давить. Тараканов же мы давим. Вот и когда этот появился, я значения не придал. Ну, чего только в жизни не бывает, покрутится себе и уйдет, а то и просто кто-нибудь пришибет его ненароком.
Первый звоночек прозвенел, когда он одного нашего мелкого божка грохнул. Мне тот божок, конечно, никто и звать его никак, но для любого смертного даже самый слабый бог - это о-го-го! Я даже не поверил вначале, а зря. Можно было тогда еще смертному голову оторвать, а потом он вдруг протащил в мой личный мир Зерно Хаоса, и стало не до смеха.
Тут было целых два нюанса. Зерно - оно, сволочь, мир начинает под себя перестраивать. Люди-то этого и не заметят, им все равно, кому поклоняться, а вот мне с источниками энергии, которые я сейчас контролирую единолично, придется распроститься, что автоматически сведет меня из верховных богов в обычные. Ну а учитывая то, насколько меня 'любят' мои 'товарищи и коллеги', это могло стать вредным для здоровья. Так что хочу я или не хочу, а надо было что-то делать.
С другой же стороны, Зерно Хаоса - это был шанс. Колоссальный шанс, я ведь, как ни крути, достиг здесь предела своих возможностей, а вырваться не мог - привязан я к своему миру намертво. С Зерном же, через которое можно напрямую подключиться к Источнику Хаоса, можно было замахнуться и на большее. Только вот добраться до Зерна я не мог - защита там стояла мощная, и подпитывалась она не Зерном, а
Источником. В общем, не справиться мне было.
Тогда и родился в моей мудрой голове план, как подчинить себе избранного. Уж он-то до Зерна доберется запросто. Все и просто ведь
- между избранным и девушкой, которая в замке осталась, тянется тонкая, незримая, но прочная нить. Хочешь подчинить мужчину - подчини женщину, не так это все и сложно. Ну а для того, чтоб ее скрутить, мне надо было, чтобы в замок прошел кто-то истинно верующий, ибо перед огнем истинной человеческой веры ни одна защита не устоит. Прислал я эмиссара, начал он мне верующих подготавливать, а тут раз - и избранный явился, причем засечь я его, что интересно, не мог до того самого момента, как он во все стороны из своего железного уродца стрелять не начал.
В общем, я опоздал, и тут мне выдержка изменила. Все же не привык я, чтобы мне противостоять вздумали. Вот и полез без разведки, на силу свою понадеявшись. Как только ноги унес…
Когда я пришел в себя, то совершенно не удивился, что нахожусь около водопада Хаоса. Что окно сумел открыть помнил совершенно отчетливо, и как шел, ухитрившись ни разу не споткнуться, тоже. Хотя вот что интересно, как заползал в туман, помню совершенно отчетливо, а дальше - не так. Точнее… Я даже не знаю, как это описать, но вроде бы все делаю я, и в то же время не я, как будто заперт в собственном теле, которое мне не принадлежит и само выполняет работу и принимает решения. Непривычное ощущение и неприятное, хотя, наверное, подсознание еще и не то вытворять может. Не знаю, не психолог я.
Зато самочувствие мое улучшилось. Вернее нет, не так. Я чувствовал себя замечательно - вот как правильно. Силы - вагон и маленькая тележка, и вообще, я здоровый, как сарай с пристройкой, да еще и с туалетом. Прислушался к себе - о-па, и магия моя тоже на месте, причем распоряжаться ею можно с невиданной доселе легкостью.
Замечательно! Разнести здесь все вдребезги и пополам, что ли?
Однако заниматься этим бесперспективным делом я, естественно, не стал. Делать мне нечего, только это замечательное место портить. Но кому-нибудь по шее дать все равно хотелось, поэтому я решил: все, вернусь в замок - точно кого-нибудь казню. Вот отдохну немного - и казню. А может, просто выпорю. Это поднимет мое реноме в глазах окружающих, ведь дворянин просто обязан время от времени кого-нибудь демонстративно казнить или хотя бы пороть, да и настроение соответствующее. Потом я вспомнил, что подданных у меня нет, а те, кто явился к замку, превратились в мелко натертый фарш, и испытал легкий приступ разочарования. Дожил, называется, уже и казнить-то некого.
