Граф явно забавлялся, что Марию очень раздражало.
— Секс — лишь один аспект супружества, которое требует взаимного уважения и эмоциональной поддержки, — отважилась возразить Мария. — И любви, — добавила она.
— Многие женщины отказались бы от ваших трех пунктов в обмен на богатство и общественное положение.
— Вы циник, — упрекнула его Мария, но тут же заметила насмешливое выражение его глаз.
— Значит, есть причины.
Мария и не сомневалась. Женщины слетались к графу, как мотыльки к пламени. Лишь немногих из них он интересовал как человек, ибо всех в основном привлекали роскошь и престиж, и временные подружки с удовольствием оказывали Романо сексуальные услуги…
Вдали показался охотничий домик. Мария удивилась.
— Время летит быстро, когда веселишься, — заметил граф не без иронии, и девушка состроила гримасу.
— Ланч, — объявил он. — Затем вы увидите, как дрессируют соколов.
— Птиц, которые содержатся в неволе, — с едва скрываемой усмешкой отозвалась девушка.
— И все же, когда их выпускают, они после нескольких кругов возвращаются к хозяину. — Николо завернул в лагерь. — Соколов прекрасно кормят, и живут они несравненно лучше, чем на воле.
— Какая жалость, что они не могут говорить, а то поведали бы нечто иное, — ехидно отозвалась девушка.
Граф заглушил двигатель и повернулся к ней.
— Но могли бы и не рассказать.
— Вы превосходный стратег, — похвалила его Мария с откровенной иронией. — В бизнесе вы наверняка дьявол, а не конкурент.
— И не только в бизнесе, — мягко поправил ее Николо, и она с трудом подавила дрожь, подумав, что немногим мужчинам дано превзойти его.
8
Ланч состоял из цыпленка, риса и фасоли. Еда простая, но калорийная. Мария положила себе немного, предпочитая свежие фрукты.
— Может, немного отдохнете?
Она встретила прямой взгляд Николо.
— Вы же обещали показать соколов.
— Тогда пойдемте. — Он поднялся из-за стола. Девушка последовала за ним. — Соколы живут напротив конюшен, — сообщил граф.
— У вас есть и лошади?
— Вы удивлены?
Разве поступки Романо могли поразить ее? — подумала Мария.
— Просто не ожидала увидеть их здесь.
— А вы умеете ездить верхом? — поинтересовался Николо.
— Да. — Глаза девушки засветились от удовольствия. — Научилась в детстве. Какое-то магическое чувство, мне кажется, испытывает человек, находясь рядом с сильным животным. Лошади очень красивы, дарят непередаваемое ощущение скорости.
— Давайте покатаемся завтра верхом? — предложил он.
Мария благодарно улыбнулась. Уже много месяцев она не ездила верхом, а граф, без сомнения, владел прекрасными скакунами.
— Спасибо.
— Вы предвкушаете удовольствие от верховой езды или от общения со мной?
— От прогулки, — не колеблясь ответила девушка и услышала в ответ негромкий смех…
Лагерь оказался гораздо большим, нежели представлялся с воздуха. Девушка последовала за Романо в конец длинного здания, находившегося поодаль от охотничьего домика.
— Подождите здесь, — попросил Николо, когда они подошли к просторному строению. — Соколы вас не знают и могут всполошиться.
Он отомкнул входную дверь и исчез, а когда через несколько минут вернулся, на его кожаной рукавице восседал синевато-серый сокол.
— Это один из моих самых ценных питомцев, — сообщил Николо. — Очень редкая птица, с прекрасными данными. Когда сокол пикирует на добычу, его скорость достигает двухсот девяноста километров в час.
— Наверное, это очень увлекательный спорт? — спросила Мария.
— Соколиная охота восходит к третьему тысячелетию до новой эры. Начало ей положили персы. Дрессировка хищников — это искусство, требующее умения, времени и бесконечного терпения. Сначала их необходимо приучить к присутствию людей, затем они должны привыкнуть к капюшону, который надевают им на голову, когда вывозят в поле. Капюшон снимают лишь в том случае, если обнаружится дичь. Тогда сокола выпускают, чтобы он преследовал добычу. И, наконец, хищника приучают к хозяину различными поощрениями, чтобы он вдруг не улетел с дичью. Мария внимательно посмотрела на Николо.
— Логично предположить, что у вас едва ли не самые ценные соколы на Сицилии. Уж не поэтому ли Марчелло Домиани наведывается сюда на отдых?
— Марчелло — один из наиболее близких моих друзей, — откровенно признался Романо.
Сокол приподнялся и выгнул дугой крылья. Граф что-то коротко сказал, и тот тут же успокоился.
— Видите, птица тревожится, лучше отнесу его на место, — промолвил он.
Через несколько минут Николо вернулся, и они медленно побрели к дому.
— Вам здесь нравится? — спросила Мария.
— Да, я тут отдыхаю душой и наслаждаюсь обществом любимых друзей, зная, что нам никто не помешает.
Девушка показала на дом и окружающие его горы.
— Понятно почему. Край кажется суровым только на первый взгляд. Уверена, что те, кто побывали здесь, влюбились в него.
— Весьма глубокое замечание, Мария, — усмехнулся граф, когда они вошли в дом.
Девушка рассеянно положила руку на его предплечье и тихо поблагодарила:
— Спасибо.
— За что именно? За те несколько часов, что уделил вам?
— Да. Мое присутствие, видимо, вызывает раздражение?
— Вы хотите, чтобы я это отрицал?
Девушка почувствовала острую боль. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы скрыть неприятное ощущение. Она отвернулась, желая освободиться от волнующего присутствия Романо, но на плечо легла его рука. Николо повернул Марию к себе лицом.
Она встретилась с сине-серыми глазами и выдержала взгляд, хотя в этот момент ненавидела Романо за то, что благодаря ему поняла, насколько сама ранима.
Его голова наклонилась, но Мария отвернулась. Однако Николо обхватил ее затылок так, чтобы она не могла избежать поцелуя.
Девушке не удалось противостоять крепкому требовательному поцелую. Казалось, язык графа заполнил рот, исследуя его и добиваясь капитуляции, которой Мария, естественно, не допускала.
В то мгновение, когда она решила, что победила, давление прекратилось, и поцелуй превратился в нежное прикосновение, от которого девушка стала слабовольной и податливой. Она не удержалась от ответной реакции и прижалась к мужскому телу, а руки как бы сами собой обвились вокруг шеи графа.
