ее хорошо знаешь и должен это понимать.
— Нет, видно, я так ее и не узнал, — уныло проговорил Адриан.
Дверь открылась, и они оба повернули голову. Роджер пошел вперед, раскрыв руки, и в дверь вошла Диана. Улыбнувшись Роджеру, она, тем не менее, сначала подошла к Адриану.
— Думаю, Роджер тебе уже все рассказал.
Он смотрел на нее, ничего не понимая, потом с трудом вспомнил и улыбнулся.
— Ах, да. Поздравляю. Надеюсь… вернее, уверен, что вы будете счастливы.
— Я тоже уверена. Если уж я справилась с папой, то с Роджером как-нибудь слажу!
Она замолчала.
Счастье в ее глазах сменилось грустью, когда Диана сообразила, что только чрезвычайные обстоятельства могли привести сюда Адриана. — Что-нибудь случилось с Таней?
— Да. Она пропала.
— Наверное, ее можно будет найти? — Диана посмотрела на Роджера. — Я знаю, у вас у обоих есть связи.
— Но не по поиску пропавших людей, — буркнул Роджер. — За этим лучше обращаться в полицию. — Он кинул взгляд на Адриана. — Или ты не хочешь, чтобы об этом стало известно?
— Да мне все равно, главное, чтобы ее нашли! — воскликнул Адриан. — Но поначалу лучше действовать тихо. Если она узнает, что мы ее разыскиваем, может так ловко лечь на дно, что мы ее никогда не найдем.
Никогда ее не найдем. Эти слова продолжали звучать набатом в голове Адриана. Тем временем дни превращались в недели, недели — в месяцы…
Расспросы на вокзале помогли установить, что она села на последний поезд до Лондона, а носильщик на вокзале Виктория вспомнил молодую женщину с чемоданом, которая рано утром сошла с поезда и спросила, как ей пройти к ближайшей станции метро. На этом след Тани обрывался.
Знаменитое детективное агентство было привлечено к поискам, и, когда им тоже ничего не удалось разузнать, Адриан обратился в полицию. Но так как он ни в чем Таню не подозревал, они не могли ему помочь, видимо считая, что у женщины были причины сбежать из дома. В отчаянии он связался с некоторыми организациями, которые занимались беженцами, и, хотя те ему выслали много имен и адресов, ни один из них не привел его к жене.
Адриан заметно похудел и осунулся, на висках засеребрилась седина. Он стал реже улыбаться, и все время посвящал имению. Но даже это не удовлетворяло его. Наконец, Адриан согласился баллотироваться в парламент от другого округа, надеясь, что в круговерти предвыборной кампании забудет о своей утраченной любви.
— Ты слишком много работаешь, — заметил как-то Дик, во время поездки на фермы.
— Работа — моя панацея, — ответил Адриан. — Без нее я бы пропал.
— Сейчас ты любишь Таню даже больше, чем когда женился на ней, — продолжал Дик.
— Я стал мужчиной.
Адриан возненавидел себя за эти слова, потому что это было правдой. Правдой, которая пришла к нему слишком поздно.
Это Рождество было самым унылым в его жизни. Попытка изображать веселье перед семьей за время праздника так измотала его, что после раздачи подарков, он уехал кататься на лыжах. Но хотя должен был провести на курорте две недели, смог пробыть там ровно один день и был рад вернуться в знакомую обстановку, хотя она и напоминала ему о Тане.
Таня! Она была как лихорадка в его крови, которую ничто не могло исцелить. Жизнь была для него терпима только потому, что теперь он жил в поместье «Парк-Гейтс» один. В одиночестве ему, по крайней мере, не надо было ни перед кем притворяться.
Его мать переехала в коттедж и стала часто наведываться к своим старым друзьям в округе, а Бетти с удовольствием занималась устройством собственного дома, расцвела, похорошела и превратилась в замечательную хозяйку и повариху.
— Теперь, наконец, я почувствовала себя женой и матерью, — призналась она Адриану, в очередной раз навещая его в середине марта. — И этим я обязана исключительно Тане.
Произнеся ее имя, она со страхом взглянула на Адриана. Но он успокоил ее.
— Нет, ничего, можешь говорить о ней, все равно я больше ни о чем не могу думать.
— Ты так часто ее вспоминаешь?
— Постоянно.
— Бедный Адриан.
— Я сам во всем виноват, — отрезал он.
— А тебе приходило в голову, что ты можешь так и не найти Таню?
— Я стараюсь об этом не думать. Я живу надеждой. Это все, что у меня осталось.
И через три дня его надежды оправдались. Ему позвонил поверенный, мистер Траскотт, и заявил, что у него есть новости от Тани.
— Вчера я получил от нее письмо, — пояснил Траскотт. — Она волнуется, что у вас могли возникнуть трудности с официальным разводом, и спрашивает, не нужно ли ей подписать какие-нибудь документы.
— Значит, у вас есть ее адрес! — в лихорадочном возбуждении, воскликнул Адриан, не смея радоваться своему счастью. — Где она?
— Я не могу вам сообщить. Она написала письмо под строжайшим секретом.
— Да как вы смеете, вы мой поверенный! — обрушился на него Адриан. — К тому же вы занимаетесь делами моей жены. Вы понимаете? Моей жены!
— Я прекрасно понимаю свое положение, — с достоинством ответил мистер Траскотт.
— Тогда немедленно дайте мне ее адрес. — На другом конце трубки было полное молчание. — Слушайте, мистер Траскотт, — тихо сказал Адриан, — вам прекрасно известно, что я уже несколько месяцев ищу свою жену. И не потому, что хочу оформить развод, а потому, что хочу возобновить брак. Чиня препятствия нашей встрече, вы поступаете противозаконно. Вы об этом подумали? Вы должны делать все, чтобы воссоединить разлученных супругов!
— Ну, это не совсем так, мистер Честертон, — заговорил поверенный, — но я вас понимаю. — Он еще немного подумал, в трубке сердито трещали электрические разряды. — Я не могу нарушить конфиденциальность, но не вижу ничего дурного в том, чтобы сообщить вам, что ваша жена находится на островах Сцилли.
— Какого черта она там делает?
— Не могу сказать, но у меня сложилось впечатление, что она там находится уже некоторое время.
— Понятно. Спасибо за помощь, Траскотт. Я этого не забуду.
Уже через час он летел к островам Сцилли.
Глава 16
Самолет пробивался сквозь тучи, и Адриан, сгорая от нетерпения, готов был сам сесть за штурвал. При такой скорости они приземлятся не раньше, чем через час. Только Диана, которую он случайно встретил на вокзале, знала, куда он едет. Она почувствовала его внутреннее возбуждение и догадалась о его причине.
— Ты узнал, где Таня? — жадно спросила она.
— Во всяком случае, теперь я знаю, откуда начинать поиски.
— Надеюсь, у тебя все получится.
— Нет нужды спрашивать, как у тебя дела. Ты вся светишься от счастья.
— Правда, я страшно счастлива. — Она помолчала. — Сегодня даже еще счастливее, чем обычно, отец согласился признать Роджера.
