— Конечно! Ради всего святого, Пейдж, ведь это я был с тобой в постели, неужели ты думаешь, что, пока мы занимались любовью, я ничего о тебе не узнал? Я понял, что ты невинная, доверчивая, щедрая… А потом ты выставила меня за дверь с такой скоростью, что я и опомниться не успел.
Пейдж достала из сумочки носовой платок и высморкалась.
— Это потому, что ты меня напутал до чертиков.
— Знаю, я сам испугался.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Ты? Испугался? Не может быть.
— Я никогда не похищал женщин. У меня ничего подобного и в мыслях не было… пока я не познакомился с тобой. — Он свернул на обочину и затормозил. — Выслушай меня. Моя мать исчезла, когда мне было шесть лет. Вечером я пожелал ей спокойной ночи и лег спать, а когда проснулся, она исчезла. Мне сказали, что мама уехала в Окленд, но через несколько дней отец сказал, что она умерла. Однако я не помню похорон. Когда я попытался узнать у отца, куда она девалась, он запретил даже упоминать ее имя. А затем он отправил меня в этот чертов пансион. Мне было очень жаль покидать остров, но меня никто не спрашивал. — Картер помолчал, задумчиво глядя перед собой. — С тех пор у меня в душе как будто что-то умерло, наверное, это была моя способность любить. Не знаю, Пейдж, как называется то, что я к тебе чувствую, но это чувство сильнее всего, что я когда-либо испытывал. Я не могу делать вид, что ничего не произошло.
После паузы Пейдж сказала:
— Спасибо за честность.
— Не спрашивай, почему нас тянет друг к другу, я сам не знаю, — грубовато продолжил Картер. — Но это что-нибудь да значит. Для меня — точно, и подозреваю, что для тебя тоже. — Он повернулся к Пейдж и посмотрел ей в глаза, — Пейдж, не убегай, жизнь слишком коротка, чтобы разбрасываться тем, что действительно ценно.
Пейдж посмотрела на свои сцепленные руки.
— Тебя правда не шокировало мое поведение в воскресенье?
— Шокировало? Да я был счастлив! Неужели ты этого не заметила?
— Д-да, пожалуй, заметила.
Чувствуя, что Пейдж сомневается, Картер с жаром заговорил:
— Ты прислушалась к голосу собственного сердца, не побоялась быть самой собой, от этого я почувствовал… не знаю, как описать мои ощущения… я как будто стал выше ростом. Если мы проведем вместе эти выходные, никто не знает заранее, что из этого выйдет, — продолжал Картер, — но если мы откажемся, то похороним нечто ценное и редкое.
Пейдж натужно сглотнула и, уже чувствуя, что сдается, ухватилась за соломинку.
— У меня нет с собой ничего, кроме того, что на мне.
Картер заговорщически улыбнулся.
— Я тебе кое-что купил. Я надеялся, что ты согласишься.
— Купил одежду? Откуда ты знаешь мой размер?
— У меня хороший глазомер. — Под взглядом Картера Пейдж покраснела. — Я купил пару платьев, купальник, босоножки, нижнее белье и ночную рубашку.
Пейдж покраснела еще гуще.
— Ночную рубашку?
— Ну, можно это и так назвать.
— Картер, ты меня пугаешь.
— Я готов на все, чтобы в этот уик-энд тебе было хорошо.
Дальше Картер решил пока не заглядывать и жить одним днем.
Дорога до туристического комплекса заняла меньше получаса. Картер зарегистрировался у администратора и получил ключи. Их бунгало находилось в самом конце узкой грунтовой дороги, терраса домика была обращена к океану. В лучах заходящего солнца на мокром песке влажно блестели гладкие валуны.
Бунгало было обставлено не просто хорошо, но даже роскошно. В просторной ванной имелись и душевая кабина, и вмонтированная в пол ванна, размерами напоминавшая небольшой бассейн.
Картер раскрыл чемодан и вывалил на широченную кровать гору одежды.
— Надеюсь, мои покупки тебе понравятся.
— Все очень красивое, но ты потратил кучу денег…
— Об этом потом. Ты устраивайся, а я подожду на террасе. Пойдем пообедаем, ты, наверное, проголодалась.
Картер облокотился о перила и стал смотреть на океан. В эту минуту ему больше всего на свете хотелось обнять Пейдж и удостовериться, что она рада быть с ним, а не просто подчинилась его воле. Но Картер прекрасно понимал, что произойдет, если он ее обнимет, поэтому приказал себе не торопить события. Впереди целый уик-энд.
На террасу вышла Пейдж в новом платье, открывавшем гораздо больше, чем скрывавшем. Покупая это платье, Картер подбирал его под цвет глаз Пейдж.
— Ну что, готова идти в ресторан? — спросил Картер.
Пейдж молча кивнула.
Из окон ресторана открывался великолепный вид. Пейдж и Картер обсудили меню, за столом вели в основном незначащие разговоры о погоде. Убрав тарелки, официант принес меню десертов. Пейдж прочла список блюд и заговорила о своем пристрастии к черному шоколаду. Картер был немного удивлен, ему казалось, что Пейдж не из тех женщин, которые готовы болтать о чем попало, лишь бы только заполнить паузу. Как только официант ушел, Картер, отбросив церемонии, сказал напрямик:
— Я не хочу шоколада, я хочу тебя.
Пейдж выронила меню.
— С тех пор, как мы приехали, ты до меня и пальцем не дотронулся, я уж решила, что ты передумал и сожалеешь, что вообще привез меня сюда.
Предположение Пейдж было бесконечно далеко от истины. Картер накрыл ее пальцы своими.
— Я просто не хотел набрасываться на тебя, едва переступив порог.
— Это я заметила.
— На этот раз постараюсь вести себя цивилизованно.
Пейдж опустила ресницы.
— Так что ты выбираешь: шоколадный мусс или меня?
По-прежнему держа ее за руку, Картер отодвинул стул и встал из-за стола.
— Я попрошу официанта записать обед на наш счет… пошли.
— Если мы сбежим, это будет выглядеть не совсем прилично.
— Мне все равно. Я тебя хочу, и не вздумай в этом сомневаться.
Пейдж ослепительно улыбнулась, от ее улыбки у Картера закружилась голова.
— Это взаимно.
В бунгало они возвращались не бегом, но всю дорогу держались за руки. Как только они переступили порог, Картер привлек Пейдж к себе и жадно поцеловал. Затем, с явной неохотой оторвавшись от нее, поспешно опустил жалюзи. Пейдж тем временем сбросила босоножки и сняла платье. Картер сам купил ей кружевное белье, но сейчас, когда он увидел ее груди в обрамлении тончайших кружев, он задохнулся от восторга.
— Каждый раз, когда я тебя вижу, — хрипло сказал он, — я заново удивляюсь, как же ты прекрасна.
Пейдж подошла к нему, не стесняясь его откровенного взгляда.
— Картер, займись со мной любовью.
Он положил руку на ее талию и привлек Пейдж к себе. Степень его возбуждения говорила сама за себя. Картеру было трудно думать, но он поймал себя на мысли, что с ним женщина, которая единственная способна избавить его от одиночества — и это при том, что он до сих пор не осознавал, насколько он одинок. Картер решил подумать об этом позже, а пока он собирался сделать все от него зависящее, чтобы
