немедленно примчалась. Её саму вовсю давило руководство, стремясь успеть выпустить 'новое слово в литературе' до пленума, чтобы достойно отрапортовать в верхах.
Клара Ильясовна забрала рукопись, чтобы больше не зависеть от дебютантов - даже напечатать текст следовало по своим каналам, используя профессиональную машинистку, обслуживающую литераторов. Особого литературного редактирования текст не требовал, но согласования должны были забрать кучу времени. Хорошо, что Михаил согласился слегонца покурировать вопрос, стараясь помочь родственникам. А, заодно, накатал докладную наверх о новаторстве в литературе, якобы выше классом, чем у московских писателей. 'Верх' добродушно улыбался инициативе сотрудника среднего звена - набор инноваций разного профиля позволял немного утереть нос 'другу Лёне'. Всё-таки, кентовские отношения двух высокопоставленных партийцев, возникшие ещё в пору, когда Брежнев руководил Казахстаном, обеспечивали нормальную дружбу. Так что ничего страшного не было в том, чтобы похвалиться, без опаски, что лидер страны отберёт погремушки. Да и вечная конкуренция с Украиной и Узбекистаном, когда лучшие казахи, даже когда они русские по национальности, сбегали за благами и ништяками, уже надоела. Следовало обеспечить своих всем, что нужно для творчества: хоть научного, хоть художественного. Послевоенная разруха осталась позади и пора уже позаботиться о людях.
24-ый съезд КПСС внёс перелом в подход к государственному управлению. Леонид Ильич, наконец-то, окончательно избавился от тех, кто поставил его на высший партийный пост, в надежде управлять преемником Хрущёва. Брежнев был председателем Президиума Верховного Совета СССР, то бишь 'президентом' страны, но власть-то принадлежала лидеру партии. А после Никиты Сергеевича - тем кто свалил всесильного волюнтариста! И понадобилось семь лет, чтобы изменить расстановку сил и окончательно устаканить 'кто в доме хозяин'. Остатки мелко-средних противников 'нового Ильича' поотправляли в отставки, как раз-таки в апреле 1971 года. Попутно и были объявлены директивы о новых формах, подходах, инициативах, причём не сверху-вниз, а снизу-вверх.
Так чего же не воспользоваться формулой 'в нужное время, в нужном месте'? Пока рацухи нужны - их следует выкатывать гигатоннами и мегапачками, потом рынок инноваторства будет перенасыщен!
Идеей новой книги решили сделать перенос одной из областей в параллельный мир, исчерпавший свои ресурсы. Мир белой и чёрной магии, драконов, 'малых народцев', нечисти и прочего капиталистического будущего. Местом попаданства явится окраина одной из империй, к востоку от которой находятся некие Брошенные Земли. Места, где эксперименты по созданию зоологического оружия, кончились выходом 'нечисти' из-под контроля. И, из-за треклятых милитаристов, большая территория стала необитаемой. Так что, доблестные советские люди, не только отразят нападки имперцев Генриха Великолепного (силами, имеющейся в наличие, мотострелковой дивизии), но и истребят всю ту гадость, которая хорошим людям жить не даёт. А благодарные гномы и эльфы, которых освободят от расового угнетения, поделятся своими технологиями и умениями. В конце, даже Цитадель Чёрных Магов будет уничтожена, что приведёт к ослаблению социальной напряжённости в мире. Ну, а потом, если нужно - область можно и обратно вернуть (во второй книге). Пусть поделятся секретами новых сплавов и лекарств, а также ценными артефактами, надыбанными в параллельном мире. Чай, советской экономике такой хабар не помешает?
Заинтригованная Клара Ильясовна затребовала синопсис…
Глава седьмая
Начались, наконец-то, самые долгоиграющие процессы, когда вроде бы и инфраструктура стартовала и собак кормить нужно. Регистрация, само собой, процесс бюрократический, а вот комплектующие и инструментарий уткнулись в реалии. Блинские светодиоды, массовые и дешёвые лет через десять, пока только изобретались, оказывается. Понятно, что когда Рустем это объяснил, пришлось менять на ходу концепцию, переключившись на неоновые лампочки. Жора предложил вообще отказаться от светлячков, но Шмын, которого всё чаще обзывали Старком в студенческой среде (в соответствии с фамилией и проамериканскими понтами современной молодёжи), упёрся рогом.
