однако, при этом никаких аргументов. Между тем Мари расположен как раз вблизи Харрана — древнего центра, вокруг которого, согласно Библии, располагались кочевья ветхозаветных патриархов. Правда, мы сталкиваемся с серьезной хронологической трудностью, которая тесно связана с другим «исполином» древности — царем Хаммурапи. Согласно мнению большинства специалистов, Хаммурапи (точнее, Аммрапи) тождествен с «Амрафелом, царем Шннеара» (то есть Шумера — Южной Месопотамии), о котором говорится в 14-й главе Бытия. Это мнение подтверждается тем, что другие цари, которые принимали участие в походе на запад, описанном в 14-й главе Бытия, идентичны царям — современникам Хаммурапи. Таков, в частности, «Ариох, царь Элассарский». Его отождествляют с Ири-Аку (иначе это имя произносится Ири-Син, Рим-Син), царем Ларсы.
Все это совершенно обойдено молчанием в работе Э. Райта. Это тем более удивительно, что из всех вопросов ранней ветхозаветной периодизации этот вопрос наиболее сложный и интересный. Установлено, что Хаммурапи был современником Зимрилима, от времен которого дошли данные о племени Вениамина, и если мы отождествим Хаммурапи и Амрафела, то станет очевидным, что израильское колено Вениаминово в то время еще не могло существовать, ибо оно не было одновременно с Авраамом, и тогда марийские «вениамиты» не тождественны библейским, или марийские документы говорят о библейском колене, и тогда Амрафел — не Хаммурапи.
В главе III «Праотцы» автор анализирует сказания книги Бытия в историческом и литературном аспектах. Он считает, что ввиду того, что повествования о патриархах долго существовали в устной форме, они сильно отличаются от рассказов в книгах Царств, записанных вскоре или одновременно с событиями, о которых они говорят. По мнению Э. Райта, история Авраама, Исаака и Иакова носит на себе ярко выраженные черты древневосточного эпоса, что отнюдь не снижает их исторической и духовной ценности.
Что дала археология для понимания и уточнения патриархальной истории? Разумеется, невозможно было рассчитывать на упоминание патриархов в древних памятниках, но зато мы узнаем, что имена предков и родственников Авраама (Харан, Нахор, Се-рух, Фарра) совпадают с названиями городов в «Арамейском поле» (Паддан-Арам), откуда, очевидно, и вышли праотцы. «Странствующий арамеянин был отец мой» (Втор 26.5). Отец Лии и Рахили Лаван назван арамейцем. Этот народ пришел в Месопотамию во время великого семитического вторжения в так называемую область «Плодородного полумесяца» (ок. 2000 г. до P. X.). Из этого потока выделилось много племен, которые укрепились в северной Месопотамии; вероятно, «вениамиты» марийских архивов принадлежали к этой же группе племен. Среди них были и те, кого в клинописи называют «хабири» (хапиру), а в египетских памятниках — «аперу» (с. 42). Прежде ученые склонны были отождествлять этот термин с «евреями». В Книге Бытия (14.13) Авраам назван «хаиври»; в других местах Св. Писания, когда об израильтянах говорят чужеземцы, они дают им это название. Однако теперь историки склоняются к выводу, что «хабири» — термин не этнический. Как полагают, его относили ко всевозможным полуоседлым племенам, обитавшим на рубежах цивилизованного мира («хабири» — пришелец).
Весьма интересной иллюстрацией к обычаям, описанным в книге Бытия, явились тексты, найденные в г. Нузи близ Ниневии. Из них с очевидностью следует, что хронология патриархов может быть уточнена и время их жизни должно относиться к периоду между 1900 и 1700 г. до P. X. Обычаи, которые известны из нузийских текстов, в более позднее время утрачивают свою силу и исчезают.
Согласно этим текстам доверенный слуга по праву становился наследником бездетного господина (ср. Быт 24.2), а зять или приемный сын лишь тогда могут считаться полноправными наследниками, когда они будут владеть домашними божествами — «терафимами» (ср. историю с похищением этих «богов» в Быт 29–31). В свете нузийского обычного права становятся понятны взаимоотношения Авраама и Агари и рассказ о продаже первородства Исавом.
Большой интерес представляет глава IV «Пребывание в Египте» (с. 53–67): «Событие, которое было так важно для Израиля, было столь несущественно для египтян, что о нем не сохранилось указаний во внебиблейских памятниках. Тем не менее, традиция должна иметь историческое основание». При этом автор ссылается на такие факты, как египетские имена Моисея и других левитов (Офни, Финеес, Пасхор, Хур, Мерари), и верность исторического колорита в рассказах о Иосифе и Моисее (значение, которое придавали в Египте снам, титул, который был дан Иосифу его хозяином, титулы виночерпия и хлебодара, враждебность египтян к пастушеским народам, продолжительный голод и пр.).
