вырезка. Разнообразные десерты могли бы посрамить самые роскошные рестораны Нью-Йорка, а скульптуры из мороженого свидетельствовали о художественном мастерстве шеф-повара.
Мария взяла пару ломтиков копченой семги, положила на тарелку по ложке салатов, немного черной икры и отошла в угол гостиной.
Интересно, сколько сегодня собралось гостей? — рассеянно подумала она. Пятьдесят? Больше? Сосчитать невозможно, да девушка и не пыталась.
Хейла, похоже, пленила какая-то светская дама, которой не терпелось обсудить крайне важный вопрос, судя по напряженному выражению ее лица.
— Пребываете в одиночестве, мисс? Я вам сочувствую.
По акценту Мария определила, что голос принадлежит французу. Она чуть отступила в сторону и увидела высокого мужчину, на лице которого расплывалась насмешливая улыбка.
— Вы позволите побыть с вами несколько минут, пока мы поглощаем столь изысканную пищу?
Девушка небрежно пожала плечами.
— Почему бы и нет? Мы здесь с вами на равных правах.
— А мне хотелось бы познакомиться с вами… поближе. — Незнакомец тщательно рассчитал паузу, явно намекая на интим.
Мария безукоризненно владела французским языком, равно как и английским, которые изучала на специальных курсах, а потом совершенствовала знания, проходя стажировку по фотомастерству у коллег во Франции и Великобритании.
— Я разборчива в выборе друзей… и любовников, мсье. — Девушка приторно улыбнулась. — Вам, пожалуй, не повезло, ибо я не намерена долго задерживаться в Штатах, и у меня просто нет времени на поиски новой пассии.
— Я много путешествую, так что мы можем встретиться где угодно, — не унимался собеседник.
Его настойчивость позабавила Марию.
— Я так не думаю.
— А вы знаете, кто я?
— Откуда? Нас же никто не представил, — небрежно ответила она.
— Вы очаровательны, — сверкнув глазами, гость потянулся к ее руке и поднес к своим губам. — Ален Мишель д'Эстебан. — Он замолчал и склонил голову, ожидая соответствующей реакции. И, не получив ответа, изогнул губы в кривой улыбке. — Неужели вы не слышали, какое высокое положение занимает моя семья во Франции?
— Неужели? — изумилась Мария, подумав, что незнакомец весьма забавный и прекрасно осознает свое обаяние.
— Я говорю совершенно серьезно.
— Я тоже, Ален, — парировала Мария.
— Но вы даже не желаете назвать свое имя. Значит, вы меня отвергаете? — Его глаза насмешливо сверкнули, несмотря на боль, прозвучавшую в голосе.
— Вы не привыкли к отказу? — изумилась девушка.
Д'Эстебан едва сдерживал смех.
— Такое случается так редко, что мне даже нравится неожиданная новизна.
— Вы меня успокоили. Мне бы не хотелось ранить ваши чувства.
Ален, держа ее руку, начал поглаживать большим пальцем нежное запястье.
— Попробуем начать сначала. Итак, вы не откажетесь отобедать со мной? — спросил он.
Ответ не изменится. Мария оставалась непреклонной.
— Однако мне не трудно узнать, где вы остановились.
— Пожалуйста, не надо, — посоветовала Мария с самым серьезным видом.
— А почему? — Он красноречиво пожал плечами. — Неужели я вам так неприятен?
Девушка высвободила руку.
— Отнюдь. — Она неуверенно улыбнулась. — Видите ли, у меня очень напряженное расписание, и мой светский календарь уже полностью заполнен.
Он насмешливо скривил уголки губ.
— Вы добровольно отдаете меня на милость другой женщины?
В иных обстоятельствах Ален мог бы оказаться забавным собеседником.
— Уверена, вы справитесь, — серьезно промолвила Мария.
Его взгляд потеплел.
— Вы правы, но я могу и не захотеть.
— Ваше право, — легко согласилась она. — Прошу меня извинить, я должна вернуться к сэру Хейлу.
Д'Эстебан склонил голову и галантно поклонился.
— До свидания, дорогая!
Мария почти не притронулась к закуске и, совершенно потеряв аппетит, протянула тарелку проходившей мимо официантке.
Она отыскала Патрика, но того так занимал разговор с неким важным господином, что Мария не решилась прервать беседу.
— Шампанского, мисс?
Мария бросила мимолетный взгляд на официантку. Может, стоит выпить, чтобы освободиться от нервного напряжения?
Нет, нет. Кофе, крепкий, черный, но обязательно сладкий — вот что непременно поможет, и она направилась в другой конец зала, где предлагали горячие напитки.
Отказавшись от молока, Мария потягивала крепкий напиток. Собирая волю в кулак, она готовилась начать задуманное дело.
И вот минуту спустя ее чашка упала на ковер — обжигающий кофе ошпарил живот. Боль оказалось жуткой — гораздо сильнее, чем ожидала девушка.
— Милая, какое несчастье! Очень обожглись? — Неожиданный инцидент привлек всеобщее внимание, и женщина, встречавшая гостей в качестве хозяйки дома, вывела девушку из зала.
— В ванной комнате, рядом с кухней, есть аптечка. — Спокойно объясняла хозяйка, ведя Марию по широкому коридору. — Если снимете платье, я сделаю вам холодный компресс, чтобы остудить кожу, — добавила она, пропуская девушку в сверкающую стерильной чистотой комнату.
Мария повиновалась. Скинула испорченное шелковое платье, намокшую комбинацию и покорно подставила обожженное место ловким рукам женщины, которая наложила мазь и сделала стерильную повязку.
— Сейчас принесу халат и попрошу кого-нибудь заняться вашим платьем, — пообещала она.
Прошло несколько минут. Мария устала ждать. В комнате было довольно прохладно, а кружевной лифчик и трусики едва прикрывали тело. Нахмурившись, она бессознательно покусывала губу, сожалея о своей проделке. Конечно, шанс невелик, что Николо поспешит вдруг справиться о ее самочувствии. Но все же она гостья, и обязательная учтивость должна побудить его поинтересоваться ее самочувствием. Разве не так?
Обожженную кожу мучительно жгло, несмотря на мазь. На талии вспухало красное пятно. Мария удивлялась, что горячая чашка кофе вызвала такую боль.
Вдруг какой-то звук привлек ее внимание. Распахнулась дверь, и в проеме показался Николо Романо.
С непроницаемым видом он протянул девушке белый махровый халат. Она вздрогнула, инстинктивно прикрыв грудь руками.
— Оденьтесь, — бесстрастно сказал хозяин, — к ожогу может добавиться простуда.
Комната как бы уменьшилась в размере от присутствия высокой статной фигуры. Мария почувствовала, что задыхается, вспомнив, что практически раздета.
Выхватив халат, она быстро накинула его, плотно запахнула полы и туго завязала пояс, но тут же сморщилась от боли и ослабила узел.
— Благодарю, — вымолвила Мария.
