зимним, дождь. С улицы, сквозь щели в окнах, тянуло промозглым сквозняком. В столовой на завтраке было немноголюдно даже по меркам здешней численности народа: за одним из столов сидело двое вояк (присмотревшись, Якушев увидел, что это были те самые Неразлучники, о которых предыдущим вечером ему рассказывал Михалыч), за другим - кто-то из водителей. Вспомнив о вчерашнем концерте пьяной военной песни, Артём подумал, что, как обычно, всё веселье прошло мимо него.
'Вот скоты, даже не позвали, - рассуждал он, лениво ковыряясь в тарелке. - Хотя правильно сделали, что не позвали. Сам бы не пошёл. Они когда трезвые и так непредсказуемые, а уж когда выпьют... к слову - подлечиться не мешало бы. Что ж за свинство-то такое - пьют одни, а голова на утро болит у других'.
Рядом возникло что-то массивное.
- Чего грустим, мон женераль? - Сержант Караваев, бывший у местных вояк за негласного лидера, в силу непонятных причин решил позавтракать в компании Артёма.
- Да так. - Якушев отодвинул пустую тарелку. - Настроение дерьмовое.
- Наташка не дала, что ли? - хохотнул сержант. - Или не встал?
- Караваев, ты ко мне по делу, или просто потрындеть? - Не сказать, чтобы Артёма смущал кирзовый юмор своего собеседника, пусть даже и в свой адрес. Другое дело, что превалирующая в этом жанре тематика межполовых отношений Якушеву уже порядком надоела.
- Ну вот, уже оживать начал, - на лице Караваева возникла гримаса, означающая собой улыбку. Артём поморщился - выглядело это жутковато. - А то захожу в столовку, а тут типа мертвяк за столом сидит. Ну думаю, распустил мон женераль всю часть, раз уже зомбей прикармливать начали, а потом смотрю - так это ж мой полководец собственной персоной! Я, собственно, чисто по делу потрындеть.
Артём насторожился. Прежде Караваев никогда не шёл на контакт первым, предпочитая получать от своего нынешнего командира приказы, попутно всем своим видом демонстрируя пренебрежение как к нему самому, так и к его командам. Впрочем, хоть и без энтузиазма, а также весьма неспешно, но, однако, неведомым образом в срок, эти приказы выполнялись, так что подкопаться формально было не к чему. При других обстоятельствах Якушев смог бы избавиться от строптивого подчинённого достаточно быстро, но ещё перед отбытием на Аномальные Артёму ясно дали понять, что про численное уменьшение кадрового состава дисциплинарными методами он может даже не думать. Дескать, кого могли, тех и дали, а других нет. Как повлиять на этого детину, изменив его в более комфортную для своей психики сторону, Якушев не знал, и ему оставалось лишь радоваться, что Караваев не выказывает явного неподчинения, попутно держа всю свою стаю на коротком поводке. Манера обращения того к своему командованию тоже не отличалась соблюдением субординации, но хотя бы не была явно оскорбительной.
- И так что у тебя ко мне за чисто дело? - Артём откинулся на стуле. Интуиция подсказывала, что вопрос у того и впрямь серьёзный.
- Вот прикинь, мон женераль, тут к нам на огонёк сегодня ночью Михалыч заходил, вопросы разные интересные задавал...
'Ах, вот оно что,- промелькнула в голове у Артёма догадка.- Вот урод, наверняка ведь растрепал про то, что мы тут все что те ссыльные. А ведь поначалу кремнем казался'.
Заметив перемену в лице Якушева, Караваев ещё раз плотоядно улыбнулся, демонстративно достал пачку сигарет и жестом показал Артёму, что тот может угощаться. Якушев благодарно кивнул, однако всё же полез в карман за своими - снисходить до полного панибратства с подчинёнными он был ещё не готов. Оба закурили.
- Но ты не ссы, командор, - сержант пустил дым в потолок. - Если ты думаешь, что я не знаю, по какому принципу сюда сгоняли народ, то ошибаешься. И так же ошибаешься, если полагаешь, что я к тебе пришёл с чёрной меткой.
На столе появилась, в нарушение всех правил, запретов и регламентов, початая бутылка водки. Якушев посмотрел на неё с неодобрением, но вслух ничего не сказал. Судя по всему, Караваев знал, что даже этот манёвр пройдёт для него безнаказанно.
- Ты думаешь, как я до всего этого допетрил? А тут не надо быть семи пядей во лбу: большую часть своих ребят я знал ещё до знакомства с закордонными коновалами и мозгоправами. И про то, как и за что 'волчью метку' выдают, и как с ней красиво потом живётся на Большой земле, тоже знал, благо, старшие товарищи рассказывали. Так что, по всем пунктам, вход на Аномальные мне был закрыт, только если не самовольно да в качестве вольного сталкера. А тут на тебе - официальное продление контракта, вместо комиссования, да ещё командиром отделения. Только когда я тебя да нашу богадельню, увидал, а потом ещё и с мужиками своими за нежданную встречу перетёр, то понял, что не один такой, и возникла у меня идейка, что устроили нам своего рода пансион, чтобы на гражданке дел не начудили.
