начинаю думать, что вы слишком долго были солдатом, и теперь вам всюду мерещатся враги.
— Я постараюсь разобраться, почему вы скрываете от меня правду, возразил он. — И, должен признаться, у меня появились некоторые соображения на этот счет.
Соррел нахмурилась, но почти не сомневалась, что он ни до чего не сможет докопаться. Она нетерпеливо проговорила:
— Прошу вас, пойдемте вниз, милорд. Тетя… и кузина… наверное, они удивляются, почему нас так долго нет.
Маркиз стоял возле двери, он не торопился ее открывать.
— Одну минуту, мисс Кент, — сказал он, посмеиваясь над ее раздражением. Не надо так бояться. Я никогда не увлекался безнадежными делами, и у меня нет желания силой выуживать из вас то, что вы почему-то скрываете.
— Я вовсе не боюсь! — воскликнула она с негодованием, впрочем, не слишком искренним.
Он не обратил на ее слова никакого внимания.
— Я же сказал, что не собираюсь обсуждать это сейчас, мисс Кент. Правда, мне стоит напомнить вам. Я действительно достаточно долго был солдатом, чтобы не отвлекаться на ложный маневр, как бы тщательно он ни был продуман. Но сейчас меня волнует совсем другой вопрос.
Соррел насторожилась, не в силах понять этого человека.
— О чем вы говорите? Я не понимаю.
— В самом деле, мисс Кент? — грустно спросил он. — Не может быть. Кто такой Вильям?
Глава одиннадцатая
У нее перехватило дыхание, потому что она никак не ожидала этого вопроса. Отвернувшись и сдерживая подступившие к горлу рыдания, она переспросила, будто никогда раньше не слышала это имя:
— Вильям?
— Да. Вы назвали это имя, когда пришли в себя после падения с лошади.
— Правда? — Она вспомнила о своем тогдашнем дурацком смятении. — Он был… моим женихом.
— Был?
Она тяжело вздохнула, с неохотой покоряясь его воле.
— Был. Он тоже… солдат, и его убили во время атаки на форт Макгенри. — Она помолчала. — Он умер у меня на руках, — добавила она, сама не понимая зачем.
— Мне очень жаль, — мягко проговорил он, после чего повернул ее лицом к себе и прикоснулся пальцем к влажной щеке. — Вы, наверное, очень любили его.
— Да, — только и сказала она.
Это была правда, хотя он, скорее всего, не понял ее. Они с Вильямом были друзьями, а не влюбленными, но Соррел все еще тосковала по нему. Хотя она сама не знала, оплакивала она Вильяма, серьезного, бесхитростного Вильяма, который почти сразу погиб на войне, куда рвался изо всех сил, или себя, обреченную на одиночество.
— Я… понимаю, — в конце концов произнес он. — Простите меня.
Соррел не поверила ему, но гордо подняла голову.
— Глупо было бы уверять вас, что это для меня ничего не значит. Но прошел уже почти год — жизнь продолжается. Вы знаете это не хуже меня.
— Да, жизнь продолжается.
Соррел внезапно захотелось положить конец их тет-а-тет, так как наедине с маркизом она не чувствовала себя во всеоружии и боялась его власти над собой.
— Тетя Лейла ждет, — сказала она. — Пойдемте… прошу вас.
— Хорошо.
И маркиз открыл дверь. Но, когда Соррел уже собралась переступить порог, он вдруг сказал:
— Подождите. Сначала я. Тут слишком крутая лестница.
Его сиятельство пошел вперед, и Соррел торопливо последовала за ним. Однако ее желание поскорее присоединиться к остальным подвело ее. Одолев половину пролета, Соррел запуталась в своей юбке и, не успев еще ничего сообразить, уже падала с крутой лестницы…
Она бы наверняка сильно расшиблась, если бы не маркиз. Едва она вскрикнула, как он подхватил ее и его сильные руки помогли ей вновь обрести равновесие.
Но и когда она уже твердо стояла на ногах, он не сразу отпустил ее. Сердце у Соррел громыхало, хотя она почти не испугалась. К своему стыду, она поняла, что ей приятно чувствовать прикосновение его сильных рук. Не в первый раз он заставлял ее быть хрупкой и слабой, хотя на самом деле это было не так. Соррел понимала опасность, грозившую ей. Надо держаться от него подальше.
— Я… Благодарю вас, — прошептала она. — Не представляю, что это со мной.
— Похоже, у вас тяга к опасным приключениям, мисс Кент, — заметил он. — Я уже во второй раз спасаю вам жизнь и начинаю думать, что вам необходим постоянный опекун.
Это было настолько нелепо, что Соррел мгновенно взяла себя в руки. Она торопливо отстранилась от него и резко проговорила:
— Во всяком случае, здесь не было таинственного врага. Всему виной моя собственная неуклюжесть. Кроме того, мне ничто не грозило, кроме синяков и царапин. Никто не посягал на мою жизнь.
Соррел все еще стояла одной ступенькой выше него, и он все еще обнимал ее, отчего их лица были почти на одном уровне, и она обратила внимание на серьезное выражение его прекрасных голубых глаз.
— Я даже не собираюсь спрашивать вас, мисс Кент, все ли американцы так же упрямы, как вы, поскольку уже понял, вы ни на кого не похожи и сами устанавливаете себе правила поведения. Похоже, вы запретили себе относиться к себе всерьез, иначе я никак не могу объяснить ваше легкомыслие. Сейчас я никого не подозреваю, это была всего лишь беспечность с вашей стороны, да еще желание поскорее от меня отделаться, но насчет синяков и царапин… Боюсь, вы не правы. Я бы не удивился, если бы вы сломали свою гордую шейку, ведь лестница чертовски крутая… И вы были бы наказаны за нежелание довериться мне. Ладно. Заставить вас не в моих силах… Мы, как вы верно заметили, почти незнакомы, в придачу я еще и аристократ, но я обещаю вам две вещи, дорогая мисс Кент.
— И что же это? — устало спросила она.
Маркиз неожиданно улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой, и от его суровости не осталось и следа.
— Вы поверите мне, и очень скоро, причем совершенно добровольно, — твердо заявил он.
Соррел не поверила. Слишком многое разделяло ее и маркиза.
— А еще?
Внезапно, зацепив пальцем ее подбородок, он поднял ее голову и заставил посмотреть ему в глаза.
— А еще станете откровенны со мной, — сказал он. — Я заставлю вас, хотя бы чтобы доказать, что я не модный бездельник, каким вы меня считаете. Только не говорите, будто на карту поставлены мои любовные планы. Не одна вы такая гордая и неприступная.
С этими словами маркиз отпустил ее и пошел вниз по лестнице. Соррел последовала за ним, подвергаясь куда большей, чем прежде, опасности упасть и сломать себе шею, так как у нее подгибались колени и она совсем не замечала, куда ставит ноги.
Остаток дня прошел без неприятностей. Маркиз, словно заглаживая свою вину, не отходил от красавицы кузины, стараясь вернуть ей хорошее настроение, и настолько преуспел в этом, что ее серебристый смех звенел почти непрестанно. Тетя Лейла, которая во время поездки не могла скрыть озабоченности, успокоилась и с удовольствием сообщила Соррел, что маркиз и Ливия на. редкость красивая пара.
Соррел не могла с этим спорить. Ливия, в своей голубой амазонке и задорной шляпке, была так
