Хоть Грегори тщательно скрывал это, но ее заигрывания, похоже, были тем камнем, который грозил пробить серьезную брешь в его мировоззрении. Воистину, юноше было необходимо поразмыслить над данным вопросом. Хорошая ночная медитация — вот что могло здесь помочь.
Он начал с установки автоматической системы защиты. Благодаря Фессу, электронному коню его отца, Грегори был достаточно хорошо знаком с компьютерами и умел создавать в своем сознании некую программу, защищавшую его от внешней телепатической агрессии. Враждебная энергия, отраженная таким щитом, возвращалась к своему же источнику. После этого юноша позволил себе расслабиться. Сам он не планировал никаких действий в отношении Мораги. Теперь же у него появилась надежная защита и от ее поползновений.
Планы Грегори не изменились: он по-прежнему собирался отконвоировать свою подопечную в Раннимид, столицу их королевских величеств. Однако теперь она предстанет перед Ковеном ведьм не как его член, а как подсудимая.
Прочитав нараспев мантру, юноша погрузился в транс, предоставив неким мыслеформам медленно проплывать в его сознании. Но видения неизменно вытеснялись образом Финистер. Это был честный, без дураков, образ — тот, что глядел на свою хозяйку из зеркала. Она сама невысоко ценила его, охотно сменяя при случае на более, как ей казалось, подходящий, но Грегори был поражен в самое сердце. Странное ощущение пришло к нему с этим образом — не мысль, даже не предчувствие мысли, а лишь ее проблеск, словно он наблюдал немое присутствие размытого призрака на поверхности ее сознания.
Грегори смутно прозревал в душе Финистер некие качества, которые она старательно подавляла — трепетную нежность, способность сопереживать, потребность о ком-то заботиться. Девушку учили, что подобные чувства — проявление слабости, непростительное для закаленного бойца. Ей внушали, что свою способность к эмпатии надо использовать для отыскания слабых мест у врага. Финистер готовили к роли этакой «горячей штучки», чье оружие — сексуальность. Используя свою привлекательность на благо дела, она перерастет отведенную ей роль простой соблазнительницы и телом и душой превратится в мастера убийств.
Однако что-то от тонкого и нежного ребенка осталось внутри Финистер. Сердце Грегори, воспринявшее его слабые посылы, сжалось от жалости и сочувствия.
У него было сильное искушение пойти дальше в своих поисках, возможно, попытаться в чем-то изменить врага. Однако подобное проникновение в чужое сознание имеет определенные границы, диктуемые этикой эсперов. Кроме того, отметил Грегори, Финистер еще не стала настолько опасной для него, чтобы посчитать оправданным подобное вторжение.
Да и бывают случаи, когда лекарство оказывается пострашнее самой болезни. Поэтому, решительно поборов искушение, юный маг отвратил свои мысли от Мораги и сконцентрировался на любимой мантре.
Морага проснулась незадолго до рассвета, дивясь столь долгому и глубокому сну. Она потянулась и села. Затем, вспомнив свою миссию, она продлила ритуал просыпания максимально соблазнительно. Потягиваясь, выгибая спину и запрокидывая голову, ведьма краешком глаза поглядывала на Грегори. Однако все, что ей удалось увидеть, — это профиль юноши с отрешенными, словно стеклянными глазами. Если он и смотрел на нее, то лишь искоса.
Уязвленная, Морага натянула верхнее платье на рубаху, куда более обтягивающую, чем обычно носили крестьянки (оно было изготовлено из искусственных волокон по последним технологиям) и ненадолго отлучилась в ближайшие кустики. Вернувшись, она обнаружила Грегори в прежней позе и пожалела, что нет с собой ядовитого плюща — уж больно легко было зайти ему за спину!
Она позабавилась мыслью: а не искупаться ли прямо здесь, у него на глазах? Но нет, роль Мораги предполагала по меньшей мере скромность, если не воплощенную невинность. Купание подождет.