- Такой наворот привлекает детей, - объяснял он, - посмотри, как хорошо раскупается автомат Калашникова, с лампочкой и трещоткой. Нет смысла упрощаться, наша продукция малотиражна, поэтому будет востребована.
Действительно, кооператив - не мощный комбинат, а мелкотравчатое предприятие. Основной расчёт ведётся на зарубежных покупателей, пока сволочь Веник, вместе с Джексоном, не протолкнули свою поправку. Это потом, когда технология будет передана промышленности, госструктуры могут заняться массовостью, а значит и удешевлением. Заодно, исключая прикольные элементы.
- Наш бизнес и прибыли в разработке изделий, а не в массовом тиражировании. Имеем право, по закону, получать свои проценты от внедрения и даже продаж. Малюсенькие, но регулярные.
С пластмассами было полегче, разработчики предлагали двенадцать видов, невостребованных народным хозяйством и той же оборонкой, из-за дороговизны, как в производстве, так и в обработке. Принципы хозрасчёта для предприятий позволяли заключать хоздоговора на нормальной основе 'за рыбу - деньги'. Правительство стремилось к экономии на местах, борьбе с неликвидами на складах, поощряя договоры, не конкурирующие с номенклатурой сырья, материалов и продукции.
Вот только никакие советские буржуины не предлагали ничего слаще 'дай дешёвый материал и мы нашьём людям дорогих батников'. Практически вся советская кооперативная деятельность занималась торгово-закупочной с/х деятельностью, ремонтом и индпошивом. Один умник, решивший облагодетельствовать советский народ джинсами 'лучше, чем Левис', добрался аж до импортной ткани, которую можно было закупать через внешторг. Но когда ему озвучили цены за соответствующий материал - закатал свою губу обратно. Даже опт, пусть и переведённый в рубли, с учётом транспортных расходов, вынуждал производить огромные количества. То есть, найти покупателей на джинсы по 90-100 рублей можно было, но в каких-то мизерных количествах. А продать эту же продукцию за рубежом, невозможно из-за изобилия точно таких же частных умельцев во всяких Турциях и Гонконгах с Малайзиями. Про расходы по доставке за рубеж и говорить не приходится - слишком грустная тема.
Так что, лишь навороченный дизайн, хайтеки и прочие результаты мозговой деятельности, могли найти иноземных потребителей. Дотационная экономика СССР, практически автаркия, не предусматривала дельцов-хитрованов по вполне внятным причинам. Или страна кормит своих 260 млн. жителей, или только часть населения, переведя остальных на мизерный уровень выживания. Это понимали даже в 70-х!
Секции ОФП располовинились в своих устремлениях: кач шёл своим чередом, офицеры вели наблюдения за собой, но процессы никуда не торопились и быстрых результатов не давали. Зато в группе шейпинга пришлось бороться с наплывом блатных клиенток, всяческих родственниц 'важных' людей. Если б не КГБшники - на подступах к спортзалу уже велись бы кровавые разборки за места в группе. Конечно, многие из них, вполне готовы были платить деньги за занятия, но Олег вынужденно притормаживал расширение сервиса, выявляя на практике взаимодействие упражнений и отваров. Да и не хотел он связываться с тётками, многие из которых жили по формуле 'я плачу деньги и делаю, что хочу'. Нехай других инструкторов ищут, тех, кто за бабло на всё согласен! Единственным дополнением к 'качкам' явился динамовский тренер по штанге, средневес, имевший звание капитана, которого Старков сам пригласил в группу. С дальней-предальней целью, которую ни разу не озвучил. Тем более, что целей имелось аж две штуки, но обе слегка невероятные.
Научное обоснование торсионных кристаллов требовало гор расчётов и копания в научных трудах, в поисках мелочей из параллельных дисциплин. Щукин вообще погряз в разработке экспериментов по выращиванию, аккумулируя последние достижения в этой сфере и анализируя опыт предшественников. Оказалось, что кристаллизацией занимались все, кому не лень, но упорядоченности не было. Каждый учёный работал по своей методике, включая самого Алексея Степановича, и химичил под результат. Академику приходилось сдерживать себя, чтобы не разбегаться желаниями подготовить всё: и
