'Враньё в команде - это всегда плохо, - вспоминал слова одного из своих первых учителей Коля. - Там, где нет доверия, нет и команды. Каждый становится сам за себя, и получается не отряд, а стадо. Главное в этом случае - вовремя увидеть такой расклад, потому что чем раньше это произойдёт, тем больше вероятность выкрутиться из этой лажи без серьёзных последствий, пока тебя кто-то не пустит отмычкой вперёд, или же попросту тобой прикроется. Уж лучше ходить одному, чем с кем попало - так хотя бы нет иллюзии защищённости якобы друзьями'.
В том, что часть мертвяков вылезти на устроенный шум не пожелает, Коля не ошибся. Изредка хлопал огневой комплекс Завьялова, порой громыхали винтовки Якушева и Бормоглота, да и сам Коля успел снять троих в окнах - опасности они не представляли, но кто знает, что может случиться на обратном пути. Если уж все возможные источники проблем не предугадаешь, так хоть явные устранить надо. Удальцов взобрался на БТР и в расчистке местности участия принимать не пожелал, предпочтя для себя роль наблюдателя и координатора.
- Начальник, мы до ночи здесь управимся? - поинтересовался Бормоглот. - Мертвяков проредили прилично, но ночевать здесь не хотелось бы.
- Как получится, - в голосе Удальцова почему-то уже отсутствовал былой задор, и это Коле не понравилось. - Сначала до точки дойти надо, а там понятно станет.
'Точкой' оказалось небольшое, облицованное мелкой плиткой песочного цвета приземистое здание о двух этажах, обнесённое бетонным забором. На вид строение выглядело обезличенным, и было невозможно сказать, какого рода учреждение в нём когда-то располагалось. Может, это было что-то имевшее отношение к научной деятельности, а может - обычное отделение милиции, с паспортным столом до кучи. Несмотря на то, что въезд на территорию был свободен - проём, оставшийся от давно съеденных 'ржавкой' ворот, захламлённостью не страдал, - Удальцов скомандовал остановку.
- Ну что, суеверные, - его попытка приподнять настроение отряда после недавней бойни выглядела несколько натужной. - В ворота и между двумя столбами, говорите, ходить не принято? Так пройдём через забор.
Его энергетическая винтовка уже привычно грохнула, и одну из стоявших на пути невидимого снаряда секций ограждения то ли сдуло, то ли разорвало в пыль. Две соседние секции, не ожидавшие потери своей товарки, осыпались на землю. Бронемашины вошли во двор, но к зданию подъезжать не стали, остановившись метрах в тридцати от него и выстроив своими тушами подобие треугольника. Полагалось считать, что отряд на точке закрепился.
- На сегодня хватит, - выдохнул Удальцов, убирая энергетическую винтовку в футляр, представлявший собой облезлый деревянный ящик, набитый ветошью. - Тяжёлая, зараза.
'Можно подумать, тебя кто-то заставлял её таскать', - усмехнулся про себя Коля, отдавая начальничью винтовку тому назад, но вслух высказал, что командованию имеет смысл подумать о том, чтобы поручить столь нелёгкую ношу в следующий раз кому-нибудь другому. Удальцов окинул его пристальным взглядом, будто силясь понять, чем вызвана данная заботливость, однако вместо ответа только покачал головой.
Дальнейшая задача походила на то, чем отряд занимался в Пансионате, то есть обход здания группами. Сложности возникли сразу же: злополучное строение содержало в стенах подобие экранирования, что вызвало со стороны Удальцова, попытавшегося заглянуть внутрь здания сквозь прицел своей винтовки, поток грязных ругательств. Бормоглот помрачнел, Завьялов состроил недобрую кривую усмешку, Якушев же традиционно будто бы вообще не понял, о чём речь. Единственное, что можно было увидеть сквозь дверной проём, была лестница, ведущая наверх.
- Якушев, - обратился к тому Удальцов, - осматриваете с Завьяловым первый этаж. Бу... Матрас, мы с тобой на второй. Бормоглот, контролируешь выход и лестницу на второй этаж. Без ненужного героизма, господа. Начали.
