специализированных центров и т. п. Со мной беседовал пожилой мужчина-врач, он назначал мне какие-то обследования, какие-то анализы. Мы беседовали с ним несколько раз на приеме, он беседовал со мной и при маме и без неё. Но он был специалистом по классическим психиатрическим заболеваниям, а транссексуализм не является в чистом виде психиатрическим заболеванием, которое можно вылечить назначив уколы и таблетки. Это другое, это несоответствие моей души и моего тела. Да это лечится — но хирургически, а таблетки и уколы помогают лишь восстановить правильный гормональный фон. Так сказать привести тело в соответствии с душой. На последний прием мы пришли вместе с мамой.
Врач посадил нас с мамой на стулья.
— Уважаемая Людмила Николаевна, я должен сказать вам что ваш мальчик с моей точки зрения здоров, я не нашел у него никаких психических отклонений в классическом понимании. У него есть некоторые отклонения в половой самоидентификации. Как врач, я очень часто посещаю разнообразные консилиумы врачей и семинары. На одной из конференции где я присутствовал рассматривалась тема транссексуализма, но я не являюсь специалистом в этой области. Что можно сказать в вашем случае? Я бы определили диагноз вашего сына как транссексуализм, но это мое личное мнение, для полного определения необходимо совсем другое обследование.
Лицо моей мамы невозможно описать. Больше всего её напугала фраза про диагноз. Не понимая значения слова транссексуализм, в тот момент она сделал вывод о правильности её подозрений о гомосексуализме.
Из больницы мы выходили молча. Я представляю себе в тот момент состояние моей мамы. Хотя это сложно представить.
Мы пришли домой и молча разошлись по своим комнатам. Я тихо сидела в своей комнате не зная что предпринять. В маминой комнате было тихо. Я решила зайти.
Мама сидела на диване и тихо плакала.
— Мама, ну не плачь. — попробовала успокоить её я.
А из маминых глаз тихо текли слезы. Теперь пришел мой черед попробовать успокоить её.
— Мама, ну пойми, это же не так страшно. Просто теперь я буду твоей дочерью! — выпалила я. Мама, это правда для меня очень серьезно, ты должна понять меня. Ты единственный близкий мне человек. Я только на тебя могу надеяться. Если ты не сможешь понять меня, то кто это сделает еще?
На мои глаза навернулись слезы. Я зарыдала. Мы сидели вдвоем и снова ревели навзрыд.
Следующим днем была суббота. Я проснулась, одела свой спортивный костюм, его я любила, т. к. он как я считала был в стиле «унисекс», хотя я с удовольствием одела бы халат и ходила бы в нем.
Мама уже не спала и готовила завтрак.
— Доброе утро мамочка!
— Доброе утро.
— Как тебе спалось — задала я «глупый» вопрос.
— Плохо, я всю ночь думала о тебе…
— И… — с трепетом спросила я.
— Скажи, это правда? Ты действительно ощущаешь себя девушкой, ты хочешь носить юбки, встречаться с мальчиками? Ты понимаешь что это серьезно? Это не игра?
— Нет мама, это не игра, да — я хочу встречаться с мальчиками, я хочу носить женскую одежду. И из вчерашней беседы с врачом ты же поняла, что я не «голубой». Я такая, я хочу быть девушкой.
— Ты что хочешь сделать операцию по перемене пола?
— Нет, я еще не думала об этом.
— Но если ты серьезно хочешь быть женщиной, тебе придется пойти на это!
— Если надо, значит пойду и на операцию — выпалила я.
— Ты вполне серьезно?
— Да!
— А ты понимаешь что будет с тобой после? Что буду говорить люди? Тебя будут осуждать в лучшем случае, а в худшем над тобой будут смеяться и тыкать пальцем!!! Ты просто будешь изгоем в этой жизни!
Я молчала. А мама тяжело вздохнула.
— Мне тяжело это говорить, но я попробую принять тебя такой!
Из моих глаз снова хлынули слезы.
— Мамочка!!! Спасибо тебе!
— Но предупреждаю, мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому.
Радости моей не было предела. Я была просто счастлива, наконец мой единственный, родной и близкий человек — моя мама поняла меня.
Мы сели завтракать.
— И как же теперь тебя называть? — насмешливо спросила мама.
Но за этим показным юмором была, судя по всему очень глубокая боль. Растить 14 лет сына и вдруг понять что это дочь! Но моя мама сильная женщина, она стойко перенесла развод с моим отцом, и этот удар судьбы она встретила достойно.
— Ну я вообщем-то хотела стать Леной.
— Значить будешь Леной!
И на этом по-моему была поставлена «точка». А я теперь не знала как себя вести.
— Мама, ну я тогда теперь могу краситься? Носить юбку, и ты больше не заставишь меня коротко стричься?
— Нет! — ответ мамы расставил все точки на i.
Мне хочется написать что после этого я зажила долго и счастливо, как в сказке. Но если бы это было именно так. Это было мое первое испытание «на прочность» и не самое тяжелое для меня. Самое тяжелое для мамы, но не для меня.
А тогда я кинулась к маме на шею и начала целовать её. И мы опять разрыдались. Но это были слезы моей радости. Теперь хотя бы дома я могла быть спокойна.
— Мама, а мне можно накраситься? — спросила я.
— Красься… — махнула мама рукой и принялась мыть посуду, оставшуюся после завтрака.
Я помчалась в свою комнату, сияя от счастья. Теперь я спокойно могла достать свою косметичку и подвести глаза. В первый раз, при маме я делала, это. Я зашла в ванную и принялась за дело. Я решила не наводить полную боевую раскраску, а просто чуть подкраситься. Я достала свой карандаш и собралась было приняться за дело.
— Ты где? — крикнула с кухни мама.
— В ванной.
Мама зашла в незакрытую ванную.
— Покажи что у тебя тут.
Я покорно протянула свою косметичку.
— Вот, тут карандаш, помада, тени.
Мама тщательно изучала содержимое.
— Карандаш у тебя плохой, ты его не точишь, поэтому подводка получиться неровной. Тени мои старые, они давно просрочены, а ты со своей нежной кожей через неделю получишь аллергию!
Мама вышла из ванной и вернулась со своей косметичкой.
— Если хочешь краситься, то пользуйся тогда моей. А вообще я хочу тебе помочь. Я сама покажу тебе как надо накладывать макияж.
И начался мой первый урок макияжа.
— Для начала тебе нужно выщипать брови. Но учти, твоего полного превращения в девушку не будет. У тебя есть школа, там ты как была, так и будешь мальчиком!
— Я согласна.
Мама усадила меня на стул и принялась выщипывать мне брови, делая это аккуратно, но я все равно ойкала от боли.
— Терпи, хочешь быть девушкой, терпи! Красота требует жертв и ты это знаешь.
После 15 минут экзекуции, мама разрешила мне взглянуть на себя в зеркало. Я подошла, но
