Весь сентябрь «Битлз» работали в студиях EMI, записывая песни для новой долгоиграющей пластинки, названия которой пока не было. Хотели было назвать «Back in the USSR», но английское правительство на закрытом совещании не рекомендовало «Битлз», английской группе, лучшей в мире, выступать в стране, чьи танки разъезжали по Праге. По большому счету расстроились только Пол Маккартни и министр культуры СССР. Остальным участникам группы это было как-то все равно. Это Пол хотел, чтобы группа возобновила выступления в концертных залах. Москва подходила идеально, но против решения кабинета министров возражать не имело смысла.
В СССР, пожалуй, никто не огорчился, потому что толком даже и не знали о визите «Битлз». Афиши предполагалось расклеить за две недели. А передача о «Битлз» должна была прозвучать в радиоэфире накануне визита; также накануне визита планировалось появление статей в «Неделе» и «Труде». Ну не приедут — так не приедут, на радио и в газетах не очень-то и расстроились. И без «Битлз» было о чем говорить и писать, трудовых подвигов и научных достижений в Стране Советов по-прежнему было много. Ну а культурная жизнь тоже не стояла на месте, и у нас, в СССР, тоже были свои «звезды».
Первый же телефонный звонок рабочего дня во вторник поверг Зубова в трепет. Звонили из ЦК КПСС, из отдела культуры. Завотделом собирался вечером в кафе «Молодежное» послушать выступление самодеятельных групп. Зубов даже не знал, кто сегодня выступает, но его не спрашивали: приедет — и все.
Позвонил Маркову — нет дома, в институте. Позвонил Сушкину в комитет комсомола радио и телевидения — не приходил еще. Просил срочно позвонить Зубову в Минкульт СССР. Так и сказал: «В Минкульт СССР» — для солидности. Ох до чего ему опротивели эти ансамбли! Всему этому, казалось, не будет ни конца ни краю. Скорей бы подготовить приказ.
Когда Зубов вконец извелся, позвонил Марков.
— Ну наконец-то, — зло сказал Зубов, — нельзя было позвонить пораньше?
Он недолюбливал Маркова за его обширные знания, которых у Зубова не было. Да и Марков не очень-то чтил Зубова, называя его про себя «лимитой» и «деревней».
Ответил тоже резко:
— А я, Михаил Андреевич, между прочим, учусь, и у нас в аудиториях телефонов нет.
— Ладно, — сказал Зубов. — Кто сегодня выступает в «Молодежном»? Из ЦК приедут послушать, а я не в курсе, как же так?
Марков знал, кто будет выступать, но хотел проучить Зубова, который уже стал поучать, что кому и как надо делать, что играть и петь.
— Списки у Сушкина, надо уточнить у него, — сказал он.
«Сушкина нет на работе!» — чуть было не закричал Зубов, бросил трубку, со злости стал набирать Сушкину — нет на работе. Дозвонился около четырех и, срываясь на истерику, стал рассказывать про ЦК, про завотделом, жаловался на Маркова, стал выговаривать Сушкину, что его не проинформировали, что он не в курсе, а ведь он отвечает за приказ Минкульта СССР.
Сушкин, который уже успел насмотреться всякого начальства, и радийного, и телевизионного, успел наслушаться всяких наставлений и поучений от людей поумнее Зубова, ответил:
— Ну а если вы за это отвечаете, приходите к нам почаще, интересуйтесь, а я не работаю в Мин- культе СССР. — И повесил трубку.
Зубов этого не ожидал, вопрос застрял в горле: «Кто сегодня выступает?» Но ответа уже не будет. Он еще раз набрал Сушкина. Вежливый женский голос ответил, что Михаил Валентинович уехал в Останкино, а оттуда уедет в кафе «Молодежное» и сегодня уже вряд ли вернется на Пятницкую, где, собственно, и был комитет комсомола.
Зубов не умел разговаривать с людьми ни по телефону, ни при прямых контактах. Он бросил трубку, так и не ответив девушке в комитете комсомола на вопрос, что передать Михаилу Валентиновичу. Зубов нашел телефон Миши Айзенштадта, тот ему узнал, что сегодня вечером выступают «Тролли» и «Ветры перемен».
— Спасибо… — только и выдавил из себя Зубов.
Повесил трубку, про себя подумал: «Что за названия, мать их так?» Тролли, ладно, это он знал — скандинавские существа. А «Ветры перемен» — что за крамола? Ветры каких перемен, интеллигенты хреновы? Начитались книжек! И вообще, что ему делать вечером в «КМ»? В поп-музыке он как не разбирался, так и не разбирается. Ансамблей московских тоже не знал. И что? Идти в кафе, чтобы ляпнуть на глазах у товарищей из ЦК КПСС что-нибудь невпопад? Так этот Сушкин враз высмеет, у него не задержится. Лучше не ходить сегодня, пусть сами послушают. А коммунист Зубов пойдет на партсобрание управления, с которого уже хотел было отпрашиваться. Спросят, где был, — на партсобрании, причина уважительная.
Сушкин подъехал в «КМ» где-то около 7 часов. Музыканты из группы «Тролли» уже настраивали аппаратуру. Миша позвал командира комсомольского оперотряда, который обеспечивал порядок в кафе «Молодежное», объяснил, кто приедет, попросил лишних никого не пускать, предупредил, что Марков вот- вот подъедет с девушкой. Официанток попросил сдвинуть два столика в центре зала, сходил к директору, взял две таблички «Занято», пошел на кухню, где ему уже изжарили яичницу-глазунью, сварили вкусный кофе и сделали бутерброд с хлебом с маслом и черной икрой. Сел в подсобке и с аппетитом съел все и выпил кофе с очень свежим эклером.
Марков пришел в половине восьмого с очень симпатичной Наташей Хряневой, солисткой ансамбля Моисеева, с которой встречался всякий раз, когда ансамбль не был на гастролях, — сегодня как раз такой случай. Но через пять дней «моисеевцы» уезжали в Латинскую Америку на три месяца, и Наташа решила эти дни провести в компании Маркова. Оба любили музыку, собирали пластинки. Маркову также нравилась высокая стройная девушка, которая хотя и была на пять лет старше его. Но вместе оба, высокие, стройные, они выглядели как одногодки.
Войдя внутрь кафе, Саша помог Наташе раздеться. Мужским взглядом оценив ее ладную стройную фигуру в красивом вязаном не у нас свитере, темной, не очень длинной юбке и черных сапогах новомодного заграничного образца.
— Ну что ты, старик, здесь стоишь?
К Саше откуда-то сзади подошел невысокий коренастый Миша Сушкин.
— У нас за столиком есть как раз место для твоей девушки. Пойдем-пойдем, и тебя пристроим.
Устроились за тем самым столиком недалеко от сцены, который Сушкин приготовил для сегодняшних гостей.
К Маркову, прихрамывая, подошел Миша Машков, ударник и руководитель группы «Тролли» и, показывая на сцену, не без гордости сказал:
— Посмотри, какой аппарат поставили, усилители все сами сделали.
На сцене тоже были самодельные колонки, ударная установка «Премьер» и отличные микрофоны «Филипс» на фирменных стойках. Впрочем, Машков у столика не задержался, его позвали на сцену, что-то там не ладилось. Гости из ЦК КПСС — завотделом культуры и инструктор этого отдела Глебов Роман Владимирович — появились как раз тогда, когда «Тролли» начали свое выступление.
Тем временем в Англии увидела свет новая долгоиграющая пластинка «Битлз», за белый цвет
