если чего-то не знал — что случалось крайне редко — не стеснялся говорить «не знаю». Мне он начинал нравиться — наш мужик. Хоть и с бразильским паспортом.
Нас разместили в трех двухместных комнатах. В одной поселились девушки, в другой — мы с Сергеем, третья досталась Грише и Знрике. Насколько мы поняли, этот дом не был гостиницей, но хозяева охотно селили у себя туристов. Ктото, как и мы, прилетал сюда на самолете: Гриша объяснил, что здесь была полоса и для обычных самолетов, правда, небольших. Можно было добраться и на машине, но это отнимало слишком много времени. Дорогу, по словам Гриши, проложили через всю Амазонию, от самой Атлантики до западной границы, в целях освоения местных природных ресурсов.
— Если бы химики не изобрели искусственный каучук, — закончил свою очередную лекцию Гриша, — Амазония бы процветала. А так теперь только лес валят да полезные ископаемые добывают.
На ужин была рыба, причем очень вкусная, с какими-то специями. Угостили нас и местным вином, которое мне, прямо скажем, не понравилось.
Над кроватями в комнатах были натянуты марлевые пологи, защищавшие от комаров. Правда, комаров в доме я пока не увидел. Весь вечер мы просидели у крупномасштабной карты интересующего нас района, гадая, где нам искать профессора. Говоря откровенно, от сети притоков просто рябило в глазах, проверить их все было совершенно нереально. Оставалось надеяться, что завтра мы доберемся до места и Гриша сумеет что-нибудь разузнать у местных жителей.
После совещания девушки и Гриша ушли в свои комнаты, мы с Сергеем остались одни. Я заметил, что Сергей как-то уж слишком задумчив. И, разумеется, не преминул спросить, в чем дело.
— Да так, думаю... Правильно ли мы делаем, что тащим наших девчонок в сельву. И так плохо, и эдак нехорошо.
— В смысле? — я озадаченно посмотрел на Сергея.
— Все-таки прогулки по джунглям — не для них. Я бы предпочел оставить девчонок здесь или даже отправить их обратно в Манаус. Но, с их характерами, они и там запросто вляпаются в какиенибудь неприятности. Здесь хоть они у нас под присмотром... — Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Но пока вроде бы все идет неплохо, — пожал я плечами.
— Именно это меня и беспокоит, — отозвался Сергей. — Уж слишком хорошо все идет. Чересчур гладко. Мы на гребне волны удачи, но с гребня есть только один путь — вниз... Ладно, не принимай близко к сердцу. Это я так, брюзжу. Давай спать.
— Давай, — согласился я.
Спал я этой ночью плохо — было слишком душно и жарко. Хотелось откинуть марлевый полог, но Гриша предупредил нас о том, чтобы мы этого не делали.
— Здесь очень легко заразиться малярией, желтой лихорадкой или еще какой-нибудь гадостью, — пояснил он. — Так что старайтесь защищаться от москитов.
Москитами, как я уже понял, здесь называли комаров.
Проснулся я около семи утра, совершенно одуревший от духоты. Могли бы хоть кондиционеры, поставить, что ли... Но, умывшись, я почувствовал себя значительно лучше.
Завтракали быстро — пора было лететь. Энрике к этому времени уже ушел к своему самолету. Ольга хмурилась и почти ничего не ела, мы ее хорошо понимали.
— Ничего, Оля, — успокоил ее Гриша. — Здесь уже недалеко, часа два.
— Мне хватит и этого... — мрачно ответила девушка.
Когда мы наконец-то подошли к причалу, Энрике уже успел заправить самолет и ждал только нас. Пять минут спустя мы уже снова летели над казавшейся бескрайней сельвой.
На этот раз Ольга перенесла полет довольно хорошо — даже смотрела вниз, улыбалась. Несколько раз на нашем пути попадались небольшие деревушки, однако они исчезали быстрее, чем я мог их как следует рассмотреть. Все, что я успевал заметить, — это крытые пальмовыми листьями крыши да лодки у берега.
Мы летели уже часа полтора, когда Сергей, отслеживавший наш маршрут с помощью карты и своего GPS-навигатора, взглянул на нас и улыбнулся.
— Могу вас поздравить: мы над экватором!
