Алый. Или Рубин, как они себя называют. Причем, он почему-то загородил нам дорогу и теперь весьма недобро изучает Гора и Лина, как если бы на их месте стояли его кровные враги.
Блин. Да что такое?!
В этот момент амулет Аса снова дрогнул.
Скарон мгновенно оторвался от приготовившегося к бою Адаманта, быстро огляделся, словно настойчиво что-то ища, а потом вдруг поднял голову и посмотрел на меня в упор. Да так выразительно, что я едва не растерялась, с удивлением обнаружив, что в непонятном чужаке отчего-то стремительно разгорается пламя искренней, совершенно непонятной, какой-то иррациональной ненависти. Казалось, этот тип откуда-то меня знает. И, казалось, он был готов убить меня на месте. За что-то. Вот только за что?
Что я ему сделала?!
Правда, недоумение длилось недолго - стоило лишь амулету дрогнуть у меня в руке в третий раз, как взгляд чужака немедленно приковался к нему и впился так остро, что почти проткнул ладонь насквозь. Но теперь в его глазах мелькнула мгновенная злая радость. Узнавание. И какое-то мрачное торжество, как будто я когда-то сперла у него это бесценное сокровище, но теперь он, наконец, нашел вора и сейчас мстительно размышляет, какой страшной пытке его подвергнуть за святотатство.
А потом мы на какой-то миг снова скрестили взгляды. Лишь на секунду. На краткое мгновение. Однако за этот жалкий миг я внезапно поняла: он действительно меня убьет. Сейчас же. Любой ценой. За этот самый амулет, который я неосмотрительно носила на шее. Причем, убьет без жалости, без сомнений и колебаний. Потому, что он значил для Алого слишком много. И потому, что он знал о подарке Аса что-то такое, о чем я пока не догадывалась.
- Назад, - все тем же нечеловечески спокойным голосом повторил Гор, настойчиво закрывая меня собой. - Не вмешивайтесь. Он здесь не один.
Послушно оставшись на месте, я, тем не менее, все же завертела головой и почти сразу поняла: брат прав, потому из огромной толпы, еще не почувствовавшей неладное и пока только огибающей нас по большой дуге, в нашу сторону обратилось еще два пристальных взгляда. Таких же хищных, ненавидящих и выразительно обещающих мне мгновенную смерть: скаронов, как выяснилось, было на турнире трое. Все трое - Алые. Старшие Кланы. Сильные маги, отменные воины, неустрашимые бойцы, совершенно не умеющие отступать. И они смотрели на нас сейчас, как львиный прайд смотрит на еще живую, но уже окруженную антилопу, у которой не нет ни единого шанса уйти из организованной ими засады.
При мысли о нападении меня вдруг посетило привычное ледяное спокойствие.
Что ж, ладно.
Скароны так скароны.
Решили напасть без предупреждения - хорошо, мы будем готовы.
Жаль, конечно, что тут нет Аса - он бы с ними быстро разобрался. Но и так сойдет. Нас трое... нет, уже четверо: вон, Бер летит сквозь толпу, едва не перепрыгивая через чужие головы... а чужаков всего трое. Мы хорошо вооружены. Мы также опасны. На мне, правда, нет брони, да и платье будет мешаться, но Эриол с лихвой перекроет эти недостатки и, если понадобится, перерубит даже адароновый клинок, не говоря уж о том, что чужие доспехи покажутся ему не толще бумаги. Так что сейчас мы сильнее. И нам не помеха даже трое Старших.
- Назад! - свистящим шепотом велел чужакам Бер, черной птицей взлетая на верхушку арки и, дико извернувшись, спрыгивая прямо у меня перед носом. Уже в боевой стойке, ощетинившийся, злой, как вырвавшийся из преисподней шейри. Чуть ли не шерсть на загривке дыбом, как у Лина. А уж глаза горят таким зеленым бешенством, что даже мне стало не по себе. Тогда как окружающие нас люди впервые, наконец, до чего-то додумались и разом, как по команде, подались в стороны. - Назад! Что нужно здесь 'красным'? И почему вы смеете заступать нам дорогу?!
При виде Изумруда, привычно вставшего плечом к плечу с Адамантом, Алые дружно нахмурились и едва не переглянулись.
- Назад! - все так же зловеще прошипел Бер, уподобившись огромному разъяренному коту. - Иначе смерть!