'Вот так, - подумалось Артёму. - С высоты командной-то, оказывает, много не видно того, что на грешной земле творится. Воспитательная работа ни к чёрту'.
- Да вот только не срастается что-то, - продолжал Караваев. - Дюже дорогой пансион получается. Тем более, нам же оружие по определению давать нельзя, особенно нашим контролёрнутым. Я бы, к примеру, точно не дал, однако дали же. Значит, имеем мы - что? Что не пансион это никакой, и даже не клуб смертников, а имитация реальной части. Версию, что мы друг друга тут по смури перестреляем, не рассматриваю - проще было бы нас на Поле аномалий загнать всем скопом. Так оно дешевле.
- Что ещё ты заметил? - Якушев никак не мог понять, к чему ведёт сержант.
- Люсю в небесах с алмазами точно не видел, железно говорю, - снова съюморил Караваев. - А вот то, что наша богадельня хоть стоит и внутри Периметра Аномальных, но при этом сюда не доходят Выбросы, практически не забредает зверьё и не нарождаются аномалии, не заметит только безмозглый. Я мог бы понять, будь здесь активная, или хоть какая-то, движуха в плане переправки различных грузов, но ведь и этого нет. Возникает резонный вопрос: на хрена мы здесь торчим?
- Так вот, - продолжил он, забычковав окурок, - я не первый день топчу Аномальные и, в общем-то, знаю, как тут делаются дела. Просто так здесь никто никого кормить не будет. А теперь скажи мне, военачальник, было ли что-то такое реально серьёзное для нашего санатория за прошедшие полгода?
Якушев нахмурился. Кроме инцидента с химерой, на серьёзное более не тянуло ничего.
- Скажи, Караваев, - Артём решил взять быка за рога, - ты сейчас это всё к чему излагал? Думаешь, я этого без твоих умозаключений не знал? Или тебя не устраивает твоя служба?
- Вот что ты за человек такой? - притворно обиделся сержант, - к нему с душой идёшь за пониманием и разъяснением, а он тебя вот так без разгону мордой в устав. Сразу видно, что зелёный совсем, раз ещё не понял: случись тут что-то серьёзное, так все эти звания, регалии и прочая мишура окажутся тем, чем они и являются, то есть железными побрякушками и записями в бумажках. Ты ещё не допёр, где мы находимся? Тебя учили командовать ТАМ, но там - это НЕ ЗДЕСЬ. Думаешь, Михалыч мне не рассказал, как вас тут год назад 'контролёр' вздрючил? Сильно тебе звание тогда помогло? А должность - твоему тогдашнему начальнику?
- Устрою-ка я этому синюшнику пару недель сухого закона, чтобы знал, о чём можно трепать, а о чём не стоит. Не посмотрю на возраст. - Якушев понимал, что вся его власть в этой части была сплошной видимостью. Впрочем, знал он это и раньше, вот только признавать этот факт не хотелось никак.
- И о чём я тебе только сейчас говорил? - усмехнулся Караваев. - Мудрого старого человека, опытнейшего профессионала, к тому же, ты задумал лишить, быть может, единственной радости в его непростой и суровой жизни посредством грязных приёмов в виде использования своих звания и должности, причём. О времена, о нравы.
- Хорошо, - Артём не без усилия над собой был вынужден признать, что и впрямь погорячился, - убедил. Был неправ. Я сам не понимаю, для чего меня, как не имеющего опыта полноценной командной работы, поставили сюда главным. Но к делу: что ещё ты думаешь по поводу происходящего?
- Во, вот теперь вижу в тебе человека, а не солдатозадрачивательный станок, - Караваев держался в своём репертуаре. - Есть у меня идейка, что поставлены мы тут, даже при всей кажущейся нелогичности, очень даже по делу. Сдаётся мне, что мы кого-то ждём. Причём этот кто-то очень важный, но вот о сроках его прохождения не знает никто, возможно даже и он сам. Может быть и такое, что пойдёт какой-то груз, но никто из нас и не догадается, что это именно то самое, ради чего мы здесь уже полгода околачиваем болтами груши. Теперь смотри - если бы в эту часть загнали простых ребят, а не Аномальными покорёженных, то замута эта вся рухнула бы через месяц-два, когда народ сначала стал бы тесно общаться друг с другом, а потом, от вынужденного безделья, начал бы искать себе развлечений. И что характерно, он