Ну что же, надо было возвращаться. Как всегда я легко нашел путь обратно, походя небрежно пнув ногой кстати подвернувшийся кусок серебра, откатившийся от кучи моих сокровищ. Вот это я сделал очень зря - сапоги прохудились еще вчера, и палец, некстати высунувшийся из дыры, приложился по металлу очень чувствительно. Верно говорят, нажитое нечестным путем до добра не доводит. Как там в одном из стишат, что я в свое время на просторах Интернета находил, сказано?
Маньяк отравленные деньги
На счет детдома перевел.
Погибли двадцать депутатов,
Два мэра и один министр.
Вот в точности про меня сейчас. Нет, надо разгружать эту кучу. А потом убить грузчиков, чтоб не проболтались. Хотя стоп. Мне же самому и разгружать придется. Что же, самому себя убивать? В голове как будто тоненький ехидный голосок пискнул 'а ты попробуй', и тут же спрятался.
Плюнув, я удивился своей кровожадности, но не стал забивать голову ерундой, а направился к окну. Как и предполагалось, оно было открыто, время стояло, и чтобы вернуться мне требовалось лишь вылезти из него, что я, в принципе, и сделал.
Пейзаж снаружи, естественно, не изменился. Как был пейзаж, спецэффекты голливудские посрамляющий, так и остался. Прикрыв за собой окно, я осмотрелся вокруг и, убедившись, что никого вокруг не осталось, свистнул Карелу. Тот, будучи шпаненком понятливым, немедленно подъехал, ведя в поводу Грома.
- Ну что, малек, не испугался?
- Да не, дядь Паша, все нормально.
- Ну и замечательно. Сейчас поедем в замок, отдохнем немного да поедим, как белые люди.
- А какие еще люди бывают? - вот ведь неугомонный.
- Всякие, малек, всякие. Но почти все сволочи.
Парень ткнул пальцем в поле недавней битвы. Нервы у него, да и у большинства местных, были крепкими.
- А это кто был?
- Вот это как раз сволочи и были.
- А кто не сволочи?
- Твой отец не сволочь.
С этими словами я толкнул Грома каблуками, и решительно поехал к замку. Как и все мальчишки его возраста, Карел мог задолбать вопросами кого угодно, а я ему не википедия, чтобы знать все, пускай и не всегда правильно. Однако пацан не угомонился, и вслед мне полетел следующий вопрос:
- Дядь Паша, а ты?
- Что я?
- А ты хороший человек или сволочь?
Да, умный пацан, зрит, что называется, в корень. Придется ответить максимально честно.
- Для тебя, для твоего отца, для моей… невесты я хороший. Для врагов я - сволочь. И ты такой будешь.
- Почему?
- Потому что нельзя быть хорошим для всех.
Мальчишка замолчал, переваривая услышанное. Ничего, подрастет - поймет. Хотя… что я знаю о воспитании детей? Да ничего ровным счетом. Вполне может статься, он уже сейчас все отлично понял. Дети
- существа, порой, более умные, чем мы, взрослые, порой и более циничные, а то, что мы принимаем за детскую непосредственность, обычный недостаток жизненного опыта, помноженный на избыток темперамента. Ну а Карела, вдобавок, в последнее время жизнь неплохо попинала, это тоже должно способствовать и взрослению, и пониманию.
Кстати, это хорошо, а то до седых волос будет смотреть на мир сквозь розовые очки, как некоторые мои соотечественники, и точно так же не заметит, как они станут красными от крови.
Развить мысль мне не дали. Из ворот замка вылетел всадник, точнее, всадница, и галопом устремилась ко мне. Ну вот, и в этом мире нашелся человек, который мне по-настоящему рад. Во всяком
