— Я не о еде. Это, конечно, тоже было прекрасно, — он показал на пустые тарелки, — но я имел в виду нашу общую возню с готовкой. Это было так забавно!
Это было забавно. Брайана подумала, что ей не следовало приходить сюда. Они такие разные!
— Натан, я пойду, — тихо сказала она, теперь надо было поскорее выбираться. — Я с удовольствием посмотрела твой дом. Ужин был превосходный…
— А как компания? — хрипло спросил он, не сводя с нее глаз.
Брайана с трудом отвела взгляд.
— Компания тоже, — спокойно ответила она.
— Но теперь ты должна идти?
— Да, — решительно подтвердила она, глядя на него потемневшими глазами, — теперь я должна идти.
Его скулы закаменели, на щеке нервно подрагивала жилка.
— Я не хочу отпускать тебя.
Она тоже не хотела уходить. Ни сейчас. Ни когда-либо. Но кто-то должен сохранить разум. И, похоже, это будет не Натан!
— Может быть, потом, когда все кончится…
— Все уже кончилось, Брайана, — Натан подошел к ней, протянув руки, и обнял, крепко прижав к себе. — Ты дошла до конца. Теперь это не больше, чем далекое прошлое.
— Это — тупик, Натан, — твердо настаивала она. — Где-то, кто-то знает больше, чем говорит.
— Ты придумываешь. Брайана — больше, чем говоришь, — сразу же уточнил Натан. — И потом, не можем же мы прожить всю жизнь, ожидая, пока в один прекрасный день все выяснится до конца.
— Но мы не можем стать близкими, не считаясь с этим, — упрямо не соглашалась Брайана. — Я, во всяком случае, не могу, — добавила она.
Все и в самом деле было достаточно сложным. Она глубоко полюбила Натана, но доводить до конца их отношения было нельзя. Если они окажутся родственниками — а это возможно — будет невыносимо больно.
— Но от этого ты не можешь отказаться, — вырвалось у Натана, и он, наклонившись, решительно, страстно, нетерпеливо припал к ее губам.
Нет, не может, внутренне согласилась она, инстинктивно отвечая на его призыв. Ее губы открылись навстречу его жаждущим губам, она обняла его за талию и прильнула к нему. И она еще называла его «Айсбергом»! Он был жарким, пламенным, кипящим страстью — и Брайане хотелось раствориться в этом сладостном огне.
Она откинула голову, и Натан страстно целовал ее хрупкую шею, спускаясь все ниже до глубокого выреза ее бархатного голубого платья, его руки ласкали ее спину и трепетно прижимали ее к его напряженному телу.
Его глаза потемнели от страсти, он неотрывно смотрел на ее пылающее лицо.
— Я хочу тебя, Брайана. Хочу видеть тебя обнаженную и нетерпеливую в моих руках, когда я…
— Нет, Натан! — Она, непонятно как, находила в себе силы сопротивляться. — Я просто не могу! — она смотрела на него глазами, полными слез.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Ты тоже этого хочешь, я знаю! — простонал он.
— Я не говорю, что не хочу… — еле выдохнула Брайана.
— Тогда забудь обо всем, и будь со мной, — потребовал он.
Она хотела бы, боже, как хотела бы!
— Я не могу! — она с трудом оторвалась от него. — Я просто не могу. Натан! — слезы хлынули из ее глаз ручьем.
Натан с ужасом увидел слезы и неохотно отпустил ее.
— Я не отдам тебя, Брайана. Никогда. Если для тебя так важно, кто твой отец…
— Ты знаешь почему, Натан! — закричала она.
— Тогда я найду ответ ради тебя! — докончил Натан, будто не слыша ее слов.
Она замерла, удивившись.
— А как ты собираешься сделать это, когда все попытки до сих пор были безуспешными?
— Не знаю, — его голос зазвенел. — Сделаю, и все!
Брайана покачала головой, вспомнив, что писала Ребекка об отце ребенка.
— Ты можешь задеть многих людей, — предупредила она. — Ребекка не сказала мне, кто мой отец, не желая причинить ему зло, и я не должна делать этого.
— А разве нам сейчас не больно? — возмутился Натан. — Я найду твоего отца — и тогда мы сможем быть вместе!
Брайана пристально смотрела на него. Да, он сделает это. Она читала на его лице такую решимость, которую ни она, ни кто-нибудь другой не в силах остановить…
9
— Сколько, вы сказали? — Брайана остановившимися глазами смотрела на Питера Лэндриса, будто он был инопланетянином.
Он усмехнулся.
— Столько, сколько вы слышали, Брайана. — Он встал, достал из шкафа графин с бренди и бокал, и налил ей немного. — Выпейте, — посоветовал он, — а потом мы продолжим разговор.
Чуть дрожащей рукой Брайана взяла бокал и выпила обжигающую жидкость.
Миллион фунтов!
Это было невероятно, поразительно.
— Эта сумма была оставлена вам Ребеккой, — спокойно продолжал Питер Лэндрис, усаживаясь за письменный стол. — Конечно, за эти годы сумма увеличилась, и теперь составляет…
— Пожалуйста! — Брайана умоляюще вытянула все еще дрожащую руку. — Сумма слишком велика и без всяких добавок, — она покачала головой, с трудом приходя в себя от изумления.
— Ребекка отдала это вам, — напомнил ей юрист. — Это знак ее любви к дочери.
— Счастье на это не купишь, — с горечью сказала Брайана.
— Зная Ребекку, могу предположить, что она думала не об этом. Она просто хотела быть уверенной, что вы сможете обеспечить себя, если возникнет необходимость.
Миллион фунтов, чтобы обеспечить себя! Это было непостижимо, такой суммы Брайана не могла себе представить.
Она специально договорилась о встрече в понедельник во второй половине дня, когда Натана, как уверял его отец, не будет в офисе. Но сейчас ей очень хотелось, чтобы он был рядом. Ей нужен был кто-то реальный, чтобы не потерять почвы под ногами.
— Вы с Натаном поссорились? — неожиданно спросил Лэндрис-старший, как бы прочитав ее мысли.
Брайана настороженно взглянула на него.
— Не совсем, — задумчиво ответила она. — А почему вы так решили?
— Во-первых, из-за вашей просьбы о встрече со мной в то время, когда Натан будет в суде…
— А во-вторых? — Брайана смотрела выжидательно, чувствуя его упрек.
— Сам Натан. Он ведет себя необычно, что-то… что-то изменилось в последние несколько дней.
Она могла бы добавить, что немного представляет, в чем дело. Ей живо вспомнилась его злость, когда он отвозил ее домой вечером в среду…
— В чем же он изменился? — она постаралась скрыть свою заинтересованность.
— «Взрывчатость» — наиболее точное определение. Я был вынужден напомнить ему о необходимости соблюдать сдержанность на заседаниях суда. Так что все-таки произошло?
Ничего не произошло, и именно это привело Натана в бешенство. Ничего не произошло, потому что
