понимала, требовала деталей, а когда поняла, то побледнела и распахнула дверь:
— Проваливай!
— Подожди, Маргарита, не торопись. Ты не понимаешь...
— Проваливай, я сказала! — выпихнула его наружу Марго. — И чтоб я тебя больше не видела!
Сашка тяжело вздохнул, отошел от двери и присел на ступеньки.
Чисто по-человечески Маргарита была права: не следовало топтать лики святых, пусть и чужих. Но Сашка уже не имел права лелеять свои прекрасные принципы, ему приходилось думать, а иногда и решать за всех.
Он бродил по городу, периодически натыкаясь на дотошные патрули и послушно позволяя себя обшмонать и убедиться, что он не представляет угрозы для существующего режима, но мысли его бродили совсем в других краях.
Сашка совершенно точно знал: вирус Силы — благо. Колоссальное благо, с которым не сравнится ни изобретение крыла и колеса, ни расщепление ядра. Беда лишь в том, что Сила, давая мощь, не может никого одарить ничем иным — ни умом, ни сердцем, а потому каждый использует ее в меру понимания. И жаждущие исцелять обретают способность исцелять, а алчущие власти научаются подчинять. И поскольку вторые активнее, Сила обернется таким переделом границ дозволенного, о каком этот мир и помыслить не мог.
Он не хотел этому способствовать, но и воспрепятствовать не мог. А главное, он уже не выдерживал своей персональной ответственности за происходящее.
«Смириться?»
Его словно ударило, и Сашка вынырнул из сна и оглянулся.
Он стоял напротив православного храма.
«Надо смириться! — понял он. — Раз не можешь остановить, просто смирись...»
Он понимал условный, психотерапевтический характер этой христианской догмы, но это был хоть какой- то выход. Сил терпеть сизифову тяжесть выбора без выбора так и так уже не было.
Сашка прошел мимо бородатого нищего, нырнул в храмовую дверь и огляделся в поисках хотя бы одного духовного лица.
— Слушаю тебя, чадо.
Сашка развернулся. Поп стоял прямо перед ним.
— Мне бы поговорить с кем... — Священник вытаращил глаза.
— Вон отсюда, сектантское отродье!
— Подождите! — удивился Сашка. — Вы что меня — прогоняете?!
— Может, тебе в рожу заехать?! — чуть не заикаясь от ярости, прохрипел поп. — По-русски, так... чтобы дошло! Во-он!!! Вон, я сказал!
Сашка заглянул ему в зрачки, попятился и вывалился спиной через дверь.
«И этот тоже...»
Сила побывала везде, даже здесь.
Сашка рассмеялся, развернулся, добрел до храмовой ограды и тяжело осел на ее бетонное основание.
— Чего, прогнал тебя поп?
Сашка повернулся и невольно улыбнулся: рядом с ним с драной шапкой в руках сидел бородатый сожитель бомжихи Маши.
— Здравствуй, Коля.
— Здорово, коли не шутишь! Что, креститься пришел?
Сашка сокрушенно покачал головой:
— Можно сказать и так. Мне покоя да смирения не хватает. Веришь — нет, а никакой мочи!
— Велика твоя беда, — сразу понял, в чем дело, Коля. — На пузырь дашь?
— За что это? — улыбнулся Сашка.
— Я тебя покрещу. Крестить, по надобности, и мирянин может.
Сашка представил себе сцену крещения с Колей вместо попа и рассмеялся. Это был бы достойный финал.
— Давай, коли не шутишь! — в тон собеседнику весело согласился он, порыскал по карманам и вытащил полтинник. — Хватит?
— Нормально. Пошли.
Коля встал и побрел прочь, но, когда они подошли к реке, до Сашки как-то дошло всё безумие происходящего.
— Я не понял, Коля, ты что, в Шаманке меня крестить собрался?
— А другой реки у нас нету. Да и Христос в Иордани крестился...
— У тебя что, крышу сорвало? — захохотал Сашка. — Или в школе не учился?! В Палестине среднегодовая температура плюс двадцать восемь!
— Скольких покрестил, а ни один не заболел, — парировал Коля. — Давай, Сашок, не ерепенься. Видишь, я уже раздеваюсь...
Сашка бросил на снимающего валенки Колю дикий взгляд и вдруг понял, что хочет это сделать! Он быстро содрал с себя одежду и шагнул на тонкий лед.
— Давай, давай! — подбодрил его Коля. — Здесь еще мелко. Надо подальше отойти.
Сашка отважно шагнул еще раз, провалился и, охая от ужаса и восторга, высоко подымая ноги и проламывая ледок, помчался вперед, туда, где уже стоял по пояс блаженно улыбающийся ему церковный нищий Коля.
Домой он возвращался на удивление спокойным и уверенным. То ли сказался перепад температур, то ли ему удалось сбросить часть адреналина, но только теперь мир не казался таким безнадежным. И даже если за ним придут — а за ним обязательно придут, — Сашка не хотел провести оставшиеся на воле часы в страхе и суматохе.
Он зашел в квартиру и, решительно отбросив мысли о Маргарите, разворошил дядькину книжную полку. Среди трудов Блаватской, Ошо и Раджниша отыскал Новый Завет. Улегся на диван, натянул до подбородка теплый плед и принялся читать.
История живого страстного человека была описана просто и безыскусно, и Сашка так втянулся в чтение, что и не заметил, как пролетел день, а за окнами снова повисли сумерки. Он отложил Завет в сторону и вдруг подумал о шамане Николаеве, своем прадеде.
«Он, поди, и крещен-то не был? Хотя имя и фамилия наши... Черт их, этих нерусских, разберет!»
Сашка понятия не имел, что таилось в истории его семьи даже на три-четыре поколения назад. Он закрыл глаза и почему-то вспомнил бомжа Колю, затем дядю Женю, — а как все хорошо начиналось!
Мир стал зыбким и цветным, а Сашка так и лежал в полудреме, просматривая все, что услужливо подсовывало ему воображение...
И тогда появился прадед. Он плавал в воздухе прямо над диваном с этим дурацким огромным бубном в руках и выглядел каким-то нереальным.
— Когда делом займешься, внучок? — поинтересовался он.
— Мне с этим не справиться, дед, — растерянно приподнялся на диване Сашка.
Шаман усмехнулся:
— Чтобы сбросить лавину, достаточно топнуть ногой. Чего тут сложного? Просто забраться на вершину и топнуть!
«Достал!»
— Брось, дед, лавина уже пошла.
— Если ты не вмешаешься, они друг друга просто перебьют. Именно ты — Избранник Силы! И только в твоих руках судьба всей шестой расы! Почему ты боишься?
— Не в этом дело, — соврал Сашка. — Просто я не хочу этой судьбы.
— Не надо бояться, — сурово произнес шаман. — Твой страх сбрасывает тебя вниз и снова делает человеком. Таким же, как они. Разве ты еще не понял?
Прадед внезапно ударил в бубен, и мощная вибрация пронизала Сашку аж до копчика. Что-то в этом было.
