Сотни, тысячи, десятки тысяч мертвых тел покрывали степь сплошным ковром смерти. Едкая жидкость обглодала плоть, выставив на всеобщее обозрение белые человеческие кости, покрытые зеленоватой жижей. Мертвецы в изъеденных доспехах, глядели на небо пустыми глазницами, а превратившаяся в безобразные лохмотья кожа лохмотьями сползала с лица, обнажая выбеленные смертоносной жижей кости черепа. Но кроме всего прочего, эта жидкая смерть еще и многократно ускоряла разложение. Погибший буквально несколько минут назад человек выглядел теперь так, будто его тело месяц провалялось на этом самом месте. Отвратительный запах волнами плыл над полем, набиваясь в ноздри и выворачивая желудки.
Погибших было много. Очень много. Но гораздо больше солдат все еще оставалось в живых. Победа была еще вполне возможна.
Часть отрядов была уничтожена, часть бежала, некоторые неуверенно пятились назад, отходя в сторону едва видневшегося вдали леса. Но были и такие, кто безостановочно шел вперед, не обращая внимания на устрашающие потери и смерть тысяч товарищей. Несколько всадников с налета ворвались в ряды новобранцев Таулуса, и длинные мечи скрестились с ужасающими магическими лезвиями древних копий. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка.
Вслед за конницей во вражеский строй врезались сразу несколько пехотных отрядов. Воины Таулуса понесли первые серьезные потери. Они владели гораздо более смертоносным оружием - волшебные копья с легкостью рубили стальные доспехи и пронзали щиты, безжалостно полосуя плоть, но легионеры действовали более умело и решительно. Солдаты Совета Магов во множестве падали на землю, обливаясь кровью.
Подоспел один из стрелковых отрядов и сразу же начал обстреливать врага, стараясь, по возможности, целиться в колдунов. Несколько человек в длиннополых балахонах обмякли и упали, судорожно схватившись за простреленную грудь.
А к месту беспорядочного сражения быстро приближались еще несколько крупных отрядов Вал- Накинских солдат. Сотни конных рыцарей, грозной лавиной врезались в ряды врага, и их копья густо обагрились кровью. Узкие граненые наконечники с легкостью пронизывали незащищенные латами тела необученных новобранцев Таулуса. Предсмертные крики и вопли ужаса доносились даже до Радана, стоящего в двух милях от места побоища.
Навстречу атакующим ринулись огненный шары, с неба вновь посыпался град молний, узкие лучи света плясали в воздухе, обращая солдат Вал-Накина в безжизненные куски обугленной плоти. Но почуявшие вкус крови легионеры не собирались сдаваться. Шипели наконечники магических копий, с легкостью прорезая литые латы, с отвратительным хлюпаньем стальные мечи врубались в незащищенную плоть, окровавленные наконечники копий с хрустом выскакивали на свет между лопатками, оставляя насквозь пронзенного человека дергаться, будто жука на булавке.
И вот здесь-то сказывалось преимущество солдат короля Радана. Совет не мог использовать свою магию во всю ее титаническую силу, опасаясь поразить своих, а воины Вал-Накина не сдерживая яростной жажды крови, рубили, кололи, пронзали и проворачивали в теле.
Вот уже в рядах бойцов Таулуса началось шевеление. Все чаще и чаще неопытные новобранцы, ошеломленные жестоким напором легионов, начали оглядываться назад. Колдуны изо всех сил старались остановить натиск непобедимых легионеров, но без особого успеха.
Сопровождаемые чередой беспорядочных вспышек, все больше и больше отрядов налетали на позиции защитников своего родного мира.
Несколько сотен конников, обойдя позиции врагов, обрушились на незащищенных волшебников с тыла, сопровождаемые криками и ревом рвущегося к небесам пламени.
Победа была близка.
Но тут оказалось, что заседающие в Совете волшебники не зря проводили время в самых древних подвалах, изучая заплесневевшие манускрипты времен Раскола. Все это время они готовили могучий удар, способный принести им безоговорочную победу. Вот только методы оказались не совсем верными. Вместо смертоносного вихря, послушного малейшему жесту членов Совета Магов, в мире прорвалось одно из самых кошмарных порождений древних времен. Даже сам Совет не предполагал, чем может обернуться подобная магия. И этот кошмар мог пробудиться только на Таулусе - в любом другом месте невидимое могущество Сети немедленно отбросило бы подобную сущность обратно в безмолвную черноту.
