бабка поднимется с земли. Но бомжиха кинула на него затравленный взгляд и, прямо на четвереньках, не выпуская из рук бесценный мешок, стремительно шмыгнула в кусты.
— Бобик! Уходит! — надрывалась от хохота публика.
— От меня не уйдет! — молодецки размял шею пацан и двинулся вслед за исчезнувшей бомжихой.
Сашка досадливо крякнул. Больше всего ему хотелось надавать этому сопляку по ушам.
Кусты затряслись, и выскочившая обратно на поляну бабка дико оглянулась по сторонам и рванула прямо к нему. Сашка посторонился, давая ей скрыться, но Бобик тоже уже выскочил, прибавил ходу и настиг ее буквально в метре от Сашки. Сбил с ног и шутовски изготовился, чтобы нанести какой-то особенно красивый удар. Публика у костра буквально каталась со смеху.
Сашка поймал обезумевший от ужаса бабкин взгляд и безотчетно шагнул вперед.
— Хватит, — перехватил он Бобика за маленький твердый кулак. — Порезвился — и будет.
Он рывком поставил бабку на ноги, сунул ей в руки ее мешок, отвел метра на два, развернулся и только тогда испугался. Румяный, как девушка на морозе, Бобик стоял напротив него с узким ножом в руках, и зрачки у него были во всю радужку.
«Обкурился?» — удивился Сашка, еще сам не до конца осознавая причину своего изумления.
Бобик стремительно сократил расстояние до нуля, и Сашка еле увернулся. Резко сунул противнику в ухо, тут же — в печень, отскочил и не поверил своим глазам. Пацан был как новенький: не штормит, не глючит. Он даже не охнул! Сбоку, у костра, повскакивали: это развлечение было покруче бабки со стеклотарой.
Бобик снова бросился вперед, и Сашка еле ушел от удара пикой в живот: пацан двигался стремительно, в пространстве ориентировался как бог, и только безумные, во всю радужку зрачки упрямо говорили Сашке о том, что малец не в себе. Но это не была анаша: слишком собран.
«Ну, держись!»
Сашка провел еще два стремительных удара, промахнулся, сам едва увернулся от узкого хищного лезвия и вдруг понял, что уступает... и крепко уступает. Противник был, наверное, раза в два быстрее и во столько же раз отчаяннее.
«Допинг?»
Народ от костра подвалил поближе, как вдруг что-то изменилось, Бобика рванули за ворот, оттащили прочь, и Сашка вмиг остался в одиночестве. Подбежала и Марго, схватила его за руку и бегом потащила в противоположную сторону, под лиственницу. Что-то снова происходило, но что именно, Сашка понять не успевал. И только со стороны моста брела к поляне одинокая фигура успешного «перилоходца».
— Оно тебе надо... было? — сердито прошипела Марго.
— А не хрен шакалить... — тихо произнес Сашка и понял, что бровь рассечена.
Он хотел добавить еще что-нибудь, но раздалось урчание моторов, и на поляну вылетели два потрепанных милицейских уазика. Захлопали дверцы, и изнутри вылетели четверо добрых молодцев во главе... с капитаном Шитовым.
«Этого мне еще не хватало!» — охнул Сашка и бочком-бочком двинулся к лиственнице.
Шитов стремительно прошел к костру, принюхался, заставил кого-то поднять руки, еще одного, обхлопал карманы, тормознул подошедшего «перилоходца», обхлопал по карманам и его и разочарованно вернулся к машине, когда внезапно увидел Марго.
— А тебя, Маргарита, между прочим, отец ищет, — громко, на всю поляну, объявил он.
— Ну и че? — равнодушно отозвалась Марго.
— А это кто с тобой? — Милиционер подошел ближе. — О-о! Кого я вижу! Все неймется, Никитин? Или одной статьи тебе мало?
— Нормально, — дернул кадыком Сашка.
— А что с лицом? — присмотрелся Шитов.
— Упал, — снова глотнул Сашка, коснулся брови и глянул на ладонь — она была в крови.