Вход в здание воспринимался подобно вратам если и не в преисподнюю, то как минимум в лабиринт - войти-то можно, но вот выйти... Тянуло оттуда плесенью, сыростью и ещё чем-то, благородством аромата не отличавшимся. Порой, проходя сквозь здание насквозь, подвывал ветер, однако кроме него, к величайшему неудовольствию всей группы, ничего другого не слышалось. Куда проще, когда возможный источник угрозы издаёт какие-либо звуки. Сопит, пыхтит, порыкивает, ворочается или вообще хоть как-то шевелится, не важно. Главное, что он издаёт хоть какой-то звук, и его слышно. Но куда хуже, когда сколько ни прислушиваешься, да только, кроме тишины, других звуков не обнаруживается, а дальнейший обход подобных мест показывает, что они пусты. С одной стороны оно хорошо - боезапас не тратится, шума лишнего не поднимается, да и рисковать жизнью приходится куда меньше, вот только это уже потом выясняется. Но все мало-мальски опытные сталкеры знают, что простых решений здесь не бывает, и вот тут-то во всём своём величии просыпается госпожа паранойя - не доглядел, не всё обошёл, наверняка что- то пропустил. А если уж накрыла она тебя, то всё - не расслабишься, потому что лучше быть живым параноиком, чем мёртвым идиотом. И пока не выберешься с объекта - не отпускает, порой аж до безопасного места, до которого идти, по закону подлости, далеко и долго. И каждый раз, от бессилия делая вынужденный привал, будешь вертеть башкой, стремясь высмотреть то самое, что упустил на вроде бы пустом объекте, но что теперь, возможно, идёт по твоим следам и ждёт момента, чтобы вцепиться тебе в глотку. Кажущийся же спокойным пейзаж ещё сильнее усиливает долбаное расстройство психики: не замечаешь, что-то упускаешь, не туда смотришь. И пока не доберёшься до укреплённой точки, а в идеале - до столовки на Первой, не отпустит. Но вот уж как добрался, то всё: грохот от падающей с плеч горы, небось, и на кордонах слышно, а лёгкость приходит такая, что кажется - ещё немного, и воспаришь над грязными, плохо протёртыми столами, под которыми валяется разнообразный мусор и объедки. Коллеги с высоты кажутся жалкими червями, себя же ощущаешь героем, потому что был страх, но вот он преодолён, а они трусливы и на такое неспособны. Только и эта иллюзия разобьётся о почерневший от табачной копоти потолок, когда вспомнишь, к чему приводит гордыня, и благодаря чему ты можешь сейчас сидеть в безопасном месте, отмечая своё успешное возвращение. Не благодаря опыту, не благодаря ловкости, умениям, оружию и прочим достоинствам, а всего лишь потому, что тебе просто повезло, что на самом-то деле не было на объекте никого, желающего поставить на твоей жизни жирную точку.
Гордыня в этих краях - штука не просто опасная, а фатальная. Многих утянула на тот свет, и ещё больше утянет. Нельзя, нельзя расслабляться. Нельзя считать себя неуязвимым, и надеяться также нельзя ни на кого и ни на что. Ни на умные всезнающие приборы, которые знают и видят хоть и много, но не всё, ни на приметы и опыт старших. На себя самого тоже надеяться не стоит: вот кажется тебе, что вокруг опасности нет, так это первый маячок - остановись, подумай, действительно ли там нет угрозы, или же это тебе только кажется, а уверенность является следствием пси-воздействия? У молодых самое излюбленное дело так гробиться: хлопнет первого мертвяка и сразу же начинает себя превозносить, да знающего строить. Ходит, весь из себя такой гордый, с подбородком высоко задранным, не боится ничего. Так а чего бояться-то, тут же вроде как всё просто - главное, успеть выстрелить. И лезет он, посчитав себя супергероем, в какое-нибудь место тёмное и уже от одного этого недоброе, хотя добрых мест тут изначально не предусмотрено. Там-то его Костлявая и поджидает: то зверьё какое набежит, а то и просто тихий мертвячок с дедовой 'смертью председателя' из прикордонных собирателей. Даром, что дедова берданка на ладан дышит и возрасту в ней лет под сто - врубит так, что мало не покажется. Был сталкер, и нет его. Лежит его труп, гордо глядя вверх, столь же гордо разлагаясь, но скорее всего, гордо обгладываемый зверьём.
Но как осознает недавний 'герой', что единственным поводом для гордости является лишь чуть большее количество везения, которое штука есть изменчивая, так маятник в башке его р-раз - и в другую сторону трогается. Вот уж чем не стоит здесь гордиться, так это везением - сегодня получилось, а завтра ой, не факт, что получится это повторить. Только что казалось, что ты можешь свернуть горы и любую опасность заметишь на подходе, а теперь выясняется, что сложись обстоятельства малость иначе, и всё - всего одной маленькой вещи достаточно, чтобы усложнить ситуацию до крайности. Комп отказал, и ты, считай, что без глаз. Чуть оступился на тропе, и дальнейшее вполне может быть определено как назло оказавшейся у тебя на пути аномалией. Но можно и не закапываться так далеко в вариантах развития событий, а просто задать себе вопрос: что было бы, если бы источник опасности на объекте, о котором орала разбушевавшаяся паранойя, не был мнимым?
И пьют сталкеры, самозабвенно заливаются горькой, пытаясь заглушить несмолкающий внутренний
