— Позвольте, мисс Годвин?
Селина слушала его глубокий звучный голос и испугалась, когда поняла, что он протянул ей свою большую, загорелую руку. Она заколебалась, прежде чем вложить в нее свои пальцы, и прижала другую руку к груди, когда он прикоснулся губами к ее чувствительной коже. Он задержал ее пальцы, и Селина резко выдернула руку.
— Разве мы знакомы, сэр?
— Простите, — произнес он. — Я не ожидал, что вы такая… Как это выразить… Пожалуйста, простите мою неловкость. — Он снова поклонился и, похоже, не мог подыскать нужных слов.
Он не ожидал, что она такая. Какая? Селина поджала губы. Надо будет рассказать Дэвиду о своих ощущениях.
— О, я совсем растерялся, — произнес мужчина. — Меня зовут Джеймс Иглтон. Я недавно приехал из Пайпани, это маленький остров в Южно-Китайском море. И боюсь, я растерял светские манеры.
Его улыбка обезоружила Селину, и девушка смягчилась.
— Вы долго жили на Востоке? — Конечно, не следовало задавать вопросы незнакомцу, но она не удержалась. Одно только упоминание о дальних странах возбудило ее любопытство.
— Я с детства жил там, за исключением, конечно, того времени, что провел в школе в Англии. Но вы, наверное, удивлены, почему я осмелился приблизиться к вам?
А разве не об этом она спрашивала с того момента, как он появился в их ложе?
— Моя ложа напротив. — Он неопределенно махнул рукой. — Мы случайно разговорились с одним знакомым, и он упомянул о вас.
Селина посмотрела на другую сторону партера.
— Странно, что вы смогли увидеть меня, полагаю, у вас есть бинокль.
На какое-то мгновение его взгляд стал оценивающим.
— Верно, но это не столь важно. Я понял, что вы живете в Дорсете.
— Да. — Интересно, почему такой состоятельный и красивый человек заинтересовался ею?
— Замечательно, я только что сам купил там поместье. Она хотела сказать, что Дорсет достаточно велик и там живет много народу, но не успела.
— Вообразите мое удивление, когда я узнал, что вам принадлежит Найтхед!
— Вам знаком мой дом? — недоверчиво поинтересовалась Селина.
— Да. Это восхитительный небольшой дом со стрельчатыми окнами, как мне сказали. И сады… Мне сказали, что его окружают прекрасные сады, что это результат огромных усилий. — Мускул дрогнул на его лице, но он тут же улыбнулся, правда, несколько скованно, как показалось Селине. — Может, я не так понял, но мне сказали, что хозяйка, которая жила там, разводила розы. Ей нравились большие зеленые лужайки с рододендронами. Верно?
Селина нахмурилась, этот мужчина заинтриговал ее.
— Вы красочно описали наши места, сэр. Моя мать часто говорила, что ей пришлось приложить немало усилий, чтобы привести поместье в надлежащий вид.
Мистер Иглтон смотрел поверх головы Селины, словно увидел то, что, похоже, рассердило его. Девушка молчала, а сидевшая рядом Летти деловито читала программку.
Селина поняла, что не может отвести взгляд от этого импозантного мужчины, такого могучего, что он заполнял собой все пространство ложи. Странное ощущение, захватившее ее, было незнакомым, но приятным и волнующим. Оно было похоже на те эмоции, которых, по словам Дэвида, нужно было тщательно избегать. Это наслаждение, физическое наслаждение, которое заставляет трепетать плоть, охваченную страстью.
Селина вздрогнула. Она слишком хорошо знала о судьбе тех женщин, которые предавались страсти. Но довольно этих глупостей!
— Благодарю вас за визит, мистер Иглтон. Надеюсь, вам понравится Дорсет.
Джеймс с трудом взял себя в руки и взглянул на девушку, сидевшую перед ним.
— Уверен, что мне понравится там, — ответил он, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучала ярость, бушевавшая в нем.