Милиционер оглядел тусовку, кинул косой взгляд на Марго и явно осознал, что свидетелей здесь не найти.
— Ну, ладно, Никитин. Шарик маленький, гуляй пока... Не долго осталось.
Молодцы из уазиков всматривались в происходящее с напряженным и недобрым вниманием.
— Поехали, — махнул им рукой Шитов.
«Не долго осталось...» — повторил Сашка последнюю фразу капитана, проводил машины взглядом, оглядел притихший «пятак», тронул Маргариту за плечо и вместе с ней медленно и чинно отправился прочь. Никто его, слава Всевышнему, не окликал.
— Я тебя не сильно подвел? — вполголоса поинтересовался он.
— Да хрен с ними! — отмахнулась девчонка. — Здесь половина — козлы!
— Половина? — иронично поднял он рассеченную бровь, и Марго рассмеялась.
— А ты ничего... — наклонила она голову.
— Тогда пошли у матушки отметимся, — подставил он ей локоть. — А то наши старики по потолку уже бегают, наверно.
Всю дорогу до дядькиного дома Сашка промокал взятым у Маргариты платком сочащуюся кровью бровь и мучился вопросом, как ему расспросить девчонку о сложных взаимоотношениях ее родителей и дяди Жени. И только у самого подъезда решился.
— Слышь, Марго, а что наши предки не поделили?
Маргарита хмыкнула.
— Да нет, ничего особенного, — пожала она плечами. — Отцу, конечно, вся эта тусовка не нравится... говорит, лучше бы ты, мать, в церковь ходила... Она умолкла.
— А там ничего... личного? — решился-таки он.
— Ты бы, Сашок, поменьше наших кумушек слушал, — усмехнулась Марго. — А то они тебе и не такого наплетут.
В квартиру они зашли уже к шести вечера, и едва переступили порог, как в нос ударил пряный запах благовоний. «Сандал», — определил Сашка. Дяди Жени на горизонте не наблюдалась, и только Неля, возбужденно стрекоча с молодым бородатым человеком, тонкими полосками скотча приклеивала к стенам репродукции картин Рериха.
— Пришли? Вот молодцы! — вприпрыжку подбежала к молодым Неля. — А то отец уже все телефоны оборвал! А что это у тебя?
Она протянула руку к его порезанной, распухшей брови, и Сашка невольно отшатнулся.
— Да не бойся ты! — засмеялась женщина. — Пошли к свету, полечу...
Сашка пожал плечами и позволил подвести себя под люстру. Неля совсем легонько дунула ему в глаз, еще легче коснулась брови указательным пальцем, еще раз, еще... в голове зашумело.
— Что это вы делаете? — настороженно поинтересовался он.
— Не мешай! — засмеялась Неля, резко прижала палец к брови, и Сашка почувствовал отчетливое пощипывание, как слабый разряд электричества.
— Вот и всё! — улыбнулась Неля. — И совсем не страшно. Правда ведь?
Сашка посмотрел ей в глаза и почувствовал, как внутри екнуло, сердце ухнуло куда-то вниз, а мелкие волоски на загривке встали дыбом!
Нелины зрачки занимали почти все глазное яблоко. Один в один как у Бобика.
Когда Неля переключилась на Марго, бровь еще пощипывало, и Сашка сходил в ванную и глянул в зеркало. Еще вчера утром он сказал бы, что это лицо молодого талантливого специалиста и даже будущего ученого. Но сегодня он видел перед собой напряженные, наполненные тщательно скрываемым страхом глаза человека, которого мало того, что едва не посадили, так еще и чуть не порезали.
— Метаморфоза, блин, — пробормотал он, аккуратно смыл остатки присохшей крови и оторопело заморгал. — Не понял...
Пореза не было!
Он прильнул к зеркалу почти вплотную и с трудом обнаружил на месте пореза тоненькую полоску молодой розовой кожи.
— Черт! — вслух ругнулся он. — Интересно, у кого из нас глюки: у меня или у нее? Или у нас обоих?
Он присел на край ванны.
Сашка знал, что йоги это умеют. Но йогом такого класса не становятся без отрыва от производства,
