Глава 14
Впервые в жизни Шона испытала недостаток бранных слов.
После десяти минут беспрерывного ругательства в адрес Коналла, его характера, происхождения и неупоминаемых частей его тела она исчерпала свой запас сквернословия. Но для данного случая была полна решимости придумать новые.
Уиллоу сидела на кровати и качала Эрика на руках в попытке успокоить, после того как Шона разбудила его, хлопнув дверью.
— Ты закончила чернить человека?
Шона бросилась на кровать.
— Пока да. Как мог он дать согласие жениться на другой женщине после того, как мы… связали друг друга обещанием верности?
— Если хочешь знать мое мнение, Шона, ты не должна была позволять ему лишнее. Как говорила Иона, человек не станет покупать корову, если может брать молоко даром.
— Я не давала ему молока.
— Но позволила тискать вымя.
Шона закатила глаза и закрыла лицо руками. Да, она отдалась страсти и, как выяснилось, тем самым погубила и себя. Она чувствовала себя старой выброшенной туфлей, только еще менее привлекательной.
— Какая разница? Ни одному джентльмену не нужна корова в гостиной.
— Заметь, я не называла тебя коровой, — начала Уиллоу, укладывая заснувшего малыша в колыбельку. — Но реальность состоит в том, что ты служанка, а он господин. Возможно, ситуация сложилась бы иначе, будь вы на равных. Осмелюсь предположить, что если бы не деньги мисс, он взял бы в жены тебя.
Взял бы в жены! Господи, если эта женщина выйдет замуж за Коналла, Шона будет вынуждена жить в этом доме еще три года. Леди Вайолет станет хозяйкой дома, и Шоне придется выполнять ее приказы. Ей будет невыносимо знать, что эти двое живут как муж и жена, но мысли о том, чтобы стать его любовницей, она вообще не допускала. Шона не желала ни иметь госпожу, ни становиться любовницей.
— Не знаю, что Коналл надеется получить от этой женщины, но она его точно не получит.
— Что ты намерена сделать?
Сделать она могла лишь одну вещь, чтобы получить от Коналла Макьюэна свободу для себя и Уиллоу. Отвоевать Коналла и выйти за него замуж, чего бы ей это ни стоило.
— Снова все возвращается на круги своя, да? Выйти замуж за господина, чтобы освободиться от бремени ученичества?
— Да. Я и без того зашла слишком далеко. Еще немного — и мы обретем свободу.
— Но мне хорошо здесь, Шона. Как дома. Я думала, ты чувствуешь то же самое. Я думала, ты питаешь к господину искреннюю нежность. Неужели ничего не осталось?
От этих слов у Шоны внутри все перевернулось. Последние недели стали самыми счастливыми в ее жизни. Коналл возродил в ней чувства, которые — она могла поклясться — были вырваны с корнем из ее сердца. Он показал, что, несмотря на все ее несовершенства, ее можно любить, и она ответила ему взаимностью. Использовать его сейчас было бы неправильно. Как сможет она превратить свое живое сердце в сердце из камня? Как сможет смотреть на Коналла и видеть только ключ от своей запертой клетки… и ничего другого?
— У меня не может быть дома у Коналла. Уже не может. С той женщиной в гостиной. Он предпочел ее мне, но я этого просто так не оставлю. Даже если он хочет ее больше, я сделаю так, чтобы он женился сначала на мне. А леди Вайолет пусть забирает его себе после меня.
— Думаешь, можешь заставить его сделать тебе предложение?
— Думаю, что могу. — Шона видела эту возможность в его уважении к ней, в благородстве его характера. И в его поцелуе. Во всем этом чувствовалась нежность. Но пока этого было недостаточно. — Хотя прямо сейчас я бы предпочла видеть, как он корчится на коленях от боли, а не как делает предложение.
— Едва ли такое отношение будет правильным, если ты собираешься завоевать сердце мужчины.
Шона подошла к маленькому столику, где они держали зеркало.
— Для начала мне нужно избавиться от этой ведьмы и ее матери. Если он думает, что я намерена оставить свое место за обеденным столом, то будет удивлен. — Она посмотрела на Уиллоу: — Я достаточно хорошо выгляжу?
— Смотря для чего?
— Для ужина?
— Чтобы есть или подавать?
— Уиллоу… — Шона от досады всплеснула руками.
— В таком виде идти нельзя. В этом платье, со спутанными, как лошадиная грива, волосами. Давай приведу тебя в порядок. И тогда спустишься вниз и покажешь этой бледной английской поганке, какие мы шотландки женщины!
Спускаясь по ступенькам, Шона чувствовала себя неловко, как овца, наряженная в нижнюю юбку.
Уиллоу сшила себе новое выходное платье, но на этот случай дала его Шоне. Элегантные кружевные оборки, украшавшие рукава и подол платья из муслина с набивным рисунком, придавали ему очаровательный французский шарм. Высокую линию талии подчеркивала розовая лента. Но платье было еще не закончено. Носить его предполагалось с шемизеткой, чтобы прикрыть откровенно низкий вырез. И от Шоны потребовалось немалое мужество, чтобы надеть его в таком виде. Уиллоу сделала сестре прическу, собрав ее волосы на макушке и украсив узел цветами. Результат превзошел все ожидания.
Но из‑за этого Шона едва не опоздала на ужин.
Баннерман встретил ее в коридоре:
— Хозяева и гости в гостиной, мисс, пьют аперитив — Его губ коснулась мягкая улыбка. — Осмелюсь добавить, мисс Шона, что вы выглядите очаровательно.
Его похвала вызвала у нее улыбку, но в сердце закралась неясная тревога. Если ее старания не приведут к успеху, значит, нет никакой надежды. Срочность и важность миссии легли на нее тяжким бременем, и внутри все сжалось от напряжения, заставив Шону схватиться за живот.
— Я как раз собирался объявить ужин, — продолжил дворецкий, — но могу еще немного подождать.
Баннерман открыл дверь, пропуская ее вперед.
Шона обвела глазами комнату. Коналл сидел на диване и спокойно разговаривал с леди Вайолет. В темно‑синем фраке, в каком она его впервые увидела, он выглядел особенно красивым. При виде его у нее захватило дух.
Чувствовал ли он к ней то же самое, что и она к нему? Найдет ли ее привлекательнее нарядной леди Вайолет, которая затмевала ее в своем белом платье из органзы с красиво ниспадающими складками, подвязанном алой шелковой лентой? Не заставит ли его ее совсем не шотландский наряд хотя бы повернуть голову в ее сторону?
Коналл встал, и с ним взмыла ее надежда. Его лицо выразило удивление, и он почти улыбнулся.
— Шона, ты… — он запнулся, словно у него перехватило дыхание, — ты решила к нам присоединиться, — произнес он ради леди Вайолет совсем не то, что думал. И это вновь рассердило Шону.
— Ага, то есть да. Надеюсь, меня все еще хотят видеть за этим столом.
К ней подошел Стюарт и склонился над ее рукой.
— Несомненно. И позволю себе заметить, что сегодня вы выглядите сногсшибательно.
