившись к Хэварду с Роальдом.
Возле Фробениуса на маленьком диванчике сидел Отто. В его годы лучшим времяпровождением был тихий отдых, особенно после того, как вчера он испытал на себе слишком много ярких эмоциональных вспышек, пусть и радостных. Его сын Карл внезапно нашел себе собеседника в лице Андора: ведя спокойный, но увлеченный разговор, мужчины ходили вокруг дома, периодически натыкаясь то на вопящего Ойвинда, то на разыгравшегося Болдра, то на Кая, который из всей троицы выглядел самым разумным.
Что касается Келды, то она гуляла где-то у фьорда, однако обещала матери, что вернется очень быстро.
Впрочем, на обед она не явилась, и Эидис уже начинала потихоньку ворчать. Так она и ходила потом по кухне, вполголоса грозясь отчитать дочь этим вечером, пока наконец Келда не вернулась домой.
Не обратив внимания на ворчание матери, она ласково поцеловала ее в лоб и вошла в гостиную. Свежий воздух любимого фьорда зарядил девушку превосходным настроением. В гостиной Келда долго, упорно и добросовестно старалась вникнуть в суть неопределенного спора Фробениуса с герром Броком, в который те ее вовлекли. Однако, не справившись с поставленной задачей, она извинилась и вышла во двор, где снова сидел Фолки.
- Как дела, дикарка? – спросил он, не поднимая головы от своих крючков и лесок.
- Отлично, пап, – ответила девушка и окинула маленький дворик взглядом.
Уставшие и набегавшиеся Болдр, Кай и Ойвинд сидели прямо на земле и продолжали свои уличные игры, за их спинами, прислонившись к изгороди, возвышались Хэвард и Нанна, мило державшиеся за руки. С другой стороны двора, неподалеку от Фолки, на длинной скамейке возле вытащенного на улицу стола сидели Роальд и Ребекка. Заметив взгляд Келды, фрекен Абель улыбнулась и поманила ее:
- Келда, милая, присядь рядом с нами.
Девушка подошла и села на свободное место рядом с Ребеккой.
- Ты прямо сияешь, - заметила та. – В твоей жизни случилось нечто важное и радостное?
- Ох, нет! Я просто была у берега, фрекен Абель. Вы бы знали, как там сегодня красиво!
- Верю, верю… Вот и Роальд тоже любит прогулки по фьорду. С самого детства.
Келда улыбнулась обоим.
- Я знаю, - тихо сказала она.
Ребекка повернулась к Роальду:
- Ты ведь опять ходил туда вчера вечером, милый?
- Ходил, да, не смог удержаться. Прогулка получилась спокойной и приятной: я больше не слышал голоса отца. Наверное, это оттого, что я наконец-то выполнил то, что он мне велел.
Келда заметила в глазах Ребекки искреннее облегчение, которое та и не думала скрывать.
- Ну, и слава богу! – выдохнула фрекен Абель. – Так действительно спокойнее.
- Да… - немного рассеянно кивнул Роальд и улыбнулся, однако улыбка получилось грустной: он словно немного сожалел о том, что отец не пришел и никаким образом не оценил стараний своего сына.
Из распахнутого окна раздался голос Эидис:
- Ребекка, дорогая, мне нужен ваш совет!
- Иду! – был ответ, и спустя секунды три Ребекка уже исчезла в доме.
- Няня очень сильно сдружилась с твоей мамой, - улыбаясь, заметил Роальд.
- Как и все мы между собой, - заметила Келда. – Мне кажется, вся эта история с… вся эта история нас только сблизила.
Повернув голову, она обнаружила, что он смотрит на нее в упор.
