— Судя по всему, девушка, они ценят твою жизнь гораздо меньше, чем твою честь, — пробормотал Мак-Ларен. — Хэмиш! Вели ребятам проложить следы! Скорее!
Из укрытия за деревьями возникло еще с полдюжины всадников. Они объехали поляну, уничтожая все отчетливые следы, а потом рассыпались, ускакав в разные стороны. Безумный Роб стегнул своего черного жеребца и вместе с Элспет тоже покинул поляну.
Началась бешеная скачка по холмам и между разбросанными по долине рощицами чахлых деревьев. Конь Мак-Ларена был в отличной форме. Он не был так элегантен, как иноходец, доставивший Элспет на свадьбу, но зато отличался выносливостью и готовностью скакать до тех пор, пока не лишится сил, если этого потребует человек у него на спине.
Позади снова раздались торжествующие крики. Должно быть, их преследователи разделились и кто- то из них поскакал по их следу. От волнения и надежды сердце Элспет выскакивало из груди.
— Эгей! — взревел Безумный Роб, и его конь понесся с такой скоростью, как будто за ним гналась тысяча демонов, больше которых он все же боялся человека у себя на спине.
Мак-Ларен наклонился вперед. Элспет прильнула к шее скакуна, изо всех сил вцепившись в гриву. Горячее дыхание Безумного Роба обжигало ее затылок. Они огибали деревья, прыгали через поваленные стволы, пересекали небольшие ручьи, разбрызгивая воду. Мир проносился мимо Элспет сплошной полосой зеленоватого тумана.
Ветер давно сорвал с ее волос украшенную жемчугом сеточку, и длинные каштановые пряди расплелись и теперь развевались позади. Девушка надеялась, что они закрывают Мак-Ларену глаза, но, быстро взглянув через плечо, убедилась, что ее волосы подобно знамени развеваются над его плечом.
Поднявшись на вершину очередного холма, Безумный Роб остановил коня и оглянулся. За ними гналось не меньше дюжины всадников.
— Я не ожидал, что Драммонд окажется таким хорошим следопытом, — пробормотал он.
Элспет прищурилась, но не увидела среди преследователей своего отца — рослого наездника на мышастой кобыле.
— Твой конь несет двух человек, — напомнила она своему похитителю. — Сдайся, и я уговорю их пощадить тебя.
— Драммонд не узнал бы милосердие, даже если бы оно укусило его за задницу, — пробормотал в ответ Мак-Ларен.
— Тебе от них не ускакать.
— Значит, придется спрятаться.
Вокруг них сердито зажужжали стрелы, выпущенные из множества арбалетов. Безумный Роб развернул коня, и они ринулись вниз по противоположному склону холма.
Достигнув подножия, он пустил лошадь мелкой рысью и не спеша поехал вокруг холма.
Элспет попыталась вырваться, как только конь замедлил бег.
— Не дергайся! — гаркнул Роб. — Не советую тебе испытывать мое терпение, девушка. Мне терять нечего.
Она замерла, всецело положившись на усилия преследующих их людей. Эхо их голосов металось между холмами. С обратной стороны возвышения доносился громоподобный топот лошадей.
Безумный Роб всего этого как будто не слышал. Он продолжал всматриваться в испещренный оврагами склон. Вдруг он резко повернул коня и направил его к россыпи темного гранита у самого подножия холма.
— Они нас почти догнали! — закричала Элспет. — Сдайся, и тебе сохранят жизнь.
Роб и не подумал замедлить бег коня, продолжавшего мчаться к скалам. Едва не врезавшись в них, Роб осадил жеребца так неожиданно, что тот едва не сел на задние ноги.
— Быстро за скалу!
Роб почти сбросил девушку с лошади и спрыгнул сам. Толкнув ее в проход между двумя огромными валунами, он завел за собой и коня.
— Направо.
