Радан машинально поправил щит и громко вздохнул. Рукоятка меча привычно лежала в ладони, но уверенности почему-то не внушала. Непонятно откуда появившееся неприятное чувство жгло его душу, принуждая немедленно бросить все и со всех ног удрать куда-нибудь подальше.
Двадцать третий легион занимал удобную и стратегически важную позицию на пологом склоне холма. Слева плотные ряды панцирников прикрывали густые лесные заросли, а справа расположились королевские гвардейцы, выставившие свои зазубренные копья над плотной стеной щитов и готовые в любой момент с честью встретить любую вражескую выходку. Нестройная толпа конных новобранцев разделилась на несколько отрядов и теперь нервно переминалась в ожидании сигнала к атаке. Радан посматривал на них с плохо скрываемым презрением.
А на равнине среди густой травы заканчивали построение икленские легионы. Конные рыцари и легкая кавалерия. От обилия сверкающей стали резало глаза.
Солнце палило немилосердно, и задыхающийся в тяжелых доспехах Радан, обливаясь потом, с ужасом думал о предстоящем сражении.
Плотный строй вражеских рыцарей неподвижно замер готовый к атаке. На небольших треугольных щитах икленцев весело плясали солнечные лучи. Грозно возвышался к небесам едва заметный с такого расстояния частокол поднятых к небу копий. С флангов основные ударные силы врага прикрывали многочисленные небольшие отряды легкой конницы.
Из вражеских рядов медленно выехал вперед один из рыцарей и, развернув вяло обвисшее в полном безветрии знамя, поднес к губам ослепительно блеснувший медью боевой горн. Одинокая нота, пронзившая застоявшийся воздух ознаменовала собой начало одного из самых кровопролитнейших сражений этой войны.
По рядам икленских рыцарей будто бы прокатилась волна. Привычными движениями с лязганьем опускались непроницаемые забрала шлемов и поднимались в боевое положение висевшие на боках щиты. До неподвижно застывших легионеров донеслись далекие человеческие голоса - вражеские командиры громко отдавали последние распоряжения перед началом битвы.
Стальная лавина дрогнула и медленно поползла вперед, тяжело набирая скорость. Даже выносливые рыцарские лошади не могли быстро бежать с таким грузом. Частокол копий разом опустился, готовясь к тяжелому удару.
- Шиты сомкнуть! Копья наперевес!
Следуя команде, Радан привычно поднял свой щит, ощущая со всех сторон локти своих товарищей. Над плечами у него высунулись узкие граненые жала копий, предназначенные для того, чтобы пробивать тяжелые латы.
Неумолимая стальная лавина, с каждой минутой все больше разгоняясь, ползла вперед. Рыцари приближались.
Время, как всегда бывает в подобных случаях, замедлило свой бег. Радан закрыл глаза, чтобы не видеть надвигающейся смертоносной лавины и принялся молиться.
Сильнейший удар в щит, треск ломающегося копья, отчаянное предсмертное ржание лошади, в грудь которой вонзились разом три копья, приглушенная ругань и крики слились воедино. Радан пошатнулся и с трудом смог удержать равновесие. Прямо в середине его щита виднелась глубокая вмятина, металл вокруг нее сморщился и покрылся мелкими трещинками. Рука, принявшая удар на себя, отчаянно ныла. Неподалеку еще билась пронзенная насквозь лошадь, а ее всадник, очумело мотая головой, пытался приподняться шагах в десяти от строя.
Следующий могучий удар развернул Радана боком и небрежно швырнул на землю. Распоротый почти пополам щит вырвался из его рук и отлетел в сторону. Помутившимся взглядом сержант видел, как вылетевший из седла вражеский рыцарь рухнул прямо перед строем и в него сразу же вонзился целый десяток копий. Но в этом уже не было нужды, даже отсюда по вывернутой неестественным образом голове было заметно, что бедняга сломал себе шею.
- Сомкнуть строй!
Пытающегося подняться Радана оттеснили в сторону. Выдвинувшиеся из задних рядов щитоносцы закрыли образовавшиеся в строю бреши, отталкивая в сторону убитых и раненых товарищей. Сейчас было не до церемоний - приближалась третья волна рыцарей. Грозно поднятые для удара копья уже готовились собрать свой кровавый урожай. Немного в стороне точно такая же стальная волна накатывалась на плотные ряды гвардейцев из четвертого легиона. На земле лежали десятки убитых в искореженных доспехах. Раненые со стонами отползали в стороны, стараясь убраться подальше от разгоравшейся сечи и при этом не попасть под безжалостные копыта рыцарских коней.
Немного в стороне уже шла ожесточенная драка - отряды легкой конницы врага схватились с вооруженными кое-как новобранцами из одиннадцатого легиона и нещадно теснили их. Ржание коней и громкие человеческие крики слились воедино со звоном скрещивающихся мечей и лязганьем доспехов.
С треском ломающихся копий и глухим металлическим скрежетом лавина икленских рыцарей врезалась в плотные ряды двадцать третьего легиона. На землю упали десятки убитых и раненых бойцов. Из рыцарей уцелели считанные единицы, большинство же нашло свой конец на остриях многочисленных копий. Но и для латников этот сильнейший удар не прошел бесследно - в сплошной стене щитов образовались широкие бреши, куда сразу же устремились враги, пытаясь закрепить свой успех.
Радан закричал, присоединив свой боевой клич к сотням других, отбросил в сторону бесполезный смятый щит и, размахивая мечом, ринулся в битву.
Поднырнув под удар какого-то рыцаря с роскошным гребнистым шлемом, Радан молниеносно ответил встречным ударом. Высекая искры, меч проскрежетал по стальным латам, оставив всего лишь небольшую вмятину. Рыцарь громко захохотал и снова замахнулся своим громадным двуручным мечом. Радан с трудом успел увернуться, проклиная отсутствие щита. Прыгать в тяжеленных доспехах было не так уж и просто. Промахнувшегося рыцаря крутануло на месте, и в тот же миг чья-то громадная булава обрушилась на гребнистый шлем, сминая его в безобразную кучу металла, из которой во все стороны брызнула кровь. Подняв голову, Радан увидел широко раскрытые глаза молодого парня не старше восемнадцати лет. Всадник в легких доспехах дернул за поводья своего хилого скакуна и, подняв несколько пыльных облачков, умчался.