Так эта Мэри Годвин посмела присвоить себе то, что так терпеливо создавала и выхаживала его мать, — ее сады. Годвины лгали своей дочери. И долгие годы ложь, без сомнения, была признана всеми как факт. Всеми, кроме Ав-густуса Сент-Джайлса, третьего маркиза Кастербриджа, и Джеймса. Джеймс доводился племянником маркизу и был его единственным наследником. После возвращения Джеймса в Англию бездетный маркиз с радостью принял единственного сына своего умершего младшего брата, Фрэнсиса, в великолепном поместье Моршем-Холл на побережье в Дорсете. Джеймс, по словам самого старика, был «ответом на его страстные молитвы», «будущим их старинного рода, которому грозило вымирание».
Второй акт представления уже начался, но Селина продолжала разглядывать Джеймса. А он неожиданно понял, что эта милая девушка может стать мощным орудием в его борьбе против подлости и зла.
— Когда вы возвращаетесь в Найтхед? — спросил он. Удивленно приподнятая бровь девушки дала ему понять неуместность такого вопроса.
— Простите, если мое любопытство рассердило вас. Я слишком долго находился вдали от общества и постоянно забываю об изящных манерах, — солгал он. — Блэкберн — мой первый дом в Англии, и я похож на ребенка, увлеченного своей новой игрушкой. — У него промелькнула мысль, что сам он больше расположен к другой игре. Джеймс всегда легко покорял женщин, но обычно его охватывала скука при мысли о необходимости нового завоевания. Однако сидевшая перед ним девушка была не похожа на его знакомых, именно такую он всегда мечтал встретить.
— Поместье Блэкберн? — Селина слегка наклонилась, и Джеймс заметил, что платье тесновато для ее полной груди. — Если это то самое, о котором я думаю, то оно прежде принадлежало пожилому эсквайру Лоудеру. Оно расположено в трех милях от Найтхеда.
У Джеймса пересохло во рту.
— Конечно, это то самое, — подтвердил он. Господи, да она лакомый кусочек! Небольшие рукавчики, призванные удерживать платье на белых округлых плечах, норовили соскользнуть вниз при каждом движении девушки.
— Похоже, вы бывали там? — спросил он.
— Внутри нет, хозяин был довольно замкнутый человек. Но я много катаюсь верхом, потому что… — Она помедлила. — И проезжаю мимо того поместья несколько раз в неделю. — Девушка отвернулась и глубоко вздохнула. От этого движения розовый сосок очутился у самого края выреза.
Джеймс сглотнул и прикусил нижнюю губу. Полная мраморная грудь Селины пробудила в нем желание стянуть с нее платье и зацеловать ее пухлые губы, нежную шею и розовые соски. И когда девушка начнет стонать от восторга, умоляя его о продолжении, он с удовольствием обучит ее науке страсти…
Джеймс весь напрягся, обрадовавшись тому, что свет начал меркнуть, скрывая яркое свидетельство того, как его тело отреагировало на увиденную им картину.
— Желаю вам получить наслаждение от вашей игрушки, — неожиданно произнесла Селина.
Джеймсу показалось, что девушка прочитала его мысли, и он смутился. Но Селина имела в виду его поместье — Спасибо. — Похоже, у него появилась возможность получить наслаждение или, вернее сказать, удовлетворение, отомстив Годвинам за их подлость и жадность.
— Что-то не так, мистер Иглтон?
— Нет, все отлично. — Она, должно быть, заметила его волнение. — Надеюсь, вы позволите мне нанести вам визит, — ответил Джеймс, вспомнив о светских приличиях.
Девушка смотрела ему в глаза, и он сцепил руки за спиной. Милое создание с густыми золотистыми волосами. Он вдруг отчетливо представил себе, как эти пряди будут скользить по его пальцам, ниспадая на эту восхитительную грудь.
— Так я смогу навестить вас, мисс Годвин?
— Вы очень любезны, но я не вернусь в Дорсет до конца сезона. В другом случае я была бы рада принять вас.
«Не так быстро, моя милая! Я еще сделаю тебя своей игрушкой».
