— Как цел?
— Посмотри сама. Кровь есть, а отверстия, следа от шпаги, нет. И рубашка, посмотри, целая тоже.
— Значит, открылась старая рана.
— А ты, когда накладывала подушечку, не обратила внимания, что рана свежая. Это на самом деле след нанесенного удара.
— Ты… ты это серьезно?
Ника присела на лежанку, рядом с доном Мигелем, потом опять встала, растерянно огляделась, как бы не понимая, как она здесь очутилась. От волнения она перешла на шепот:
— Это что же, ты считаешь, что там кресло — машина времени? Чепуха, Клим, подумай!
— Вот я и думаю. Ты представить не можешь, как здорово я сейчас думаю.
— Это же сказка!
— Конечно, сказка, что еще. Такая же сказка, как его телевизор.
— А что телевизор?..
Клим не ответил. Нагнулся к дону Мигелю. Лицо раненого показалось совсем неживым. Ника взяла дона Мигеля за здоровую руку, нащупала пульс.
— Он потерял сознание. Что будем делать, Клим?
— Что? Нужно приглашать врача. Мы не можем оставить его так. И тащить в лодку тоже нельзя. Ты побудь с ним, а я поплыву в гостиницу. Может быть, найду нашего врача.
— Ох, я как чувствовала, что влипнем мы здесь в историю… Останусь, конечно. Только ты побыстрее там. Боюсь я, Клим. Все тут так непонятно.
Клим тоже плеснул на ладонь из бокала, вытер салфеткой следы крови. В это время что-то стукнуло в борт, яхта качнулась. Клим выглянул в иллюминатор. Прикрылся рукой, чтобы не отсвечивала потолочная лампочка.
— Лодка! Что за гости приехали к дону Мигелю? Двое… Вот тебе на!
— Что?
— Они с автоматами.
Створка двери распахнулась настежь.
Вначале тускло блеснула вороненая сталь автомата, затем ствол опустился, и владелец его шагнул через порог.
Он был высок ростом, пожалуй, выше Клима — ему пришлось нагнуться в дверях, — худощавый, светловолосый, без головного убора, коротко по-армейски стриженый, в защитного цвета рубашке с короткими рукавами, таких же штанах, мокрых выше колен. Глаза его были светлые — на кубинца он никак не походил.
«Американец!» — сразу подумал Клим.
Светловолосый мельком глянул на Нику, более внимательно пригляделся к Климу, осмотрел стены каюты, затем вышел на середину, и место в дверях занял его товарищ, так же одетый, только пониже ростом, чуть потемнее цветом волос, и тоже с автоматом. Кисть его левой руки была замотана грязным бинтом.
— Кто вы?
Светловолосый говорил по-английски, и Клим так же ответил:
— Советские спортсмены.
Светловолосый чуть опустил автомат.
— Кто хозяин яхты?
Клим показал глазами на лежанку. Мужчина шагнул ближе, пригляделся:
— Что с ним?
Клим подумал секунду.
— Он неудачно упал. Сломал руку.
— А что здесь делаете вы?
— Мы у него в гостях. Собираемся ехать за врачом.
Светловолосый нагнулся к иллюминатору, Клим тоже глядел поверх его плеча. По-прежнему висело электрическое зарево над портом. Берег был темен, спокоен и тих.
— Это ваша моторная лодка у борта?
— Да, — кивнул Клим.
— Тогда спускайте старика в лодку и отправляйтесь на берег. Мы забираем яхту.
— Как забираете?
— Мне некогда объяснять. Ну, быстрее!
— Но, как же…
Боп!.. боп!.. боп!.. вспышки пламени сверкнули почти в лицо — Клим отшатнулся невольно. Автоматная очередь ударила в палубный настил над головой, посыпались щепки. Светловолосый отступил на шаг, взгляд его стал холоден и колюч. Автомат смотрел Климу прямо в лицо.
— Клим!.. — испугалась Ника. — Кто эти люди?
Она говорила по-русски, и светловолосый переводил напряженный взгляд с нее на Клима. Клим поднял руку и сбросил щепки с головы.
— Не знаю, — также по-русски ответил Клим. — Но это не кубинцы. По-моему, это с американской базы, с Гуантанамо.
— Зачем им нужна яхта?
— Может быть, они дезертиры или преступники, бегут от закона.
— Что будем делать?
— А что нам остается делать, когда нас так вежливо просят. Заберем дона Мигеля в нашу лодку, а они пусть плывут, куда хотят.
— Как мы его понесем?
— Ничего. Ты только перебинтуй ему руку и привяжи к поясу. А я пойду подведу лодку поближе к дверям. О'кей! — сказал он светловолосому. — Пошли на палубу.
— Побудь с девушкой здесь, — сказал светловолосый товарищу.
Тот молча кивнул.
— Только чтобы без хамства! — предупредил Клим. — Ты не бойся, Ника.
— Я не боюсь. Непривычно как-то.
— Конечно. Где нам было к такому привыкать.
Клим, а за ним светловолосый вышли на палубу. Плотная полоса тумана сгустилась, закрывая горизонт. Ветра по-прежнему не было, яхту плавно покачивала мертвая зыбь.
Пока Клим отвязывал лодку, светловолосый откинул крышку кормового отсека, где помещался мотор. Видимо, он неплохо разбирался в технике — мотор тут же заворчал, чихнул пару раз и заработал тихо, на холостом ходу.
И в это время на берегу, правее порта, внезапно вонзился в небо ослепительно белый луч прожектора, он упал на море, скользнул по воде и тут же накрыл яхту. Клим отвернулся, полуослепший, и услышал, как где-то вдалеке взревел мощный мотор.
— Военный катер! — крикнул светловолосый. Он рывком включил скорость, яхта резко рванулась вперед. Мокрая веревка лодки выскользнула из руки Клима.
— А, черт!
— Все равно, уже поздно! — крикнул светловолосый.
— Но катер догонит вас через пять минут.
— Они нас не найдут. Нам только дойти до тумана.
Клим взглянул в сторону моря, плотная мутно-белая пелена уже была в каком-то километре от них. «Что ж, пожалуй, если успеют, то в таком тумане не только яхту, танкер не разглядишь. Вряд ли на военном катере есть радиолокатор…»
Яхта быстро набирала скорость, ход у нее оказался приличный, но катер шел несравнимо быстрее. Гудение его нарастало, он нагонял яхту, держа ее в луче прожектора. От полосы тумана яхту отделяла какая-то сотня метров. На катере тоже сообразил и, что не успевают, тогда очередь крупнокалиберного
