Почему же генерал Людендорф пропустил группу В. И. Ленина, а позднее и другие группы русских эмигрантов?
Близкая к поражению кайзеровская Германия лихорадочно искала пути, которые дали бы ей возможность уйти от поражения. Немцы знали, что Ленин, большевики ведут борьбу за поражение своего империалистического правительства, за выход России из войны. Они надеялись, что активная деятельность Ленина в этом направлении будет способствовать ослаблению русской армии в войне против Германии. Они, правители монархической Германии, не понимали смысла ленинских лозунгов превращения войны империалистической в гражданскую и не могли предвидеть последствий русской революции для самой империалистической Германии. Лишь много позднее Людендорф сожалел в своих воспоминаниях о совершенной ошибке — пропуске Ленина в Россию.
«До сих пор события в России развивались в нашу пользу и там все резче сказывались стремления к миру. Нашей первой задачей являлось внимательно следить за процессом разложения России, содействовать ему и идти навстречу ее попыткам найти почву для заключения мира, с тем чтобы эти попытки привели к реальным мирным переговорам» [73].
«Для меня не было сомнений в том, что разложение русской армии и русского народа представляло большую опасность для Германии и Австро-Венгрии. Тем с большим опасением думал я о слабости германского и австро-венгерского правительства. Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание; Россия должна была пасть. Но наше правительство должно было следить, чтобы мы не погибли вместе с ней.
События в России полностью меня не удовлетворяли. В военном отношении они нам давали решительное облегчение, но таили в себе для нас много опасного» [74].
Французская газета «Пти паризьен» писала: министр иностранных дел Временного правительства Милюков пригрозил привлечь к суду тех, кто вернется в Россию через Германию.
Петроградский Совет рабочих депутатов, меньшевистский по преимуществу, в ответ на запрос группы меньшевиков из Швейцарии телеграфировал: «Пока не ехать. Ждать».
— Ехать во что бы то ни стало, — решают большевики, когда Ромберг сообщил Платтену, что условия, предложенные большевиками, приняты.
С тех пор долго не умолкал клеветнический хор о том, что Ленин, большевики пошли на «сговор» с германским империализмом. В. И. Ленин хорошо понимал, что не только буржуазия, открыто контрреволюционные, но и мелкобуржуазные партии объединятся в общем хоре антибольшевистской кампании, и поэтому позаботился о том, чтобы правда о возвращении большевиков из эмиграции в Россию была документально зафиксирована и стала достоянием всеобщей гласности.
Исторический протокол собрания группы членов РСДРП (б) от 26 марта (8 апреля) 1917 г. заканчивался словами: «Все дело нами ведется совершенно открыто, и мы вполне убеждены, что рабочие- интернационалисты в России вполне солидаризируются с нашим шагом».
Крики и шум о «запломбированном» вагоне были нужны только тем, кто смертельно боялся Ленина и его колоссального влияния на весь ход революционных событий.
Три дня пребывания в Берне были заняты до отказа. Много времени отняла подготовка документов — писем и протоколов, связанных с объяснением мотивов и обстоятельств проезда через Германию, с тем чтобы помешать клеветнической кампании.
В связи с этим социалисты-интернационалисты Пауль Леви (Германия), Анри Гильбо, Ф. Лорио (Франция), М. Вронский (Польша) и Фриц Платтен (Швейцария) составили и подписали в Берне 7 апреля 1917 года заявление, в котором сообщили: они осведомлены о затруднениях, чинимых правительствами Антанты к отъезду русских интернационалистов, и о тех условиях, какие приняты германским правительством для проезда их через Германию. Они отдают себе полный отчет в том, что германское правительство разрешает проезд русских интернационалистов только для того, чтобы усилить в России движение против войны.
Русские интернационалисты, подчеркнули авторы заявления, во все время войны неустанно боровшиеся против всех империалистов, и в особенности против германских, возвращаются в Россию, чтобы работать на пользу революции; этим они помогут пролетариату всех стран, и в частности пролетариату Германии и Австрии, начать борьбу против своего правительства. Героическая борьба русского пролетариата — сильнейший стимул к подобной борьбе. Исходя из этих соображений, интернационалисты Швейцарии, Франции, Германии, Польши считают, что их русские товарищи не только вправе, но даже обязаны использовать предлагаемую им возможность возвращения в Россию.
На какой же основе Ф. Платтен договорился с германским представителем в Швейцарии о проезде русских эмигрантов через Германию? Вот эти условия, сформулированные В. И. Лениным и подписанные Ф. Платтеном:
«1. Я, Фриц Платтен, руковожу за своей полной личной ответственностью переездом через Германию вагона с политическими эмигрантами и легальными лицами, желающими поехать в Россию.
2. Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности.
3. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее не должна происходить проверка паспортов или личностей.
4. К поездке допускаются лица совершенно независимо от их политического направления и взглядов на войну и мир.
5. Платтен приобретает для уезжающих нужные железнодорожные билеты по нормальному тарифу.
6. Поездка должна происходить по возможности безостановочно в беспересадочных поездах. Не должны иметь места ни распоряжение о выходе из вагона, ни выход из него по собственной инициативе. Не должно быть перерывов при проезде без технической необходимости.
7. Разрешение на проезд дается на основе обмена уезжающих на немецких и австрийских пленных и интернированных в России. Посредник и едущие обязуются агитировать в России, особенно среди рабочих, с целью проведения этого обмена в жизнь.
8. Возможно кратчайший срок переезда от швейцарской границы до шведской, равно как технические детали должны быть немедленно согласованы» [75].
План возвращения на родину был одобрен Заграничной коллегией ЦК РСДРП(б).
25 марта (7 апреля) Ленин телеграфировал Ганецкому: «Завтра уезжает 20 человек. Линдхаген и Стрём пусть обязательно ожидают в Треллеборге».
26 марта (8 апреля) состоялось последнее собрание отъезжавших большевиков, на котором участники проезда через Германию дали подписку о том, что они подчинятся распорядку, установленному руководителем поездки Платтеном; что они извещены о сообщении, согласно которому Временное правительство грозит отнестись к лицам, проезжающим через Германию, как к государственным изменникам; что всю политическую ответственность за эту поездку они принимают исключительно на себя и что Платтеном эта поездка гарантирована только до Стокгольма.
Участники собрания одобрили написанный Лениным текст «Прощального письма к швейцарским рабочим».
Русские политические эмигранты, много лет пользовавшиеся гостеприимством и товарищеской поддержкой швейцарских рабочих, выражали им за это свою глубокую благодарность. Но кроме того, письмо давало возможность разъяснить трудящимся европейских стран характер и задачи русской революции, имеющей международное значение. Не случайно В. И. Ленин закончил письмо словами: «Да здравствует начинающаяся пролетарская революция в Европе!»
Владимир Ильич придавал большое значение широкому распространению «Прощального письма» в самой Швейцарии и в других странах. Он принял меры к переводу письма на немецкий, французский и