И распахнулись врата Бездны.
Порыв ледяного ветра вырвался из медленно раскрывающегося в небесах отверстия. Отверстия, ведущего в ничто. Бескрайняя чернота медленно пульсировала будто живая. Сгусток тьмы, глаз самой Бездны, медленно возникал в небе над остолбеневшими солдатами. Быстро темнело - казалось, что явившаяся в мир тьма буквально пожирает свет. Повеяло холодом.
Мрачная темная сущность медленно скользнула по мертвенно-серому небу. Неспешно вытянулись и лениво обвисли длинные спутанные щупальца мрака. А в самом сосредоточии тьмы неторопливо разгоралась тусклая искорка багрового сияния. Сияния чуждого и нечеловеческого.
Дождь немедленно прекратился, будто испугавшись появления этого вернувшегося кошмара.
Оживший сгусток мрака поднялся чуть выше и завис над полем битвы, медленно вращаясь. Багровая искра полыхнула на мгновение мрачным сиянием. Полыхнула и угасла, но в тот же миг ощущение чужого нечеловечески мрачного сознания на какую-то ничтожную долю мгновения посетило каждого человека на этом поле. Сами собой опустились копья, выпали из ослабевших рук мечи, угасли призрачные наконечники магических копий древних, и даже волшебники Совета, растерявшись, прекратили метать огненные шары и молнии. Никто не ожидал появления подобной мерзостной твари.
Люди застыли неподвижно, будто истуканы, а над ними медленно пульсировало само средоточие Бездны. Одно из темных щупальцев медленно шевельнулось и, потянувшись в сторону, коснулось недвижимо застывшего на месте легионера. Коснулось, скользнуло по латам, погладило поверхность щита и... отпрянуло.
Отпрянуло, чтобы в следующий же миг, метнувшись вперед молниеносно опутать несчастного солдата призрачным коконом темноты, из которой донесся едва различимый крик. Брызнула кровь. А когда щупальце медленно отступило, то от легионера не осталось абсолютно ничего, кроме небольшой кровавой лужицы. Даже доспехи исчезли бесследно.
И, будто распробовав вкус крови, облако тьмы пришло в движение. Сотни щупальцев разом зашевелились, отыскивая жертв. Люди с криком метались из стороны в сторону, преследуемые жгутами мрака. Тьма не разбиралась - она убивала всех подряд. Легионеры, защитники Таулуса, волшебники - все находили свой конец в объятиях мрака.
На мгновение битва прекратилась. Люди Вал-Накина и Таулуса объединили свои усилия, чтобы изгнать явившееся чудовище. Вздымались мечи и копья, обрубая тянувшиеся к ним щупальца, магические наконечники грозных двузубых копий полосовали тьму, несколько огненных шаров, промчавшись в небе, беззвучно канули во мраке. Но все усилия были тщетными. Отсеченные щупальца медленно таяли в воздухе, а им на смену приходили сотни других, мгновенно вытягивающихся из мрачного сгустка.
Взвизгнула молния, ударившись о неподвижный купол тьмы, и, отскочив, вздыбила землю далеко в стороне от места битвы. А явившаяся из Бездны тварь только негромко хрюкнула, продолжая безжалостно убивать. Убивать. Убивать!
Одно из щупальцев, вяло шарившее по земле, наткнулось на испуганно пятившегося седобородого старика в балахоне, окутанного призрачно-голубоватым сиянием. Мгновение, и старик оказался опутанным коконом мрака с головы до пят. Но почти сразу же тьма рассеялось, обрубок щупальца молниеносно втянулся в висящий под облаками шар тьмы, а старый волшебник тяжело упал на землю. Голубоватое сияние на миг сделалось ярче.
Впервые с момента своего появления в этом мире тварь проявила какие-то чувства - она взвыла, и в ее вое слышались отдаленные отголоски ненависти и боли.
Престарелый член Совета Магов с превеликим трудом поднялся на ноги и медленно заковылял в сторону, но метнувшийся в воздухе темный жгут мимолетным касанием сбил его с ног и тяжелым ударом обрушился сверху. Снова голубоватая вспышка. Снова обрубок щупальца отпрянул назад. Но к этому месту метнулись еще десяток щупальцев. Сплошное облако тьмы накрыло мага. Вспышки магии слились в сплошную череду, но с каждым разом становясь все слабее и слабее. Отчетливо различимый звон
