Такое ощущение, что, кроме нас двоих, в особнячке ни души. Смелая дама. Подобрать в переулке одичавшего самца — свихнуться можно! Да я бы уже в машине мог ее грабануть и изнасиловать — в порядке классовой борьбы… А держится самоуверенно — похоже, вообще ничего не боится. Должно быть, особнячок поставлен на охрану, сигнализация кругом. Да и оружие, наверное, под рукой…
Я отчетливо обонял запах бесплатного сыра и хорошо помнил, чем это чревато. Сиживал в мышеловке, сиживал…
Стоило, однако, очутиться в ванной, все мои сомнения и страхи сменились ликующей бесшабашностью. Да за такую ванну, пусть хоть к стенке приковывает, хоть хлыстом стегает! Я и раньше-то ничего подобного этакой роскоши в глаза не видел — даже в дни относительного благополучия. А уж последний месяц… Лучше не вспоминать: мылся почленно холодной водой из-под крана и то не каждый день…
Когда десять-пятнадцать минут спустя (и дольше бы блаженствовал, да неловко) чистый, выбритый, благоухающий, ничем уже не напоминая подобранного в переулке бродяжку, я в махровом халате и мохнатых шлепанцах взошел в сумрачную гостиную с задернутыми шторами, Карина Аркадьевна ждала меня в кресле возле стеклянного стола, на коем располагались темная коренастая бутыль квадратного сечения, два фужера и какая-то снедь. Жратва! Боже мой, жратва! Второе кресло стояло напротив.
Я думал, мне предложат присесть, и, как водится, ошибся.
— Снимите халат, — предложила она.
Я обомлел. Стало быть, все-таки… А мы с тобой, оказывается, Володенька, даже в затрапезном виде способны произвести впечатление! Хотя бы на зрелых дам… Я был приятно поражен и, как следствие, резко поглупел. Пропади оно все пропадом! В любовники — так в любовники… Кстати, под халатом у меня не было ничего. Прикид сгинул в мусорнике, а мужского нижнего белья в шкафу не обнаружилось.
Не то чтобы меня до безумия возбуждала ее изможденная диетой и тренажерами плоть или там хотелось отомстить Таньке, однако мысль о сексе на чистых сухих простынях опьянила. Даже голод прошел. Отважно сорвав махровый халат, я бросил его на спинку кресла, после чего был поражен снова — на этот раз весьма неприятно.
Среди прочего на толстой стеклянной столешнице возлежал электрошокер. Странно, что я заметил его только сейчас.
Сами понимаете, стало как-то сразу не до секса.
— Повернитесь, — с интонациями врача призывной комиссии велела Карина Аркадьевна. — Поднимите руки. Еще раз повернитесь. Еще раз… Можете одеться.
Рукава халата были вывернуты, поэтому я сначала надел его наизнанку. Пришлось переоблачаться.
— Действительно, ни единой особой приметы, — задумчиво молвила она. — Да вы присаживайтесь, Владимир Сергеевич, чего стоять? Ну, с татушками понятно. А как же вы от шрамов-то убереглись?
— Как-то вот уберегся… — сипло сказал я, присаживаясь.
— Приступайте… — Она указала глазами на коренастую бутылку темного стекла.
Я освободил горлышко от пластика, вынул тихо пискнувшую пробку и отмерил в каждый фужер граммов по сорок.
— Вы всегда по стольку разливаете?
Почему-то меня подкупил этот ее вопрос. Уж больно попросту он был задан. С интимной, я бы сказал, теплотой. Мне стало вдруг легко и просто с Кариной Аркадьевной. Помани мизинчиком — ей-богу, пошел бы за ней в альков. Несмотря на электрошокер.
— Да я уж забыл, когда в последний раз разливал… — смущенно признался я. — В подвале мне таких ответственных дел не доверяли. Да и вообще сторонились…
— Верю, — сказала она. — Но мне кажется, вы и до подвала были белой вороной. Откуда в вас эта старомодность, Володя? Вы довольно молоды…
— Воспитание… — с неохотой ответил я.
— Тогда за встречу.
Мы пригубили напиток, оказавшийся ликером «Куантро». Дорогущее, помнится, пойло…
— Почему не залпом? — поинтересовалась она.
— А надо?
— Н-ну… все-таки полторы недели без спиртного…
— Что ж полторы… Могу и больше.
Деликатно взял грушу и, не устояв, слопал целиком, Окончательно утратил стыд и взял вторую.
Благодетельница моя покачивала фужер, задумчиво разглядывая поверхность прозрачного маслянистого напитка, словно проверяя, в любом ли положении она параллельна земле.
— Кажется, вы мне подходите, Владимир Сергеевич, — сообщила наконец Карина Аркадьевна.
Глава 2. Дача
Вы не поверите, но она действительно отвезла меня утром на дачу. Всего ожидал: появления этих жутких братков, которым я вручал пакет, ритуального убийства, где мне, конечно же, предназначалась высокая роль жертвы, известия о том, что я потомок древнего рода и единственный наследник, но дача…
Дача меня поразила больше всего. Я-то предполагал увидеть нечто, подобное тому же особнячку: высокий полет архитектурной мысли, ландшафтный дизайн, а увидел одноэтажную кирпичную коробчонку под замшелым шифером, кое-где даже дырявым. Дверь — железная, ставни — тоже. И то, и другое слегка уже тронуто ржавчиной, однако выглядит поновее стен и крыши.
Располагалось имение у черта на куличках — добирались на внедорожнике. Всего там насчитывалось участков восемь, но этот был самый запущенный. Просто кусок степи, огороженный где штакетником, где врытыми и прикрученными друг к другу проволокой кроватными грядушками. Естественно, ни клумб, ни грядок — прошлогодний бурьян, весенняя травка и безнадежно засохшие плодовые деревья. Цвела одна абрикосина, и то не вся.
— Вы убеждены, что это надо охранять? — спросил я в замешательстве.
На мне, кстати, были джинсовый костюм, рубашка, свитерок, высокие ботинки со шнуровкой на крючках. Не шибко дорогое, но все новенькое, все с бирками. Можно подумать, Карина Аркадьевна заранее знала размеры моей одежды и обуви.
— Убеждена, что не надо, — сказала она, и мы прошли за штакетник, скорее отведя, нежели отворив, болтавшуюся на одной верхней петле калитку.
— А-а… зачем же тогда? — недоумевал я, следуя за хозяйкой по ведущей к дому узкой кирпичной дорожке, застеленной местами обрывками ветхого линолеума.
— Хотите обратно в подвал? — усмехнулась она.
— Пожалуй… нет.
— Вот и я так думаю. А здесь у вас какая-никакая крыша над головой…
Вот оно что! Благотворительность. Всего-навсего благотворительность. Увидела, пожалела, решила оказать покровительство.
Честно говоря, это был наиболее безопасный и выгодный для меня вариант даже в том случае, если платить сторожу не станут. И все же каково разочарование!
Клочок земли перед домом кто-то уже явно пытался окультурить, но то ли ему не хватило на это сил, то ли времени. Интересно кто? Мой предшественник? Подобранный, пригретый… Любопытно, какова была его дальнейшая судьба?
Мы отперли железную дверь, включили пустой холодильник, после чего я был послан в джип за продуктами.
— Обживайтесь, Владимир Сергеевич, обустраивайтесь… — пожелала напоследок любезнейшая Карина Аркадьевна. — Через недельку заеду, завезу харчей…
— Только охранять или?..