Это объявление заставило нас немного оживиться. Вика тут же сделала своей «мыльницей» пару снимков, затем протянула мне фотоаппарат и попросила меня сфотографировать ее вместе с Сергеем, что я с удовольствием и сделал.
— Так и подпишу их потом: «Пересекаем экватор»! — гордо заявила Вика, забирая у меня фотоаппарат.
Впрочем, наши восторги вскоре поутихли, и дальше мы летели молча.
Во время этого полета я снова подумал о том, что бы мы делали без Гриши. Именно он указал нам конечную цель путешествия — маленькую деревеньку, отмеченную даже не на всех картах. По его словам, наш профессор в качестве отправной точки своего маршрута наверняка выбрал именно ее.
— Просто это самое удобное место, — пояснил он. — Ниже по течению уже не найдешь ни лодок, ни проводника.
На фоне вчерашнего многочасового полета нынешний показался мне совсем коротким. Когда впереди появились приземистые строения, крытые пальмовыми листьями, Энрике плавно сбросил высоту и с ходу, без лишних кругов и виражей, посадил машину.
Мостков для самолета здесь не было, пилоту пришлось подвести его к берегу. Нас уже встречали местные ребятишки, их глаза горели от восторга — очевидно, самолеты прилетали сюда не так часто. Именно они помогли подтянуть гидроплан, совершенно бесстрашно войдя в воду. На фоне историй о пираньях и крокодилах такое поведение показалось мне очень смелым. Первым на берег соскочил я, следом за мной спустился Сергей. Энрике бросил нам веревку, мы тут же зачалили самолет, привязав его к вбитым в землю кольям.
Именно здесь я впервые смог разглядеть лодки местных жителей: очень длинные и узкие, выдолбленные из целых стволов деревьев, они .показались мне довольно неустойчивыми. Так ли это было на самом деле, мне, очевидно, предстояло вскоре узнать.
Это селение находилось вдали от всех туристических маршрутов. Люди здесь жили для себя: ловили рыбу, что-то выращивали, охотились. В основном, это были представители местных индейских племен, большинство из них не знали не то что английского языка, но даже португальского. Но нам повезло: вскоре пришла улыбчивая девушка лет двадцати, сносно владевшая и английским, и португальским. Девушку звали Ирмой: выяснилось, что она училась в какой-то миссионерской школе, имя ей дали в честь немецкой докторши, спасшей девочку от смерти еще в детстве. Ирма тоже хотела стать врачом, но не получилось — родители выдали ее замуж. Здесь она жила уже третий год вместе со своим мужем и двумя детьми.
С помощью Ирмы мы нашли дом, где можно было остановиться. Точнее, это был не дом, а небольшое бунгало на сваях. В нем была всего одна большая комната, так что ни о каком комфорте говорить не приходилось. Впрочем, комфорт нас не волновал: сейчас нам нужна была любая информация об экспедиции профессора. И — хвала небесам — мы ее нашли!
Как обычно, решить все проблемы смог Гриша. Вместе с Ирмой он обошел почти все селение: беседовал с жителями, не скупясь раздавал подарки. И эта тактика себя оправдала: к вечеру он уже не только знал все, что нам было нужно, но даже принес фотографию профессора!
— Вот он, — сказал Гриша, ткнув в снимок пальцем. — Сделали несколько фоток «Поляроидом» перед самым отплытием. Бородач рядом с ним — его помощник Герман. Женщина — биохимик Дайана из ЮАР. А это их проводник. Всего четыре человека.
Профессор Ковальский оказался сухощавым мужчиной лет пятидесяти с тощей «академической» бородкой. Он мягко улыбался, сжимая в руках карабин.
— Вот сюда они поплыли, — пока мы рассматривали фотографию, Гриша расстелил на грубом деревянном столе карту и ногтем отметил выделенный красным карандашом приток. — Старик один подсказал, дряхлый совсем уже. Говорит, его сын с ними поехал. Третий месяц уже идет, и до сих пор никаких известий. Волнуется. Он же обещал помочь с лодками.
— Может, взять его с собой? — предложил я. — В качестве проводника?
— А это бесполезно, — покачал головой Гриша. — Туда никто из них никогда не плавал — им там просто нечего делать. Поэтому что с проводником, что без него — никакой разницы. Да и старый он больно,
