Лили старалась мыслить здраво и сохранять спокойствие.
– Это было очень давно.
Итан в возмущении поднял брови:
– Это все, что ты хочешь сказать в свое оправдание? Никаких отрицаний или объяснений?
– Я не могу отрицать это. Там написано черным по белому. За исключением обвинения в хранении наркотиков – абсолютная ложь. – Итан не выглядел убежденным. – Что же касается объяснений… Мне особо нечего объяснить.
– О нет, я не согласен.
«Конечно».
– Я была так называемым проблемным подростком… – растерянно продолжала Лили.
– Всего лишь проблемным? – Итан едва контролировал голос. – Черт побери, Лили, есть ли закон, который ты не нарушила?!
«Даже не пытайся отвечать на это. Сохраняй спокойствие. Будь разумной. Концентрируйся на настоящем», – твердила она себе.
– Это было очень давно, и теперь я привела в порядок свою жизнь.
– И ты просто забыла рассказать мне об этом?!
– Это не то, что бы я стала рассказывать с легкостью в обычной светской беседе. Я не горжусь тем, что сделала, и не люблю вспоминать об этом.
– Нет оправдания утаиванию правды.
– Вот почему запечатывают записи о привлечении к ответственности несовершеннолетних. Тогда ты можешь начать все сначала и не вспоминать об этом каждый день, будучи уже взрослым человеком.
Итан пришел в бешенство:
– И когда ты планировала мне рассказать об этой части своей жизни?!
Ответ «никогда» казался жестоким, тем не менее правдивым, но Итан и не хотел слушать ее объяснений.
– Это именно то, о чем мне следует знать, прежде чем я покажусь с кем-то на людях. Когда пресса докопается, что я встречался с бывшей преступницей…
– Это проблема? – Маленькая надежда, что дело было только в прессе, сменилась жестоким осознанием. – Тебе стыдно появляться на людях с кем-то вроде меня? – Лили становилось все хуже.
У Итана горели глаза, но слова оставались холодными.
– Ты мне лгала, Лили.
И он ненавидел лжецов.
– Нет, я не лгала. Я просто не говорила.
– Я не собираюсь вдаваться в подробности. Умолчание – ложь, Лили.
– А ты задумывался, почему я не расказала тебе? Посмотри, как ты реагируешь…
– Я имею на это полное право. Ты ведешь себя так, будто просто не оплатила парковку. Это все меняет.
– Я не понимаю. Ты расстроен моим прошлым? Или тем, что я тебе не рассказала о нем?
– И то и другое, – бросил Итан резко. – Ты не та, за кого я тебя принимал.
Судя по голосу Итана, наказание не заставит себя ждать. Но Итан был абсолютно не прав. Ведь все было совсем не так.
– Это, – сказала Лили, показав на полицейский протокол, – сделало меня той, кем я являюсь сейчас, но это не означает, что я осталась такой же, как тогда.
– Отличные речевые навыки. Тебе следует всерьез задуматься над политической карьерой.
Его слова ранили Лили.
– Ты не веришь, что люди могут меняться? – спросила она, пытаясь сохранить остатки спокойствия.
– Однажды утром ты проснулась и решила покончить с прошлым? – Сарказм Итана причинял острую боль Лили.
– Я хотела бы, чтобы было так, но в действительности это стоило немалых усилий.
Итан посмотрел на Лили так, словно она была грязью на полу конюшни.
– Я нахожу забавным, что решение не нарушать закон потребовало немалых усилий.
– Это сложнее, чем кажется. Судья Харрис дал мне шанс.
– Я не понимаю зачем.
Лили была уже больше не в силах выносить издевательства Итана.
– Не каждому удается вырасти в такой семье, как твоя, Итан.
– Бедность не оправдывает нарушение закона.
Лили чувствовала, как пучина прошлого затягивает и душит ее. «Нет, я зашла слишком далеко».
– Бизнес твоей семьи – политика, моей – попрошайничество, мошенничество и другие мелкие преступления. Вот как мы добывали пропитание.
– Это не становится менее незаконным.
– Когда я росла, я даже не знала, что то, что делает мой отец, незаконно. Так продолжалось, пока он не уехал в первый раз и государство не передало меня на воспитание приемным родителям. Только тогда я поняла, что отец совершал преступления.
– И тем не менее ты пошла по тому же пути?
– Я работала на отца. У меня не было выбора. И, честно говоря, в то время я была так зла на этот мир…
– Короче, Лили. Хорошее от плохого очень легко отличить. Ты выбрала…
Теперь в бешенство пришла Лили:
– Я хотела бы, чтобы все было легко! Но это не так. Кое-что в этом мире не поддается простому объяснению!
– Нет, это так, – возразил Итан.
Лили начали одолевать неприятные воспоминания о полицейских участках и залах суда, тяжелых допросах полицейских и адвокатов, которые она предпочла бы забыть навсегда. Ее захлестнуло отчаяние.
– Послушай. Я сожалею, если расстроила тебя тем, что не рассказывала о своем прошлом. Когда его последняя сделка не удалась, отца посадили. Судья Харрис сказал, что я, избавленная от влияния отца, заслужила шанс попытаться построить новую жизнь. В итоге я прошла программу реабилитации в течение четырех лет. Удачное окончание означало, что мои записи будут скрыты и я смогу начать все сначала без каких-либо проблем. Я сделала свое дело, судья Харрис – свое. Я не рассказала тебе об этом, потому что это не твое дело.
– Я не согласен.
Лили никогда не сможет переубедить его. Это стало последней каплей. Лили готова была расплакаться.
– Мне все равно, – глухо пробормотала она.
– Лили, ты не можешь притворяться, словно всего этого не было. Ты не можешь так просто избавиться от своего прошлого.
– До этого момента у меня все шло отлично.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
– Люди способны учиться на своих ошибках и меняться. Мой отец сделал меня преступницей, но теперь я чиста. Каково твое оправдание?
– Не пытайся перевести стрелки на меня. Ты – преступница и обманщица. Ты – та, кто был нечестен в этих отношениях.
Лили была настолько зла, что ее руки начали трястись. Ее так сильно затошнило, что она с трудом могла говорить. Она все еще пыталась смотреть Итану в глаза.
– Я никогда не лгала тебе. Я всегда была честной с тобой. По крайней мере, в том, что имело значение, – тихо добавила она.
– Я не верю тебе. И ты совершенно испорчена, если считаешь, что можешь врать о своем прошлом и это не будет влиять на наши отношения.
