— Тогда ты рано беспокоишься, паря. Знаешь, сколько у нас таких случаев? К бабе твой дядька пошел, это как пить дать. Дня три подожди, и объявится.
— Не тот он человек, чтобы у бабы застрять, — не согласился с ним Сашка. — Да и дарственные он на меня оставил: и на квартиру, и на машины...
— Да ну?! — изумился дежурный. — А фамилия твоя как?
— Никитин.
— Никитин? — прищурился один из сержантов. — Постой-постой... слышь, Сереж, а это не тот Никитин, которого только что брать поехали?
Офицер задумался.
— Как твой адрес, говоришь?
Сашка назвал, и сержанты переглянулись:
— А ну-ка, пойдем с нами...
Они быстро выскочили из «аквариума», подхватили его под руки и поволокли к лестнице, а затем и на второй этаж. Провели сквозь приемную и втащили в кабинет подполковника Бугрова.
— Вот он, товарищ подполковник. Только что взяли!
Федор Иванович медленно поднялся из-за стола.
— Чего брехать-то?! — попытался вырваться Сашка. — Я сам в горотдел пришел!
— Сам? — недобро улыбнулся Бугров и тяжелой поступью подошел к Сашке. — Это хорошо. Значит, запираться не будем?
Он положил свою тяжелую крепкую руку на Сашкино плечо, подвел его к одному из стульев и повернулся к сержантам:
— Шитова ко мне.
— Есть!
— Садись, — коротко распорядился Бугров, и Сашка присел на указанный стул.
Он уже понимал, что происходит. Скорее всего, запорошенное снегом дядькино тело уже нашли где- нибудь возле трассы, и теперь ментам нужны все, кто видел Евгения Севастьяновича в последние часы его жизни. Просто чтобы понять, что случилось.
В дверь постучались.
— Можно?
Сашка вздохнул. Это был Шитов.
— Заходи, капитан, — кивнул Федор Иванович. — Видишь, кто у нас в гостях?
— Вижу, — расплылся в улыбке Шитов. — И что, колется?
— Сейчас узнаем.
Подполковник взял еще один стул, поставил его напротив Сашки и, расставив ноги, оседлал его сверху, животом к спинке.
— Ну, рассказывай, Санек.
— В деталях? — Милиционеры переглянулись.
— Для начала можно и вкратце.
Сашка начал рассказывать, как дядя Женя уговорил его принять мифическую Силу в обмен на посещение поликлиники, как это уже на следующий день обернулось для него участием в религиозном празднике и как, посидев некоторое время напротив дядьки, он потерял сознание и очнулся уже глубокой ночью, совершенно один.
— Ну-ка, давай еще раз, — остановил его Бугров. — Как это ты потерял сознание?
— Я не знаю, — глотнул Сашка. — Вырубился — и всё.
— Стоп-стоп, — выставил огромную красную ладонь вперед Бугров. — Так не бывает. Тебя что, по голове ударили?
— Вроде нет, — рефлекторно ощупал свою голову Сашка.
— А чего тогда гонишь?
— Я говорю правду. — Милиционеры переглянулись.
— Ты, Никитин, лучше скажи, где тело спрятал, — поинтересовался Шитов.
— Я его не убивал, — похолодел Сашка. — С чего мне его убивать? Он мне всё свое имущество подарил, а я, что же, нелюдь какой?
— Имущество? — снова переглянулись менты. — Какое такое имущество? Ну-ка, ну-ка, рассказывай!
Внутри у Сашки все опустилось.
— Квар-тиру... маши-ны... — чуть не заикаясь, начал перечислять он, — гараж...
Бугров скрипнул зубами и поднялся со стула:
— Значит, так, капитан, бери машину, и поехали. Сейчас он нам всё покажет: и кто как сидел, и чем убивал, и где тело спрятал.
Сашка аж застонал. Так попасть, это надо было уметь.
Его сунули в бугровский уазик, шофер обернулся и разулыбался:
— Привет, Санек! Че, как дела?
— Заткнись, Караоглу! — оборвал его Бугров.
— Ладно, — пожал плечами водитель. — Куда едем?
— Ихтиологическая станция, — глотнул Сашка. — Это за Шаманкой.
— Зна-аю, — завел машину водитель. — Мы туда за икрой для Хомякова ездим.
— Заткнись, я сказал!!! — страшно заорал подполковник.
— Как скажете, — обиженно насупился Караоглу и вдавил педаль газа до упора.
Уазик резко рванул с места, в считанные секунды миновал площадь, затем проскочил центр и спустя каких-нибудь десять минут перемахнул через мост, обогнул Шаманку с тыльной стороны и по еле заметной в снегу грунтовой дороге с натугой пополз вперед.
Уазик выбрасывал из-под колес десятки килограммов мокрого, липкого снега, буксовал, время от времени съезжал по скользкой заснеженной дороге вниз, к обрыву реки. Сашка вцепился в кресло, с ужасом наблюдал за этим высшим пилотажем и каждый раз думал: еще немного — и конец! И лишь когда уазик выскочил к станции, от сердца отлегло.
Начальник горотдела выбрался из машины, Сашка последовал за ним. А вскоре подъехали и остальные, и Сашка повел ментов на еле угадывающуюся под глубоким снежным покровом поляну. Быстро нашел приметную корявую лиственницу, тронул снег ногой и вытащил наружу алую шелковую подушечку.
— Это здесь, — глотнул он. — На этой сидел я, а дядька... — Сашка наклонился и разгреб рукой снег, — а дядька вот здесь.
Бугров подошел и с задумчивым видом вытащил из разрытого Сашкой сугроба дяди Женину подушку.
— И что потом?
— Я не знаю, — пожал плечами Сашка.
— А кто знает? — холодно поинтересовался под. полковник.
— Боюсь, что никто. — Бугров недобро хмыкнул:
— Ты хочешь сказать, что из полутора сотен человек ни одна бл... не знает, куда дели труп? А свита где была?
— Какая свита?
— Ты мне лапшу не вешай! — грозно рыкнул подполковник. — Ты что же думаешь, я про вас ничего не знаю? У вас тут человек десять особо приближенных! Где они были?!
— Двенадцать, — поправил его Сашка, — но они ушли раньше.
— И что потом? — Сашка вздохнул:
— Я и сам спрашивал. Но никто этого не знает.
— Значит, никто его больше не видел?
— Почему не видел? Видели.
— Кто и где?
Сашка на секунду замялся.
— Ну... в общем, все видели. Но только в астрале...
