Выложив ворох платьев, она достала кредитную карту. Продавщицам ничего не оставалось, как заткнуться и обслужить ее.
Заработав алиби, мы еще долго шлялись по улочкам, целуясь в безлюдных углах, сидели в кафе, пили пиво на набережной.
– Почему ты так обращалась со мной? Это было невыносимо! – спросил я.
Она засмеялась в ответ:
– Ты мне сразу понравился, но я не хотела признаться в этом даже себе. Мне не хотелось проблем. Вот я и пыталась унизить тебя. Ведь ничто так не отталкивает, как жалкий вид мужчины, которого ты сама растоптала.
– Ты так изощренно издевалась? Я сходил с ума. Зачем так жестоко?
– Посмотреть из чего ты сделан, – ответила Дина. – Если бы ты был слюнтяй, то лизал бы мне пятки, а если нет, то сделал то, что ты и сделал..
– Ну ты и сучка!
– Ты же полюбил меня такую.
– Получается, что я какой-то извращенец.
– Что с нами будет? – грустно спросила Дина.
– Меня тоже беспокоит Макс, – признался я. – Ты знаешь его лучше, и что об этом думаешь?
– Старичок очень опасен, – ответила она со смешком. – Наставлять ему рога – это играть с огнем, но я люблю риск. Макс – дьявол, и с ним лучше не шутить. Я слышала про пару-тройку «шутников», но двое из них погибли в ДТП, а третий закончил свои дни на дне озера.
У меня от ее рассказов задрожали колени, ведь наши тайные встречи когда-нибудь выследят. Я понял, что хожу по лезвию бритвы, но уже поздно. Я влип.
– Боишься? – спросила она.
– За тебя, – ответил я.
– Спасибо за заботу. Ты очень мил. Взяв ее руку, я поцеловал ладонь.
– Я в ловушке. Пока не надоем Максу, мне не соскочить, – объяснила она. – Я не могу сказать ему, как нормальному человеку: «извини, но я тебя больше не люблю и давай попрощаемся…» С ним такое не прокатит.
Дина закурила и продолжила:
– Сейчас я стараюсь в постели быть пассивной, не слежу за собой, как раньше. У других это срабатывает. Когда становишься обыденной для мужика, то ему хочется чего-то новенького. Такую, которую он еще не видел утром без косметики.
– Ты такая необыкновенная, что к тебе эти правила не подходят, – возразил я.
– Почти верю, хоть это не радует. Я же мечтаю, чтобы он послал меня. Почему он не может найти себе кого-нибудь помоложе и посмазливее?
– На его месте я бы тоже не променял тебя на ту, что моложе, – согласился я.
Схватив в охапку, я прижал ее к себе.
– Ты себе представить не можешь, как я его не переношу. Особенно, когда он говорит что-то вроде, – и она передразнила Макса, так похоже, что я долго смеялся. – «мои слуги должны быть хорошо дисциплинированны, а моя женщина должна быть послушна.»
– И ты ему послушна? – спросил я.
– По идее должна бы, но не хочу! Только тебе хочу быть послушной. Однажды я не удержался и спросил Макса:
– Дина не говорила вам, что мы теперь немного ладим? Макс недоуменно посмотрел на меня и ответил:
– Как раз вчера она сообщила мне, что жутко недовольна твоим нахальным тоном, что ты часто хамишь ей, – ответил он.
Какой я мудак! Чуть не испортил все.
– Постараюсь в будущем не хамить, – уверил я.
– Постарайся.
Какая она молодец и какой я кретин! Ведь ее хорошее отношение ко мне могло бы вызвать подозрение, а так она продолжает разыгрывать недовольство.
Сумасшедший день! Сегодня затеяли барбекю. Меня все утро гоняли по поручениям. Когда, наконец, стали съезжаться гости, меня оставили в покое.
Рядом с бассейном на вертеле жарилась туша. Бутылки шампанского стояли в ведрах со льдом. Живой оркестр под тентом играл меланхоличную музыку.
Я заметил Дину, сидящую за столиком. Под впечатлением от музыки она задумалась, сидела вся отрешенная, недосягаемая. Длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, лучи солнца запутались в ее пушистых волосах.
К ней подошла какая-то дебелая особа, и она из вежливости поддерживала светскую болтовню.
Краем глаза я увидел, как Дина встала и двинулась по дорожке. Завернув за дом, она слегка кивнула мне головой. Подождав пять минут, я пошел за ней, но с другой стороны. Когда я проходил мимо, из кустов акации высунулась ее рука и притянула меня к себе. Я прошептал:
– Ты сумасшедшая.
– Да, – согласилась она.
– Что будет, если нас обнаружат? – испуганно спросил я.
– Не знаю… ничего не знаю, – прошептала она, прижавшись ко мне. – Знаю только, что меня все достали. Терпеть не могу, когда он устраивает приемы у нас. С чужой вечеринки можно тихонько свалить, а на своей приходится терпеть до конца. Я хочу тебя…
Она задрала платье до пояса – на ней ничего не было. Земля медленно уплыла у меня из-под ног. Я обхватил ее за бедра.
– Соскучилась.
– Я тоже, даже один день без тебя – пытка.
Она сама расстегнула мне молнию на брюках. Это не женщина, а нокаут. Я перевернул ее и наклонил. От риска и наслаждения напрочь сносило крышу. Словно в тумане, издалека слышалась музыка и голоса собравшихся гостей.
– Еще, – попросила она, кусая себе руки, чтобы заглушить стоны.
Я добавил скорость, а она изогнувшись, тихо зарычала. Взяв ее слегка за волосы, я притянул к себе и заткнул рот поцелуем. Я был словно зверь, а как иначе, когда с тобой такая сучка.
Вскоре она дернулась и обмякла. Какие-то силуэты показались на дорожке.
– Иди. Пока тебя не заметили, – шепнул я ей.
Она опустила юбку, поправила волосы и, невозмутимая и спокойная, направилась в сторону бассейна.
Когда я вышел, то увидел ее, она стояла и непринужденно смеялась в компании гостей. Никому бы и в голову не пришло, что только пять минут назад она стонала, извиваясь подо мной.
Дина с мужем уехала в Париж на неделю. Я сходил с ума все эти семь дней. Казалось, что время не движется.
Однажды вместе с бутылкой виски я попытался проанализировать ситуацию и ответить на мучивший меня вопрос: почему так произошло? Ведь женщины для меня всегда были легкой добычей. Красота Дины вкупе с недосягаемостью взбудоражили меня. Своим безразличием она затронула мою гордость. Ее высокомерие и невнимание ко мне прозвучали как пощечина. Может, именно поэтому я так желал Дину.
Весь вечер я раскладывал на составные мое отношение к ней, но и это не помогло.
Я был не в состоянии выбросить ее из головы. Образ Дины мелькал передо мной всюду: и в толпе, и в моей спальне… Он преследовал меня по ночам, растворялся днем в летнем мареве…
Я истосковался по ней душой и телом. Все эти дни я жил предвкушением встречи и ни на кого смотреть не мог. Не ожидал, что так влипну.
Рассудком понимал, что для меня лучше забыть ее, но это все ложь. Мне не забыть ее, как бы я ни старался…
