Евгений Муляров
ДЖУНА
Твой лоб в кудрях отлива бронзы,
Как сталь, глаза твои остры,
Тебе задумчивые бонзы
В Тибете ставили костры.
Когда Тимур в унылой злобе
Народы бросил к их мете,
Тебя несли в пустынях Гоби
На боевом его щите.
И ты вступила в крепость Агры,
Светла, как древняя Лилит,
Твои веселые онагры
Звенели золотом копыт.
Узорный лук в дугу был согнут,
И, вольность древнюю любя,
Я знал, что мускулы не дрогнут
И острие найдет тебя.
Но рот твой, вырезанный строго,
Таил такую смену мук,
Что я в тебе увидел бога
И робко выронил свой лук.
Толпа рабов ко мне метнулась,
Теснясь, волнуясь и крича,
И ты лениво улыбнулась
Стальной секире палача.
ВЕДЬМА ИЛИ МАГ
Все было готово к казни. Приговор вынесен.
Среди прочего преступница обвинялась в том, что «путем какого-то черного колдовства, не без связи с дьяволом», она отыскивала потерянные или украденные предметы и вещи, предсказывала будущее, и «предсказания ее и пророчества не раз и не два сбывались», а также в том, что лечила больных и ненужных путем наложения ладоней, «что является злобной насмешкой над деяниями Бога нашего Иисуса Христа, излечивавшего страждущих единым прикосновением руки».
Поскольку ведьма в конечном счете отрекалась от своих показаний, сделанных под пыткой, привычный ход казни был изменен. Гуманное и человеколюбивое повешение, предшествовавшее погребальному костру, отменили. Ведьма должна была сгореть заживо. А так как ведьма снова упорствовала в своем прежнем заблуждении, отрицала, что все ее способности и умения порождены общением с дьяволом, суд решил применить дополнительную меру.
Чтобы казнь длилась как можно дольше и была для преступницы мучительной, костер сложили из сырого дерева — подобный метод не только не осуждался, а, напротив, рекомендовался компетентными в том людьми. Так, французский адвокат Жан Боден в своем известном труде «De Magorum Daemonomania» утверждал: «Какое бы наказание мы ни назначили ведьмам — жарить ли, варить ли их на медленном огне, — это для них недостаточно и это ничто по сравнению с мучениями, которые для них в этом мире уготовил сатана, не говоря уже о вечной агонии, которая приготовлена для них в аду, поскольку земной огонь не может гореть больше часа или около того, пока ведьма не умрет».
Толпа, собравшаяся на площади и ожидавшая казни, не вдавалась в столь тонкие юридические подробности. Люди хотели, чтобы зрелище, которого они с таким нетерпением ожидали, продлилось как можно дольше и они могли бы насладиться им в полной мере.
Их по-своему можно понять. Люди живут скучно. Гнут спины в тяжких трудах и томительно препровождают день за днем, слившиеся для них в беспросветную серую вереницу лет. Для кого-то из них казнь ведьмы станет самым ярким событием в жизни, и воспоминания об увиденном будут старательно храниться в памяти. Еще бы, ведь они видели торжество справедливости, возобладавшей над дьявольскими кознями!
А вот и сама ведьма: красивое липо, особенным светом наполненные глаза (уж не дьявол ли глядит на присутствующих ее глазами?), прекрасные руки с длинными и сильными пальцами (так этими руками она изводила из человеческих тел болезни?).
Нет, нельзя поддаваться колдовскому обаянию, чтобы самому не гореть после смерти в адском огне. Суд решил, что она виновна, а суду видней, в нем заседают сведущие ученые люди. Они отличат виноватого от невиновного, ведьму от праведницы. Так пусть свершится казнь!
Палач накрепко привязал ведьму к столбу, поднес пылающий факел к самому низу сложенной аккуратно поленницы. Хворост вспыхнул сразу. Он трещал и, сгорая, светился алым светом, багровевшим по мере сгорания. Но дрова оставались целы. Огонь нехотя лизал их. Сырое дерево сопротивлялось огню, оно шипело, капельки влаги выступали на нем и тут же испарялись от жара.
Толпа была недовольна. Люди перешептывались. И вдруг раздался радостный вопль: «Горит! Горит!» Крикнул один, другой. Голоса слились в единый хор, в который вливался и гул набиравшего силу огня. Жар победил влагу. Костер горел, набирая силу. Придет момент, пламя изведет все дрова и поглотит само себя.
Верно заметил французский юрист: земной огонь не может гореть вечно.
В отличие от огня небесного…
Этого, разумеется не было.
Вернее, было, но не с героиней нашей книги.
А может быть, все-таки с ней? Ведь Джуна неоднократно говорила, что не в первый раз живет на Земле. И вполне вероятно, будет жить еще много раз, если…
Но об этом «если» поговорим потом. А покуда пусть читатель не сетует на то, что впечатляющая картина, описанная в первом прологе, только лишь плод фантазии сочинителя и речь здесь пойдет не о ведьмах и колдунах, не о таинствах инквизиции, глухих, сырых подвалах, где звенят цепи и кандалы, не о пытках водой и огнем, а о чем-то другом.
Никто никого не хотел вводить в заблуждение. Будь на дворе не самый конец XX века, а, скажем, средневековье, все бы именно так и происходило. Не стоит забывать, что процессы против ведьм кончились, по меркам истории, не столь уж давно. Еще в 1782 году в Швейцарии была сожжена девушка, обвиненная в ведьмовстве. И сожжена отнюдь не инквизицией, которой в Швейцарии никогда не существовало. Сделано это было по распоряжению светских властей.
А ведь что-что, а посчитать Джуну ведьмой вполне могли. Именно такое обвинение бросали ей
