пропав из вида.
— Остаток партии флейт боли и быстрострелов будет готов, как и было уговорено, через десять дней, — сообщила Харинь.
— Хорошо. Начнём же!.. — магистрикс небрежно бросила кристалл на пол в центре круга, образованного креслами.
И он… ушёл в пол, как в воду — даже круги от места погружения разошлись. На полу осталась лишь цепочка, сам же кристалл стал почти невидимым, зависнув в толще пола.
— Ноги, пожалуйста, — проговорила магистрикс. — Ноги на подножки, и старайтесь не касаться пола, это может окончиться… плачевно.
Сама она вопреки собственным словам спустила босую ногу с подножки и чуть коснулась пола.
И хрустальный пол зала полыхнул нестерпимым светом.
— Верю, верю, что страшный, — снисходительно проговорил голос.
Хегор моргнул, пошевелил руками, пару раз сплюнул ядовитой слюной, выпустил коготь и ожесточённо поковырял в ухе.
— Что?.. — недоуменно произнёс.
Собеседник усмехнулся.
— Прошу извинить меня. Это всего лишь моя магия попробовала тебя, гм, на вкус. Проходи.
Хегор наконец проморгался от точек, парящих перед ним. Ущелье. Обычная каменная 'улица', сколько таких он прошёл во время его путешествия по горам.
Нет, не 'улица', а совсем даже 'тупик'. В конце каменного прохода возвышалась изящная каменная башенка, на которой…
Хегор аж споткнулся. На двузубой вершине башенки пылал багровый глаз с чёрным вертикальным зрачком.
— Здорово, да? — с застенчивой улыбкой осведомился хозяин ущелья. — Думаю, ты не в состоянии оценить прикол, однако, согласись, выглядит готично.
Хегор понятия не имел, что значит последнее слово, но на всякий случай кивнул.
— Хотя плагиат, конечно, — признал встречник самокритично. — Будь оно хотя бы в три эйфелевых Башни ростом, тогда можно было сказать — вот нечто достойное. Но мне, чтобы забацать такое Багровое Око — или Буркало, придётся кровь года три копить… или выпустить кровь из всех своих сородичей, населяющих город Шестам. Не то, чтобы мне их было жалко…
Чёрная трещина зрачка развернулась в его сторону, и Хегор почувствовал себя… нехорошо. Через него словно чёрный ветер подул.
— Не обращай внимания, скоро привыкнешь, — ухмыльнулся Йурий. — У тебя какие отношения с магией? Сам умеешь?
Хегор покачал головой.
— А раньше умел?
— Немножко, — вытолкнул из себя Хегор, облегчённо вздыхая, когда Око обратило свой взор куда-то вдаль.
— Осина действует на тебя? Кость, серебро, железо? Дерево призраков?
Хегор коротко рассказал о своём знакомстве с осиной и серебром.
— Ага, так ты покончить с собой пытался…
— Я думал… думал, что становлюсь чудовищем, тварью Стаи.
— Пожалуй, это достойно, — кивнул Йурий.
— Забавно. Ах, да, ты ведь голоден. Дядюшка Юп!.. Эй, Дядя!..
Хегор заморгал. В беседе они дошли в конец ущелья, башенка возвышалась над ними, а у подножья прямо в камне были вырезаны жилые пещеры. Целый небольшой замок, и Хегор понял, что отойди он хотя бы на двести шагов, он ничего, кроме башенки, и не заметил бы.
— Добро пожаловать в Трубы, — хмыкнул Йурий. — Это мой скромный замок так называется. Дядюшка Юп!..
Мальчишка вытаращил глаза. На зов Йурия из двери явилось донельзя странное существо.
Хегору приходилось видеть троллей — магических созданий из живого камня. Тролли могут иметь самый разный вид и свойства в зависимости от фантазии создателя и крови, которую использовали при создании.
Хегору дважды случалось наблюдать йети, которые вообще-то наведываются в эти края разве что в самые лютые зимы. Огромные, как беролаки, и такие же внешне неуклюжие при действительной быстроте.
Именно тролля, которому был придан вид снежной обезьяны, существо и напоминало. Только было малость пониже. Сутулая фигура, голова, глубоко утопленная в широкие плечи. Передние лапы длинные, почти человеческие, при ходьбе опирались на камни. Задние — короткие, с ладонями и короткими пальцами.
И всё это состояло из камня.
Морда Дядюшки Юпа была человекоподобна настолько, что ещё чуть-чуть — и её можно будет назвать лицом. Пугающе красные глаза остановились на Хегоре, длинные кривые губы приподнялись, показывая клыки и чёрную глотку.
— Гость, — прорычал Дядюшка Юп.
— Точно так, — ответил Йурий. — Я знал, что тебе он сразу понравится.
Тролль шевельнул вывернутыми ноздрями.
— Стая?
— И да, и нет, — маг улыбался. — Ну-ка, расщёлкнешь ли ты эту загадку? Да, где мои манеры? Нашего гостя зовут Хегор, из безымянной деревеньки в этих краях. А это Дядюшка Юп, которого я зову так исключительно из-за сходства с одним литературным персонажем — своего имени он не помнит, вот такая неприятность…
Ну так что, Юп, есть какие-нибудь загадки?
Дядюшка Юп неспешно обошёл Хегора — раз, другой… Тот опасливо следил за ним, прятал руки, которые сами по себе принялись отращивать когти.
— Забавная реакция, ха, — оценил Йурий. — Не принесёшь нам косулю, Дядюшка?
Обезьян человеческим жестом поскрёб затылок — когти со скрежетом прошлись по каменной гриве, — кивнул и скрылся в пещере.
— А мы снаружи посидим, — сказал Йурий. — Погода хорошая, птички поют…
Он прислушался.
— Не поют, — с сожалением проговорил. Они уселись вокруг каменного стола с каменными же стульями, скоро явился Дядюшка Юп, держа за вколоченную в горло палку тушку копчёной косули.
— Давай, дели. Будь как дома, но не забывай, что ты в гостях. Юп, перекусишь с нами?
Тролль отрывисто кивнул.
— Мне бы кости.
Косуля пахла одуряюще. Йурий кивнул, и Хегор потянул из бедра нож раньше, чем сообразил, что делает. Замер, но Йурий лишь смотрел с брезгливостью и интересом — но интереса было больше.
— Да ты прям Робокоп!.. Чего уставился — пластуй пополам.
Хегор достал нож, заживил 'карман' и принялся резать тушку, Йурий откуда-то вытащил крохотный ножичек и распускал свою долю на волоконца, скромно жевал.
Какое-то время все молча ели. Йурий вскоре уступил свою долю Хегору и молча наблюдал, как тот есть — кажется, смотрел не только глазами. Юп глодал кости, от которых Хегор и сам бы не отказался.
— Ну что, заморил червячка? — с иронией сказал Йурий, глядя на усыпанный костями каменный стол. — Теперь можно и поговорить. Для начала… Юп, ты что-нибудь надумал?
Дядюшка Юп покачал головой и развёл лапами.
— Ни на одно из знакомых мне существ он не походит. Разве что отчётливо шибает духом Стаи… однако те не из болтливых, если не считать блазней.
