— Отец Флатис неотступно идет по следу. Я знаю его натуру и уверен, что вскоре он настигнет очередного носителя 'младшего близнеца' и доставит его к нам.
— Он принадлежит ордену Искореняющих — напомнил глава Привратников — Сумеет ли он совладать со своим желанием уничтожить кинжал?
— Я позаботился об этом. Отца Флатиса сопровождают преданные нашему ордену братья. Они не позволят ему уничтожить артефакт, хотя я все еще и не понимаю, почему эта богопротивная поделка некроманта должна остаться целой.
— 'Младший близнец' важная фигура на доске для предстоящей игры, брат мой — тонко усмехнулся старик, наливая в чашу искрящееся вино — Что ты знаешь о кинжалах Тариса?
— Жертвенные кинжалы — пожал плечами отец Ликар — Позволяли Тарису Некроманту напитывать свою сущность силой, даже если не он сам убивал жертву. 'Младший близнец' неразрывно связан со 'Старшим' и передает ему большую часть полученной энергии. Кинжал с желтым камнем в рукояти много лет назад оказался в руках лорда Ван Ферсис, а если верить церковным архивным записям, второй артефакт лежит в Ильсере, перемешавшись с костями принца Тариса. Кость к кости, как говорится. Это все, ваше святейшество.
— Как я и думал, ты не знаешь ничего — кивнул старик и недовольно поморщившись, велел — И хватит 'святейшествовать' через каждое слово. Мо имя тебе известно — отец Игниус.
— С-слушаюсь, отец Игниус — запнулся отец Ликар, потрясенный оказанной ему честью.
— У костяных кинжалов, у этих проклятых предметов давно уничтоженного нами культа, есть одна очень и очень интересная особенность. Ты лично общался с лордом Ван Ферсис, с этим выродком, убившим столько безвинных людей и сотворил множество черных ритуалов во славу Морграата. Что ты почувствовал?
После минутного размышления, отец Ликар развел руками:
— Ничего, ваше св… от-тец Игниус. Обычный человек выглядящий поразительно моложаво для своего уже достаточно почтенного возраста. Сочится лютой злобой, а пару раз мне показалось, что я говорю с сумасшедшим.
— Ты уже ответил на мой вопрос, хотя и сам того не понял. Но речь не о его моложавости. И не о его рассудке. Поглощение чужой жизненной энергии позволяет любому некроманту выглядеть гораздо моложе своих лет и это много раз помогало нам выявить их и отправить на очищающий костер. Чтобы объяснить все толком, я вернусь на два столетия назад, в то время, когда Тарис был уже повержен и заключен в Ильсеру, в то время, когда по чудовищно глупому приказу императора Мезерана начали строить Пограничную Стену. Вместо того чтобы довершить начатое, огнем и мечом искоренить всю темную мерзость, император предпочел отгородиться от беды стеной, тем самым подарив нечисти время чтобы подняться на ноги… Да, то были времена заката некогда великой Империи. И именно тогда, один из наших архивариусов, человек дотошный, въедливый и что самое главное — умный, обратил внимание Церковного Совета, что ни один из общающихся с Тарисом священников не учуял исходящий от него гнилой запах некромантии. Принц Тарис начал высылать или умертвлять наших священнослужителей незадолго до начала братоубийственной войны, а к тому времени, он пускал кровь десяткам людей ежедневно. Обильные жертвы, темные ритуалы, практикование Искусства — и при всем при этом, от него не исходил присущий всем некромантам запах скверны. Не воняло Морграатом, всегда отмечающим своих последователей аурой гниения. Несмываемым клеймом. Ты улавливаешь мою мысль?
— Я само внимание, отец Игниус — отозвался жадно вслушивающийся священник — Само внимание.
— Я устал задирать голову, чтобы встретиться с тобой взглядом — прошелестел глава ордена — Возьми стул и сядь.
