теперь говорили на английском) стала звездой Интернета (то есть буквально взорвала умы). Однако едва она успела поведать о человечестве и попасть во все головы, она умерла. От старости. Несколько часов (время у Хомокомпусов шло быстрее нашего — с компьютерным-то быстродействием) все только об этом и говорили. Но уже через несколько дней засомневались — а была ли она вообще? Кто ее видел? Так и забыли о связующем звене, помня только, что нашли его и предоставив потомкам копаться в архивах и оставив абсолютно неизученным феномен под названием «памятники культуры», который упоминала мисс Антроп.
Провал миссионеров
Предположим, что наука и религия в конце концов примирились друг с другом…
В далеком будущем, когда космические полеты перестали быть редкостью, а до вычисления точных координат местонахождения Бога осталось совсем чуть-чуть (мешало то, что нужно было подобрать такое место, куда вовек не добраться; хотя можно бы сказать, что бог показывается только избранным), человечество замыслило грандиозный миссионерский поход по Вселенной. Уже были обнаружены десятки планет, на которых могли обитать разумные цивилизации и сотни планет, на которых такие цивилизации обитать не могли — что ж, это лишь значило, что тамошние разумные существа не будут похожи на нас. Итак, в путь!
Более отсталые расы принимали Бога кто с радостью, кто насильно. Более развитые расы включались в теологические споры и обогащали христианские доктрины новыми мыслями. Воспринимали христианство все по разному, разными были и обряды, и сама вера. Но человечество могло собой гордиться. И гордилось.
Но одна цивилизация потребовала — ни много ни мало — координаты Бога. Человечество к тому времени их уже вычислило, поэтому с радостью поделилось с несведущими собратьями. Однако через считанные секунды передавший сообщение связист выматерился: эти координаты указывали на ту самую цивилизацию! И точно: через пять минут пришел ответ:
— Готовьтесь встречать своих богов, земляне!
Расширенная реальность
Шел себе человек спокойно по улице. Вдруг прямо перед его глазами проплыла надпись: «Здравствуйте! Мы приглашаем вас протестировать наш проект „Расширенная реальность“!» Надпись, издевательски переливаясь всеми цветами радуги, проплыла мимо и растаяла, а человек так и остался стоять, озираясь по сторонам. Судя по всему, никто больше ничего не видел. Вывод…
— Вроде бы, не пил ничего и не курил вот уже много лет… Чур меня! — Человек, никогда не бывший особенно религиозным, едва удержался, чтобы не перекреститься.
…В Центре Усовершенствования Реальности царила обычная рабочая атмосфера. Программисты сидели за компьютерами и с нетерпением ждали указаний от начальства, когда все динамики объявили тревожную новость:
— Среди тестеров проекта два несчастных случая, три обращения к психиатру, два — в больницу с жалобами на «непонятную травму головы» и всего два случая успешной адаптации. Сделайте, что ли, интерфейс помягче.
Компания работала над внедрением в повседневную жизнь компьютерных технологий. К концу их работы каждый человек без определенных трудностей должен был мочь прямо на ходу получать почту, искать информацию, писать рассказы, фотографировать и т. д. безо всяких специальных устройств. Пока что человек мог только получать послания от системы или других таких же «модифицированных» людей (которых пока было меньше десяти), для остального же требовалась масштабная модификация интернета. Впрочем, над приложением «Интернет для мозга» уже трудились лучшие программисты, и через несколько месяцев останется только дописать технологию внедрения в головы людей.
…Полгода спустя случилось небольшое потрясение. Двадцать тысяч человек (отобранные для бета- тестирования; альфа-тестирование проводило всего пятьсот мирных жителей) проснулись от того, что в их голове играл оркестр, а перед глазами шла бегущая строка: «Добро пожаловать в проект „Расширенная реальность“! Здесь вы можете абсолютно бесплатно подключиться к Интернету, пообщаться с друзьями, написать рассказ и делать все, что душе угодно». Было зарегистрировано сто двадцать три несчастных случая, несколько сотен обращений к психиатрам, остальные же адаптировались к программе и теперь в основном сидели дома и общались в социальных сетях. Человек ко всему привыкает.
О людях интеллигентных (Диалог, который не состоялся)
— А что значит — быть интеллигентным человеком?
— Лихачев на этот вопрос ответил: «Жадный человек может казаться щедрым, а злой — добрым, но вот неинтеллигентный интеллигентным — ни за что».
— Это все прекрасно, но что же это все-таки значит?
— Это сложно понять. Перебивать учителя на уроке посторонними вопросами, а потом еще не слушать — это не есть интеллигентно.
— Можно подумать, это мне непонятно. А вот чисто умозрительно — зачем быть интеллигентным? Или вежливым? Или добрым?
— Без этого ты не будешь человеком.
— А если без общих фраз? Простите, но человек ведь произошел от обезьяны, а свою связь с природой надо понимать и поддерживать.
— Знаешь, животные никогда не убивают для развлечения.
— Знаю. А еще они не пишут стихов, не ходят на концерты и не делают многих других бесполезных вещей.
— Ну, мы все же не совсем животные…
— Почему? Просто мы окончательно победили в естественном отборе и размножились сверх всякой меры, лишая остальные виды шансов. А теперь расслоились сами и, похоже, книга «Машина времени» становится не лишенной смысла.
— Не надо преувеличивать! Такого не будет.
— Как не будет и всемирного равенства, которое воспели Оруэлл и Замятин. Надо это признавать. Хотя, как показывает история, никто не может даже представить себе, что будет через сто-двести лет.
— Ну почему? Есть же профессия — футуролог.
— А есть профессия преподавателя философии. Если хотите знать мое мнение. Это все — издержки цивилизации.
— Ты еще гуманизм «издержками» назови!
— Чисто умозрительно — да, ведь он сводит на нет естественный отбор. С другой стороны, физическая сила сейчас значит мало.
— Но ведь нельзя же оставлять в живых только людей с высоким уровнем интеллекта!
— Нельзя, потому что некому будет их кормить. В итоге мы приходим к разделению людей на «сильных» и «умных», что практически и описывает Уэллс.
— По-моему, все наши умозаключения лишены смысла, потому что мы все равно не сможем их проверить.
— В таком случае предлагаю завершить нашу дискуссию и прошу вас объяснить мне, зачем нужно быть интеллигентным. Только без общих фраз, пожалуйста.
