закурил.
— Каким еще «разговорам»? — после паузы напряженно спросила девушка. Несмотря на ее презрительный тон, Лихин ясно ощутил, что она взволнована, и что все его удары попадают точно в цель.
— Да болтает он с приятелями иногда!.. — небрежно обронил Лихин, стряхивая пепел. — Спрашивают же его, интересуются... что и как... — он глубоко затянулся. — А у нас, кстати сказать, последний курс уже. Если вы за это время не поженитесь — то все! Для тебя это будет катастрофа. Правда ведь, Инночка?
— Тебе-то что? — с ненавистью на него глядя, дрожащим от ярости голосом прошипела девушка. — Или ты мне специально все это рассказываешь, чтобы нас с Мишей поссорить и себя взамен предложить? Так ничего у тебя не выйдет! Ты меня вообще как мужчина не интересуешь! Можешь себе это на носу зарубить!
(Ах, ты, сука!! — с бешенством подумал уязвленный до глубины души Лихин. — Ладно, хорошо! Не интересую, значит? Тем лучше. Я тебе это припомню!.. А я-то, дурак, еще хотел с тобой в благородство поиграть!.. Правильно меня тот мужик предупреждал... Ладно, посмотрим!)
— Жаль, конечно... — вслух сказал он, снова вспомнив советы своего всезнающего и всеведущего ночного наставника. Затем печально вздохнул, ясно и открыто посмотрел девушке прямо в глаза и грустно ей улыбнулся; стараясь изо всех сил, чтобы голос его звучал тепло и искренне, а душившие его злоба и обида не были заметны. — Да, я тебя давно люблю, и ты это, конечно, давно уже знаешь. Не понимаю только, зачем тебе потребовалось меня сейчас так грубо оскорблять — меня, человека, который желает тебе только добра! — Лихин запнулся и часто заморгал, как бы пытаясь справиться с охватившим его волнением, а сам тем временем внимательно наблюдая исподтишка за сидевшей рядом с ним девушкой. Судя по выражению ее лица, та уже жалела его, раскаивалась в своих излишне резких, сказанных только что сгоряча словах и вообще слушала его уже с явным сочувствием.
«В случае проблем начинайте сразу же говорить ей о своей любви, и она тут же смягчится и будет опять Вас слушать», — припомнился ему очередной, услышанный им вчера ночью совет, и он злорадно про себя ухмыльнулся. — Правильно говорят, что все бабы дуры! И ни одна из них гроша ломаного не стоит. Вздор только один в голове! Как мужчина я тебя, значит, не интересую?.. Ссука!
— Да, Инна! — после приличествующей небольшой паузы патетически вскрикнул он и даже вперед весь порывисто подался для вящей убедительности; впрочем, совсем немного, чтобы не испугать случайно девушку и не испортить все дело. — Я люблю тебя! Люблю!! И потому желаю тебе добра и счастья. Я хочу, чтобы ты была счастлива! Пусть даже и не со мной! (Ладно, хватит уже о любви, пора выруливать. Чего-то я зарапортовался, — с некоторым беспокойством подумал Лихин.) Да... Так вот, — заговорил он уже более деловым тоном. — Я прекрасно понимаю твои проблемы, — он предупреждающе поднял руку, видя, что девушка хочет что-то сказать, — и хочу тебе помочь.
И я могу это сделать, уверяю тебя! Тем более, что это очень просто. Любишь ты меня или не любишь, ценишь или не ценишь мои мужские достоинства (не удержался он от легкой шпильки), но я все-таки мужчина, и понять другого мужчину мне, согласись, гораздо легче, чем тебе. Понять его психологию. В частности психологию твоего любимого Миши. (Еще одна шпилька!.. Черт, лишняя, наверное... Но, с другой стороны, я же раздражен, обижен!.. Я же живой человек. Любимую, как-никак, отдаю сопернику!.. В приступе, блядь, великодушия! Немножко можно. Только не перебарщивать. А немножко — это для дела даже полезно!)
Могу тебе рассказать, что он сейчас чувствует, — Лихин позволил себе еле заметно усмехнуться и чуть-чуть подмигнуть девушке.
Та слушала его, затаив дыхание и ловя каждое его слово. (То-то же! — удовлетворенно подумал Лихин. — Нравится, сучка, да? Погоди! То ли еще будет!)
