Носительницу Тьмы только что доставили автоматы, но пересекать порог покоев магнуса им было запрещено, и девушке пришлось самой кое-как ковылять от двери до кресла, в котором она явно нацелилась подремать…
— Пожилая. Умная, — заторопилась Вариша. — И волшебница… нет, не разберу, какая. Узкоспециализированная, но точно не скажу.
Хаар хмыкнул на этот раз одобрительно.
— Ещё?
— Кость 'чистая', — поведала Вариша. — Из неё нельзя добыть никаких сведений о хозяйке, кроме этих, самых общих немагических. И арта из кости не выйдет, разве что в качестве инкрустации.
Магнус посмотрел на Вейтлинь.
— Добавишь что-нибудь?
Та уставилась в глазницы черепа, прищурилась. Повисла тишина, магнус уже уверился, что ответа не дождётся, но тут девушка заговорила:
— Плохо умерла.
— И зачем ты мне принесла череп бывшей менталистки? — повернулся к Арайне.
— Когда погибла моя предшественница, я выпросила у тебя её череп, чтобы создать из него учебное пособие — как выглядит смерть от превышения интенсивности потока передачи знаний.
Арайна улыбнулась, и Вейтлинь вдруг подумала, что волшебницей двигала не только названная причина. Ей было просто приятно держать на полке череп прежней менталистки.
— И тогда я как раз закончила с обработкой кости… и пришла к тебе, чтобы поделиться своими… не подозрениями даже, а ощущением неправильности. Старуха умерла, несомненно, той самой смертью, которую уготовила для Сары. Но где-то здесь, — Арайна указала тонким пальцем на 'пособие', — есть следы, которые указывают на активацию защитных плетений.
Магнус катнул желваки. Помедлил, глядя черепу в глазницы, потом осторожно взял его. Вариша непроизвольно поёжилась, покосилась на Вейтлинь — та недоумевающе приподняла бровь.
— Объясни им, — уронил Хаар, мягкими касаниями магии прощупывая кость. Арайна поглядела недоверчиво, но всё-таки стала рассказывать:
— Этот череп был вместилищем многих секретов Дома. Некоторые из них могли быть выданы лишь немногим людям. Даже сама менталистка не могла записать их кому попало. Эти знания охраняются смертельными Ритуалами Молчания, в случае, если человек или иное существо пытается получить к ним доступ без разрешения, оба сопряжённых мозга сгорают.
Вопрос в том, отчего сгорел мозг менталистки. От перегрузки или от задействования тех самых заклинаний.
— Причины обе, — сказал Хаар, закончив исследовать череп. — Что рождает ещё два вопроса. Была ли интенсивность потока передачи знаний достаточна, чтобы архив запретных знаний всё-таки прорвался через барьеры?.. И была ли старуха ещё жива тогда, когда — если, — это случилось?
Потому что если ответ на оба вопроса — да, это означает, что наша беглая анима получила архив запретных знаний.
Магнус покачал головой и засмеялся.
— Давно ты это обнаружила? — поинтересовался, кивнув на череп.
— Как раз в день побега. Тогда я как раз шла к тебе и встретила лицедейку. Спросила, не видела ли она магнуса…
— А та как раз таки-видела, — продолжил Хаар. — Сару, не меня — и смогла понять, что магнус фальшивый.
— Ну, она не была уверена, и поделилась со мной своими подозрениями.
— Которые оправдались, — магнус покачал головой и невесело засмеялся. — До чего везуча девчонка!.. В тот день и Пятая, и ты подошли вплотную к её тайне, ещё немного — и мы бы смогли её схватить, но она всё-таки смогла удрать!..
— Ты как будто восхищаешься ей, — строго сказала Арайна.
— А я восхищаюсь, — ответил Хаар. — Даже если…
Тут он дёрнул рукой и сложил мудру разговора — кулак, большой и мизинец оттопырены.
— Да, что там? Ах, вот как? — пробормотал себе под нос. — Что ж, возможно, это будет интересно… Гранд, прошу за мной. Ученицы, — он кивнул им. — Вейтлинь, отдыхай, устраивайся, Вариша, помоги ей.
И женщина и мужчина стремительно вышли.
Повисла неловкая тишина. Вейтлинь смотрела на забытый на столе череп, Вариша не спешила выполнять приказ магнуса.
— Значит, вот как это было, — гладкая, почти светящаяся кость… и чёрная метка боли, которая осталась на ней навечно. Знак плохой смерти. — Если Сара действительно украла знания, неудивительно, что она смогла сбежать.
— Надеюсь, ты понимаешь, что всё, что ты здесь услышишь, не должно выйти за пределы этой комнаты? — спросила Вариша холодно, стараясь подделаться под характерный тон магнуса. Кажется, не получилось, Вейтлинь посмотрела на неё с улыбкой, как на ребёнка, который строит из себя взрослого.
— Разумеется, — обронила, и снова воцарилась тишина. Вариша поёрзала. Соученица её раздражала и даже немного пугала. К тому же после той недоброй шутки они не разговаривали друг с другом.
— Ну что ж, — наконец сказала первая ученица. — Добро пожаловать… давай устраиваться.
Вейтлинь благодарно опустила ресницы и медленно, словно старуха, поднялась из кресла. Вариша смягчилась. В конце концов, девушка не виновата, что стала такой… Может быть, они ещё и поладят.
— Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, паршиво.
— Может, тебе стоит… отлежаться? Я провожу, если хочешь, магнус определил тебе покои рядом с моими…
— Разве ты не живёшь в его покоях? — спросила Вейтлинь и прикусила язык.
Вариша покраснела и вскинула подбородок.
Молодец, наладила контакт, — подумала Вейтлинь.
— Я сама схожу за твоими инструментами и артами…
Вейтлинь покачала головой, чувствуя раздражение из-за её доброты и глупости.
— Мне не понадобятся инструменты, — терпеливо, словно ребёнку из младшей группы, сказала Вейтлинь. — А мои арты вовсе меня не узнают. Потому что профиль моей силы изменился.
Девушка непонимающе захлопала ресницами. И это ученица магнуса? Нет, поняла-таки. И покраснела, сообразив, что зевнула элементарное.
…Бомба. Тёмное устройство, только таким и можно пробить стены замка светляков. Бой начался его взрывом, и тут же закончился для Вейтлинь. Она очнулась в лазарете, и над ней стояла Сара с темнотой, капающей с её когтей.
Когда Льет навестила её, медленно выздоравливающую, Вейтлинь прошлась насчёт изменившейся внешности подруги. Та с охотой поддержала шутку, рассказала о перепитиях боя, о том, как ей удалось заполучить магические ожоги, а потом сообщила о тех, кому повезло меньше. Погибшие друзья, приятели, те, с кем случалось лишь словом однажды перемолвиться, даже те, кого она считала соперниками.
Вейтлинь выслушала имена и удивилась своему черствосердечию. Она как будто разучилась испытывать горечь и боль, плакать.
Никто и не подумал обвинить её ни в холодности, ни даже в преступной глупости, с которой она ухитрилась подставиться под взрыв. Если бы ломщик команды 'Северо-восток' не вышла из боя в самом его начале, череда смертей, возможно, была бы короче.
Вечером она отпросилась из лазарета, спустилась в комнату свою и Льет. Подруга где-то бродила. Вейтлинь вошла в лаборатории, привычно открыла свой шкаф, набрав код — в замках здесь использовалась не магия, а простейшая механика, чтобы в случае чего учителям можно было заглянуть в ученические вещи.