И неожиданно ТАК посмотрел, что по безликой толпе, окружившей нас со всех сторон, пробежала волна непонятной дрожи.
- Никто не смеет задевать Госпожу! Никто не смеет заступать ей дорогу! Никто не смеет ей угрожать! Поэтому назад... назад или вас уничтожат!!
Прямо на моих глазах собравшиеся вокруг зеваки судорожно вздохнули и, словно захлебнувшись исходящей от Изумруда яростью, в едином порыве повернулись к резко обеспокоившимся Алым. Причем, внезапно. Разом, как по команде. Источая при этом совершенно невообразимую, дикую злобу, как если бы в долю секунды воспылали к трем чужакам совершенно оправданной ненавистью. Более того, они, кажется, сами не сознавали, что происходит. Волна исходящей от Бера злости ударила по ним так, что люди, как мне показалось, просто утратили разум. Более того, слаженно качнулись навстречу Алым, словно бы собираясь задавить их массой и разорвать голыми руками. И в глазах у каждого я с содроганием подметила разгорающиеся крохотные изумрудные точечки. Слабые отблески того неистового огня, который бушевал сейчас в глазах моего кровного брата.
А потом и с Гором начало твориться что-то непонятное: он вдруг глубоко вздохнул, расправил и без того широкие плечи, после чего поднял резко потяжелевший взгляд и будто бы смазался. Потерял четкость. Как-то разом утратил границы физического тела, как если бы сама Тень шагнула в этот мир через него и обняла снаружи полупрозрачными руками. Отчего-то показалось, что вокруг выпрямившегося скарона заклубился сплошной черный туман, обволакивая его, любовно обвиваясь вокруг ног и медленно, но неумолимо взбираясь все выше и выше, сперва вытягиваясь из его ладоней двумя призрачными мечами, а затем и отражаясь в провалившихся глазах бездонной, первобытной, устрашающе заманчивой чернотой.
При виде резко изменившегося Гора Алые заметно дрогнули, ошалело огляделись и, наконец, попятились: на них со всех сторон были устремлены горящие ненавистью глаза. Люди, как околдованные, качнулись в их сторону, заставляя отступить еще дальше. Без угроз, без криков, без размахивания руками... но это выглядело еще страшнее, чем если бы они бесновались и орали на все голоса.
- Назад! - в последний раз предупредил чужаков Бер, обдав меня очередной волной неконтролируемой злости. Толпа в ответ глухо заворчала, в едином порыве сдвинувшись с места. Кто-то кровожадно заурчал, у кого-то с губ сорвался нетерпеливый стон, в сторону Бера разом обернулось несколько сотен голов, словно испрашивая разрешения убить... и вот тогда-то я в панике поняла, что мой второй братик все-таки по-настоящему проснулся.
Алые, видимо, тоже сообразили, что дело плохо, потому что, оглядев многочисленных противников, среди которых даже Лин казался злобным выходцем из преисподней, поспешно ретировались. Тихо, молча, без боя (что удивительно) и практически незаметно. Просто испарились, как привидения, предоставив мне одной разбираться с двумя взбешенными магами и едва не перекинувшимся у всех на виду, обозленным до предела и горящим жаждой крови демоном.
Почувствовав, что Гор начинает забываться и тянуть на себя чужие дейри... а народу тут было много... очень много... я до скрипа сжала зубы и резко повернулась, с тревогой уставившись на перекосившиеся лица братьев.
Боже...
Боже, как же страшно меняются скароны, когда ими овладевают силы, которые им некогда были подвластны! Как же страшно они теряют головы. И какими страшными они становятся противниками, если позволяют себе выпустить эту мощь из-под жесткого контроля. У Гора лицо внезапно побелело, как у настоящих эаров, и без того тонкие губы пропали совершенно, на лбу пролегла глубокая складка, а глаза... чтобы мне больше никогда не видеть у него таких жутких глаз! В них стало так много холода... так много ледяного равнодушия... и так много тлеющей на самом дне ярости, что было жутко смотреть в эту беззвездную бездну, где таится лишь бесконечная пустота, сотканная из мрака и нечеловеческого одиночества.
А Бер вообще стал другим человеком. Неузнаваемым. Страшным. У него так заострились черты лица, что можно подумать на тяжелую болезнь. Одни только зрачки полыхали, как два подсвеченных