Дождавшись пока отец Ликар осторожно опустится на самый край резного стула, Игниус продолжил повествование:
— В те годы, на слова архивариуса не обратили должного внимания. Были куда более серьезные проблемы — восставшие из мертвых зомби и прочая нечисть наводнившие земли Империи, теряющий власть Мезеран, последствия катаклизма уничтожившего помимо Инкертиала еще множество прибрежных городишек и рыбацких деревень. Всем это требовало неусыпного внимания Церкви — упокоение мертвяков, успокоение погруженных в страх мирян, утешение потерявших близких и кров людей и управление ими поступками во благо Создателя… Четыре великих 'У' в которых выражается сама суть Церкви — упокоение, утешение, успокоение и управление… и мы использовали все эти способы дабы удержать остатки страны от падения в темную бездну… То были тяжелые годы, но Церковь справилась…. Однако речь сейчас не об этом, брат мой. Старый лорд Ван Ферсис, некромант, жрец Раатхи, убийца, обагривший руки в крови сотен жертв — но он ничем не отличается от обычного человека. Ни один из видевших его священников не смог узреть в лорде некроманта, не учуял исходящее от него зловоние Морграата. История вновь повторяется, делает новый виток… и сейчас, я начинаю понимать, что общего между Тарисом и лордом Ван Ферсис…
— Они оба владели костяными кинжалами — тихо произнес священник, и отец Игниус удовлетворенно кивнул.
— Да. Оба творили некромантию и оба умерщвляли несчастных жертв 'близнецами'. Оба спокойно ходили по оживленным городским улицами и беседовали со священниками, не боясь обличения. И оба избегали появляться рядом с церквями. То, что незримо для обычного человека, не останется незамеченным Создателем нашим…
— Близнецы позволяют скрыть практикование некромантии? — в некотором замешательстве произнес отец Ликар — Я никогда не слышал ни о чем подобном, ваше святейшество.
— Равно как и я, сын мой.
— Но я согласен с вашей догадкой. Поганые некроманты всегда старались избегать городов, предпочитая таиться в лесной глухомани, прятаться в глубоких пещерах и прочих трудно доступных местах. Там, где их не настигнет взор священника. А лорд Ван Ферсис никак не изменил свой жизненный уклад с тех пор как в его руки попал 'Младший близнец'. Частенько бывал в столице, навещал дворец, не пропуская ни единого достаточно важного события. Разве что прекратил посещать молебны. Этому может быть только одно объяснение — он знал, что ему не грозит опасность, что он надежно защищен. И защиту он получил от артефакта Тариса.
— Не думаю, что здесь можно использовать слово 'защита', отец Ликар — тяжело качнул головой старик, отставляя недопитую чашу с вином — Лорд уже лишился артефакта, но зловоние некромантии никак не проявилось. Нет. Кинжал действует иначе. Ни к чему защищать то, что не требует оной. И Ван Ферсис это знал.
— Я несколько запутался, отец Игниус — признался священник — Ваши мысли настолько глубоки, что ускользают от моего понимания. Мой скудный разум…
— Не юродствуй! — глава ордена раздраженно полыхнул глазами — Будь твой разум скуден, ты бы здесь не сидел! Любой обученный священник может увидеть исходящую от некроманта вонь Морграата. Но так же может отличить обычного селянина от солдата, мясника от зеленщика и палача от чиновника, причем сделает он это с закрытыми глазами! И причина проста — некромантия это убийства, это причинение боли и страданий. Солдат убивает на войне, мясник режет скотину, а палач жестоко истязает людей, дабы выбить из них признание и опускает топор на их шеи, выполняя приговор суда. Они убивают и тем самым получают часть чужой жизненной энергии, сами того не желая. Клейма темного Искусства на них нет. Они не проводят темные ритуалы, не вытягивают из своих жертв последние капли силы и самое главное — не управляют чужой энергией. Эти люди просто делают свою работу, но мы их видим и легко вычленяем из толпы. И причина этому лежит на поверхности — сущности умелых палачей, усердных дознавателей, удачливых солдат и мясников с больших боен напитаны чужой жизненной энергией. Она бурлит в их телах в поисках выхода, бьет в виски головной болью и наполняет разум ночными кошмарами. Из сострадания мы всегда помогаем этим несчастным, когда они приходят за помощью в храм Создателя Милостивого.
— Так вот почему палачи так часто нуждаются в исповеди… — почти прошептал отец Ликар — Ведь после каждого публичного наказания они спешат либо в трактир, либо в церковь…
— Да — кивнул отец Игниус — Полученная во время экзекуции сила подобна кипящей в котле воде,
