Обожение человека

Образ Божий в человеке

В первой главе книги Бытия говорится, что Бог создал человека по образу Своему (Быт. 1, 27). Это библейское выражение послужило основой для ветхозаветной и христианской антропологии, однако смысл его не был четко определен[8]. В святоотеческих творениях и богословских трудах термин «образ» используется часто и в разных значениях. Различные толкования встречаются даже в трудах одного автора. Так, Климент Александрийский в трактате «Увещание к эллинам» прилагает выражение «по образу» к человеческому уму, а в «Педагоге» он связывает его с данной человеку способностью содействовать приведению в бытие нового человека (через рождение)[9]. Святитель Григорий Нисский в творении «О девстве» называет ум и свободную волю существенными атрибутами того, что «по образу», тогда как в книге «Об устроении человека» он относит образ Божий ко множеству телесных и духовных даров, которыми Бог наградил человека[10].

При таком разнообразии формулировок характерную позицию занял святитель Епифаний Кипрский: «Вообще, не нужно определять или утверждать, в какой части нашей природы запечатлен образ Божий, но мы должны просто признать, что образ есть в человеке, чтобы не отвергать благодать Божию и не отказываться от веры в Него, ибо все, что говорит Бог, — истина, даже если это в некоторых отношениях и выше нашего понимания»[11].

Многостороннюю динамичную концепцию «образа» можно найти и в творениях Григория Паламы. Он почти всегда проводит различие между «образом Божиим» и тем, что «по образу Божию». Это различие было отмечено еще Оригеном в его полемике с Цельсом: образ Божий — Его единородный Сын, тогда как человек есть создание, сотворенное по образу Божию[12]. Палама, как и другие отцы Церкви и церковные писатели, иногда называет человека образом Божиим, но подчеркивает при этом, что человек — это «тусклый» образ Божий, а неизменным и точным образом Бога является только Сын[13].

Следуя александрийской богословской традиции, Григорий Палама видит образ Божий прежде всего в уме человека, высшей части его природы: ««Образ» находится не в теле, а в уме, высшей части человеческого естества. Если бы в человеке было что?нибудь еще более высокое, тогда» образ» находился бы там»[14].

Подобно различию между сущностью и энергиями в Боге, есть различие между умом и его энергией. Энергию ума, проявляющуюся в виде мысли и интуиции, не следует ни отождествлять с умом, из которого она исходит, ни совершенно отрывать от него. Энергия ума связана с сущностью ума, будучи его выражением, хотя она и отлична от его сущности, как следствие от причины [15]. Здесь мы видим, как Палама раскрывает новый аспект многозначного понятия «по образу».

Но святитель Григорий идет еще дальше в изучении «образа» в человеке. Подобно тому как Бог есть Троица в Едйнице, то есть Ум (Nouj), Разум (Аоуод) и Дух (ГIvevfia), человек, сотворенный по образу Божию, являет в себе триединство ума, разума и духа. От человеческого ума порождается разум и происходит дух, как от Отца рождается Сын и исходит Святой Дух. Конечно, это сравнение не абсолютно, но в нем раскрывается отражение Бога Троицы в человеке, сотворенном по Его образу[16].

Используя применительно к Пресвятой Троице психологическую аналогию, близкую к триадоло- гии блаженного Августина, Палама представляет Третье Лицо Святой Троицы безграничной и вневременной любовью Отца к Сыну и Сына к Отцу. Само собой разумеется, что использование этого образа ни в коей мере не противоречит антилатин- скому учению святителя об исхождении Святого Духа. Представляя Третье Лицо Пресвятой Троицы общей любовью Отца и Сына, святитель Григорий разъясняет, что «общность» рассматривается в свете Его употребления и обладания Им, а не Его бытийного происхождения: «Предвечная радость Отца и Сына есть Дух Святой, как общий Им по употреблению (поэтому Обоими и посылается достойным), но принадлежащий только Отцу относительно существования. Поэтому и исходит только от Него относительно существования»[17].

Согласно этой тринитарной модели, человеческий дух, сотворенный по образу Божию, есть любовь его ума к разуму. Таким же образом Палама объясняет естественную для человека жажду знания[18].

Подобно тому как Бог содержит мир и сообщает ему жизнь через Свой Дух, так и человеческий ум через свой дух содержит и оживотворяет тело. Это, по мнению святителя Григория, делает «образ» в человеке более совершенным, чем в ангелах. Ангелы, сотворенные, подобно человеку, по образу Божию, имеют ум, разум и дух, но их дух не обладает творческой силой, так как с материальным телом не связан, и в этом отношении он ниже духа человека[19].

Палама в традициях православного предания учит, что душа человека — не пленница тела и не стремится к освобождению, как учили платоники. В действительности верно обратное: душа настолько гармонично связана с телом, что вовсе не хочет покидать его и только болезнь или другое внешнее воздействие могут принудить ее к этому[20]. В силу подобного отношения души и тела «образ Божий» динамично проникает всего человека, однако при этом его физическое и духовное начала не смешиваются. Таким образом, Палама излагает традицию, разработанную святителем Иринеем Лионским, согласно которой «образ» относится ко всему человеку, к телу и душе его[21].

Григорий Палама подробно исследует проявления троичности в человеческой душе, раскрывая преимущества человека перед ангелами: «Следует отметить помимо прочего и то, что троичная природа нашего знания показывает, что мы более по образу Божию, чем ангелы, не только потому, что наше знание троично, но и потому, что оно включает в себя все виды знания. Ибо из всех тварных созданий мы одни наделены способностью познания не только посредством ума и разума, но и посредством чувства»[22].

Царственное достоинство человека, на которое обращали особенное внимание богословы антиохийской школы при анализе понятия «образ», сообщает ему, по мысли Паламы, еще один великий дар, которым не обладают даже ангелы[23]. Как отмечает архимандрит Киприан (Керн) в своей книге «Антропология св. Григория Паламы», ангелы — это служебные духи, служащие не только Богу, но и человеку[24].

Концепция человека как микрокосма и средоточия всего творения, согласующаяся с древнегреческими представлениями и учением отцов Церкви, присутствует и в антропологии Григория Паламы. Весь чувственный мир был сотворен для человека, поэтому человек был создан последним, как венец творения, вершина всех созданий Божи- их и украшение не только видимого, но и невидимого мира[25].

И, наконец, бесценным даром человеку, сотворенному по образу Божию, Григорий Палама называет свободную волю, которую святые Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин и другие отцы Церкви считали важнейшей частью образа Божия[26]. Она имела величайшее значение до грехопадения, но и после пришествия Христа и возрождения Им человеческой природы исполнение божественного замысла о человеке продолжает зависеть от свободного произволения человека.

Человек, таким образом, имеет свое начало в Боге и существованием своим отражает Бога. Он обязан своей жизнью доброй воле и промыслу Бо- жиим, а руководство и покровительство Творца позволяют ему исполнить свое высокое призвание. Без Бога человеческая жизнь лишена всякого смысла. Смысл и цель жизни могут быть найдены только в близости к Богу и Его благодати. Без Бога человек не может царствовать на земле и не может самостоятельно сообщить смысл своему бытию; это было даровано ему при сотворении Богом, создавшим его по Своему образу и предоставившим ему возможность развития и совершенствования. С самого момента сотворения человек стремится приблизиться к своему Первообразу — Богу, то есть достичь обожения[27]. В святоотеческих творениях описание движения человека от образа к Первообразу часто выражается словами Священного Писания «по подобию Божию».