— Так вот, Инночка, запомни! Любого более-менее взрослого мужчину женитьба всегда пугает. Всегда! Даже если он любит и обожает предмет своей любви. Тут нет для тебя ничего обидного, это просто свойство мужской психологии. Мужчине всегда кажется, что он что-то там теряет, какую-то свою свободу, независимость — и он все медлит и не решается никак сделать последний шаг, — Лихин остановился перевести дыхание. Его собеседница зачарованно смотрела на него как на какого-то нового Дельфийского оракула. Она явно не ожидала обнаружить в Лихине такой бездонный кладезь мудрости.
— И потому его надо просто слегка подтолкнуть, — Лихин сделал последнюю затяжку и выкинул докуренную почти до самого фильтра сигарету. — Просто помочь ему принять правильное решение! Ты со мной согласна?
— Ну, не знаю... — очнулась захваченная врасплох девушка. — Возможно... Я, честно говоря, так и не понимаю пока, куда ты клонишь...
— А клоню я, Инночка, к тому, что я вполне смогу его к этому подтолкнуть. С твоей помощью, конечно!.. Мы, вдвоем с тобой, вполне сможем это сделать! Буквально завтра же. И займет это у нас всего пару минут.
— Ну, и как же мы это сделаем? — принужденно улыбнулась девушка. Но искушение было слишком велико. И Лихин это прекрасно видел.
— Да очень просто! — вкрадчиво промурлыкал он. Внутри его все кипело. Мышка была в западне, и он это ясно чувствовал! — Я завтра на лекции, в перерыве, подойду к тебе, и мы на виду у всех немного с тобой поговорим. Буквально несколько минут! А ты потом скажешь Мише, что я, мол, тебе объяснился в любви, предложение сделал. Ну, скажешь, естественно, в виде шутки, что ты, дескать, конечно же, мне отказала, посмеетесь вместе с ним надо мной — и все.
— И что? — непонимающе спросила Инна.
— И все! — пожал плечами Лихин. — Уверяю тебя, после этого вы поженитесь. Обязательно! Это и будет для него тот самый последний толчок. Появление соперника.
— Я тебе не верю! — с сомнением покачала головой девушка, широко раскрыв глаза.
— Что «не веришь»? Что получится? И не надо! — снова пожал плечами Лихин. — Не верь! Давай просто попробуем, и все. Хуже-то ведь тебе от этого не будет? Даже если и не сработает.
Девушка, ничего не отвечая, лишь молча на него смотрела, что-то напряженно про себя обдумывая.
— Ну, хорошо... — наконец, медленно протянула она. — Давай попробуем.
— Вот и замечательно! — весело улыбнулся ей Лихин. — Все получится, уверяю тебя! Получишь ты своего Мишу, будь спокойна! На блюдечке с голубой каемочкой. Я ведь для себя ничего не прошу, как видишь, — после паузы проникновенно сказал он уже совсем другим тоном. Грустным и печальным. — Просто помочь тебе хочу, вот и все. Я ведь тебя люблю. Мне просто сама мысль, что ты согласилась от меня помощь принять, уже приятна будет. Так ты согласна? Чтобы я тебе помог? Просто!.. бескорыстно!..
— Да, — тихо ответила явно тронутая девушка. Искорки недоверия в ее глазах, наконец, погасли. — Если так... Конечно, я согласна...
* * *
— Привет, Инн! Это опять я! — улыбающийся Лихин вышел из-за той же самой колонны, что и в прошлый раз. — Ну что, все сработало?.. Можно тебя поздравить? Замуж, я слышал, выходишь?
— Да, — девушка неуверенно улыбнулась ему в ответ. Она, казалось, уже почувствовала что-то неладное.
— А я что говорил?! — цинично подмигнул ей Лихин. — Слушайся меня, и все будет нормально! Поговорить нам надо, — не допускающим возражений тоном добавил он и, не дожидаясь ответа, неторопливо направился к знакомой скамейке.
Девушка, чуть помедлив, двинулась за ним.
— Ну что, Инночка, надо бы нам рассчитаться? А? Как ты полагаешь? Как договаривались?
— О чем мы договаривались? — побледнела девушка.
— Как о чем? — удивился Лихин. — А, ну да! Мы же ни о чем еще не договорились! Ну, давай тогда договоримся! — он достал из кармана микрокассету и протянул ее Инне.
— Что это? — еще больше побледнела та, не двигаясь и не трогая кассеты.
— Наш с тобой разговор! — любезно пояснил ей Лихин, ласково глядя жертве прямо в глаза и наслаждаясь ее ужасом. — На этой самой скамеечке. Тот самый. Ну, точнее, почти тот самый. Некоторые