Возвышение Иосифа при дворе фараона становится понятным, если принять во внимание, что это было время господства чужеземной азиатской династии, цари которой стремились окружить себя доверенными людьми, опасаясь вражды туземцев. То, что Иосиф совмещал должность визиря с должностью начальника заготовок хлеба, имеет неоднократные параллели в истории Египта.
Область Гошен (Гесем), где поселился Иаков со своим племенем, названа в Пс 77.12 «поле Цоана». Цоаном же позднее называлась столица азиатских фараонов на востоке Дельты — Аварис (Танис). Вполне понятно, почему чужеземцы были рады, чтобы в окрестностях их главной цитадели обитали не египтяне, а азиатские пастухи. Это тем более очевидно, что с глубокой древности имели место факты появления в Дельте сирийских и бедуинских кочевников, обращавшихся к фараонам с просьбой приютить их на время голода. О связи между израильтянами и азиатскими фараонами, которых египтяне называли Хекау-Хасут (гиксосы), свидетельствует замечание в Числ 13.22 о том, что «Хеброн был основан за семь лет до Цоана египетского». Это замечание, очевидно, говорит о какой-то близости между этими двумя городами. Археология пролила свет на вопрос о Хевроне, который теперь может считаться, так же как Цоан, основанным гиксосами и который, как полагают, был их сирийской столицей около 1720 года. За эту дату говорит указание на стеле 1300–1320 года, свидетельствующей о том, что Цоан был основан за 400 лет до этого, то есть около 1700 г. «Как случилось, что позднейшие евреи в Палестине установили основание Хеброна гиксосскими строителями? Почему Танис должен был интересовать Израиль? Естественным будет ответ, что израильтяне имели тесные контакты с гиксосами, которые были в Египте в дни основания Таниса» (с. 57). Другим свидетельством связи израильтян с гиксосами является библейское повествование об экономических реформах Иосифа. «Перед нашествием гиксосов египетской землей владели сильные феодалы. После изгнания иноземцев из страны мы видим исчезновение старой феодальной знати и замену ее чиновниками фараонов. Массы же, которые трудились на полях и в поместьях, были слугами, вернее, рабами фараона» (с. 58). Эта перемена была связана с правлением гиксосов и находит параллель в Быт 47.20.
Говоря об исходе и Моисее, автор пытается найти им хронологические рамки. Раскопки показали, что Танис — столица завоевателей — после их изгнания в 1570 году был заброшен и только в правление Рамсеса II (1317–1251) перестроен, восстановлен и переименован в Перрамсес (Дом Рамсеса). Близ него были найдены развалины другого города Рамсеса — Пиатома (в Библии — Пифом). На строительстве этих городов употреблялись люди «аперу». Все это великолепно иллюстрирует рассказ о притеснениях Израиля египетским фараоном. Однако вопрос о фараоне времени исхода еще не может быть разрешен так легко.
Из Библии явствует, что исход совершился при преемнике угнетателя Израиля. Поэтому Э. Райт хочет видеть в этом угнетателе отца Рамсеса — Сети I, полагая, что этот последний начал постройки, продолженные сыном. Делая так, он исходит из свидетельства, относящегося к 1200 г., согласно которому Израиль уже обитает в Ханаане (стела Мернептаха I), и потому относит исход к первой половине правления Рамсеса II. Однако эта датировка весьма сомнительна, ибо из Библии явствует, что строитель городов Пифома и Перрамсеса не был фараоном времени исхода. К этому надо добавить намек на долголетие фараона-угнетателя (Исх 2.23), которое подтверждается небывало продолжительным правлением Рамсеса II (66 лет). Таким образом для исхода остается промежуток от смерти Рамсеса до упоминания Израиля в стеле Мернептаха, промежуток всего в четыре года.
Глава, посвященная завоеванию Ханаана, содержит анализ стелы Мернептаха (с. 70 и след.) и повествует о быте и культуре Ханаана по данным археологии. Особенный интерес представляет археология Иерихона, оказавшегося мощной крепостью. Теперь мы имеем более конкретное представление о божествах и культах, которые представляли такой соблазн для израильтян. В Рас-Шамре, например, были найдены фигуры и рельефы, изображающие Ваала — бога, против которого боролся пророк Илия (с. 108). Раскопки в Мегиддо показали, что вавилонский обычай гадать на глиняном макете печени был распространен в Израиле.