С другой стороны, не будучи девственницей, она имела вполне нормальные желания молодой здоровой женщины, возможно даже больше, чем нормальные. Морага, не сводя глаз с юноши, начала медленно изменять свой облик. Откровенно говоря, сама она считала свою внешность безвкусной и тяжеловатой, но по опыту знала, что мужчины придерживаются другого мнения. Благодарить за это надо, несомненно, проецирующую магию. Хотя, пожалуй, ее фигура от природы была весьма чувственной, а уж тяжелая грива светлых волос по праву составляла предмет гордости девушки. Что касается лица, то Морага охарактеризовала бы его как курносое, пучеглазое, с по-лягушечьи большим толстогубым ртом. Но тем не менее она убедилась, что именно эти толстые губы и жаждут целовать мужчины. Трудно поверить, но именно в ее выпученных глазах они жаждут утонуть. Морага не могла объяснить этот факт, зато она прекрасно знала, как его использовать.
В настоящий момент она собиралась внушить все эти безумные желания Грегори.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Морага склонилась к самому уху Грегори и жарко выдохнула:
— Подъем, сэр рыцарь, ночь на исходе! Вас ждет дама, голодная и нетерпеливая.
Грегори сидел немой и неподвижный; его взгляд был прикован к темнеющему вдали лесу.
Раздраженная, Морага зашла спереди, перемещаясь в поле зрения юноши, и вновь наклонилась к нему. Она пожалела, что не надела платье с глубоким вырезом, хотя это плохо соответствовало тому образу скромницы, который она избрала. Ну, уж верхнюю-то пуговку расстегнуть ей никто не запретит.
— Право же, сэр! Неужели в ваших привычках заставлять даму ждать? Это неучтиво. Очнитесь же и давайте вместе возрадуемся жизни!
Грегори все так же безучастно смотрел вперед, как будто ее здесь и не было.
Раздражение Мораги переросло в открытый гнев. Он заметит ее, черт возьми! Она выдернет его из проклятого транса и заставит обратить на себя внимание! Ведьма присела на землю и встряхнула волосами так, что те закрыли все ее лицо. Повинуясь ее желанию, волосы изменили цвет с неопределенно- каштанового на роскошный огненно-рыжий. Морага загадочно улыбнулась, ее губы увлажнились, а глаза томно прикрылись. Затем она села прямо напротив Грегори и промурлыкала, теребя вторую пуговку платья:
— Поднимайтесь, сэр, скоро уже день…Мы не можем больше медлить, надо трогаться в путь…
В ее голосе зазвучали обещающие нотки, заставляя задуматься о возможных причинах упомянутого промедления.
Похоже, однако, юноша не собирался ни о чем таком задумываться. Выражение его лица не изменилось, взгляд по-прежнему оставался отсутствующим, а спина — неестественно прямой.
— Ах ты, бревно несчастное! — воскликнула Морага и вскочила на ноги. — Говорить с тобой — все равно, что со стенкой! Что за проклятие — распинаться перед мужчиной, чье тело здесь, а душа блуждает неизвестно где! Ну и черт с тобой, сиди в своем несчастном трансе, если одиночество доставляет тебе такое удовольствие.
Она круто развернулась на каблуках и зашагала прочь, в лес, кипя от гнева.
Морага долго шагала по лесной тропинке, чувствуя, как ее гнев достигает пика, а затем тихо спадает. В самом деле, как же соблазнить мужчину, который едва тебя замечает? Как, если мысли его постоянно отсутствуют? Да и не только мысли — она невольно задумалась над тем, что же еще отсутствует в его теле?
Наконец решение созрело, и, приняв его, Морага успокоилась. Она присела на поваленное дерево и постаралась очистить свой ум от всех мыслей, а сердце — от эмоций. В ее мозгу сами собой родились строки:
Она очень опасалась, что ее подслушает Грегори или какой-нибудь другой эспер, верноподданный королевы. Это была извечная проблема для анархистов из БИТА. Для решения этой задачи они изобрели некий код, звучавший, как бессмысленные детские стишки.
В данном случае сообщение гласило: «Всем агентам явиться на встречу с резидентом на Верхней Дороге, в двадцати одной миле от логайрского замка». Со своего бревна Морага поднялась, ощущая злобное удовлетворение. Скоро она положит конец и этому дурацкому фарсу, и вмешательству Гэллоуглассов в дела ВЕТО.
Грегори вышел из транса, все еще ощущая волнение от дыхания девушки у своего уха. Он