В склоне холма зияло огромное отверстие — скрытый за камнями вход в пещеру. Элспет, споткнувшись, шагнула в темноту. Мак-Ларен вместе с конем последовал за ней.
Дневной свет остался позади. Элспет неуверенно шла по неровному каменному полу.
В пещере было темно, прохладно и пахло сыростью. Элспет протянула руки вперед, опасаясь наткнуться на стену.
— Откуда ты знал?..
Безумный Роб зажал ей рот ладонью и прижал спиной к своей груди.
— Ни слова, если хочешь продолжать дышать. Его шепот щекотал ей ухо.
Девушка стояла абсолютно неподвижно, вдыхая запах его кожаной перчатки. Царила полная тишина, нарушаемая только звуком его тихого дыхания. Конь переступил с ноги на ногу, и его сбруя скрипнула. Издалека донесся стук копыт. Преследователи с громкими криками пронеслись мимо их укрытия.
Затем все стихло, и теперь Элспет слышала только громкий шум крови у себя в ушах. Спиной она ощущала, как бьется сердце прижавшегося к ней мужчины. Роб ослабил хватку и опустил руку, зажимавшую ей рот.
Элспет резко развернулась к нему и закричала:
— Я здесь! Он…
Его рот опустился на ее губы, заглушив ее крик.
Ее уже целовали мужчины. Но те лобзания были приняты в некоторых танцах при дворе королевы Марии. Этот поцелуй не имел с ними ничего общего. Роб насильно овладел ее губами.
У Элспет перехватило дыхание. Вторжение было настолько неожиданным, что она даже не сопротивлялась, замерев, как кролик при встрече с лисой.
Дыхание Роба, казалось, заполнило все ее тело, согрев его до кончиков пальцев на ногах.
Но тут его губы вдруг стали мягкими и ласковыми. Элспет не могла даже представить себе что-либо подобное.
Ее пальцы непроизвольно стиснули его воротник. Ее вдруг посетило яркое видение. Впрочем, это было не совсем видение. Скорее глубокое знание.
В сердце у Роба Мак-Ларена зияла дыра. Ничто не могло заполнить эту бездну.
Он уже не казался ей безумным. Скорее опустошенным. Сердце девушки сжалось от сострадания.
В сознание Элспет мягко, но настойчиво вторгся туманный, расплывчатый образ женщины с длинными, медного цвета волосами. Элспет не удавалось разглядеть ее лицо. А потом женщина повернулась и скрылась в окружающем ее тумане.
Элспет ощутила в душе Мак-Ларена неутолимую боль от потери, которую ничто не могло ему заменить.
Он похитил ее у алтаря, но вместо гнева Элспет испытывала сочувствие к этому странному человеку.
Видение растаяло, и ее мозг пронзила острая боль. Это случалось всякий раз, когда проявлялся ее дар. Но эта боль не шла ни в какое сравнение с его страданием. Элспет робко подняла руку, чтобы утешить Роба, и коснулась его щеки в том месте, где она не была испачкана краской.
Одной рукой он обхватил ее за талию и прижал к себе. Губы Элспет приоткрылись. Его язык скользнул ей в рот. Ее живот свело, а между ног как будто возникло теплое сияние.
Оставив ее губы, Роб принялся целовать подбородок, щеки, шею.
— Ах, девушка! Какая же ты сладкая! Жалость рассеялась, как утренний туман, уступив место вспышкам удовольствия на пути его губ. Борода Роба царапала полукружья ее грудей, и соски почти болезненно напряглись. Его ладонь легла ей на грудь, обтянутую розовым шелковым лифом платья, и Элспет стиснула зубы и с шумом втянула воздух, отчаянно пытаясь сдержать крик наслаждения и удивления.
При мысли о том, что ей придется терпеть интимные ласки Лахлана Драммонда, Элспет испытывала тошноту. Но сейчас кровь закипала в ее жилах и она вздрагивала от каждого прикосновения Роба.
