— Почему же, Сандра? Это из-за той ночи?
Она вновь вспыхнула и отвела взгляд.
— Я хорошо ее помню, — тихо добавил Йен.
Она закрыла глаза… и ничего не ответила.
А Йен очень живо представил, как она отзывалась на его прикосновения и поцелуи. Он не сделал ни единого движения, которое причинило бы ей боль или неудобство. И в самом конце… это волшебное ощущение, что ты любишь и любим!.. И ни капли сожаления, ни тени сомнения в правильности поступка с ее стороны. Просто сказала «спасибо» и заснула в его объятиях.
— Я думал, тебе тоже было хорошо, — пробормотал он.
Она покачала головой.
— Я не должна была ни о чем тебя просить, — выдавила Сандра. — Тем более настаивать.
Стыд, чувство вины — эти неприятные эмоции связаны со мной, понял вдруг он. Поэтому ей так трудно смотреть мне в лицо и беседовать как ни в чем не бывало.
— Но я не вижу в этом ничего предосудительного, — мягко возразил Йен, надеясь переубедить ее. — Мое мнение о тебе не изменилось. Это нормально, когда человеку требуется моральная поддержка, и он ищет ее…
— Пожалуйста, — она подняла на него глаза, наполненные слезами, — не напоминай мне об этом!
Йен догадался, что корень зла лежит в ее отношении к той ночи.
— То есть ты хочешь, чтобы я вел себя так, будто ничего не было?
— Поверь, мне это тоже не просто! — чуть не плача, ответила Сандра. От ее спокойствия не осталось и следа. — Прости меня, если сможешь. Ты был так добр ко мне, но… — В ее голосе послышалась мольба. — Но я хочу поставить на этом точку.
Значит, она занималась с ним любовью, чтобы стереть воспоминания о Рудолфе. Больше ей это не нужно. Потому что Рудолф мертв.
Но Йен Кейси еще жив, и чего-то хочет, и сопротивляется… Сопротивляется, чтобы не дать ей вышвырнуть его из своей жизни. Но все напрасно. Если она решила…
— Сандра, если тебя не затруднит, ты не могла бы прояснить мне один момент. Когда ты говоришь, что хочешь поставить точку, ты имеешь в виду то, что мы пережили в прошлом, или будущее, которое у нас могло бы быть?
Сандра тяжело вздохнула. В ее глазах плескалась боль, но голос звучал твердо:
— У нас с тобой нет будущего, Йен.
Теперь он получил ответ. Ответ, который ставил жирный крест на надежде, на краткий миг возродившейся в его душе через долгих пятнадцать лет.
И все-таки он спросил:
— Ты уверена?
— Да. Уверена. — Ни малейших колебаний. Ни тени сомнения.
Значит, пора уходить. Немедленно. Но Йен не мог заставить себя подняться. Казалось, его тело потеряло способность двигаться.
— Прости меня, — тихо прошептала Сандра. — Я так многим тебе обязана и не могу отплатить ничем!
В его карих глазах загорелись недобрые огоньки.
— Ты ничего мне не должна. Все, что я делал… я делал по собственному желанию.
Ее щеки залил румянец стыда.
— Я сохранила ценники от всех вещей, которые купила на твои деньги, и выписала на твое имя чек. Позволь мне отдать тебе хотя бы это.
Она потянулась к сумочке.
— Нет! — яростно воскликнул он.
Она отдернула руки. Йен привстал и наклонился к ней, сверля гневным взглядом.
— Деньги тут ни при чем, — процедил он, стараясь не сорваться окончательно. — Они никогда не имели значения. Конечно, в детстве я пытался соответствовать тебе, потому что считал себя недостаточно богатым. Но это в прошлом. Я не знаю, Сандра, какой меркой ты меряешь людей, но никаких денег от тебя я не приму.
Ему доставило мрачное удовлетворение увидеть, как губы ее задрожали, а глаза снова наполнились слезами.
— Наслаждайся своей свободой, — бросил Йен на прощание и вышел.
13
Он не поехал обратно в офис. Ему не хотелось ни с кем встречаться, даже с Лив. Поэтому он уселся в машину и отправился в свою холостяцкую квартиру около Виктория-парка, где никто не станет его беспокоить.
Прислонившись лбом к стеклу, он смотрел на город, наполненный суетливыми пешеходами и разноцветными машинами. Четыре месяца назад он ворвался в дом Эшвудов непрошеным гостем и потребовал, чтобы между ним и Сандрой не было лжи.
Может быть, именно поэтому она не хочет продолжать общаться с ним теперь? Может, ей проще спрятаться в привычном мирке?
Йен никак не мог понять мотивов ее поведения и убеждал себя, что не стоит и пытаться. Сандра была непреклонна: у них не может быть никакого будущего. Так что пришлось отпустить ее. При воспоминании о последнем оскорблении, когда она пожелала вернуть ему деньги, у Йена сжались кулаки. Это означало, что она никогда его не понимала.
Выходит, он придумал, что между ними существовала какая-то особенная связь, которая длилась все эти годы.
Пришло время уйти и захлопнуть за собой дверь.
Лучше всего вообще убраться из Лондона. Бежать куда-нибудь на другой континент. В Токио, или в Сидней, или в Париж. Куда угодно.
Париж. Лучший город на земле для тех, кто устал и хочет забыться. Там-то наверняка найдется женщина, которая поможет стереть из памяти образ Сандры. К тому же там будет чем заняться…
Он потянулся к телефону, чтобы заказать билет на завтра, и в этот момент раздался звонок. Йен ответил автоматически, забыв о своем намерении ни с кем не разговаривать.
Из трубки послышался хрипловатый голос Нейла Конахью.
— Привет, старина! Рад, что удалось перехватить тебя. Я сегодня ночую в Лондоне, а завтра лечу в Тир Тайрнгир. Хотелось бы встретиться с тобой и Уинстоном. Как насчет совместного ужина?
Йен заколебался, предвидя, что за столом разговор непременно зайдет о Сандре. Но все-таки он пользовался самолетом Нейла, а Уинстон вообще участвовал в бракоразводном процессе, хотя и не знал ничего о настоящей роли Йена во всей этой истории.
Черт подери, он не собирается бросаться старыми друзьями из-за женщины! С Уинстоном и Нейлом он дружит вот уже пятнадцать лет и может положиться на них в любой ситуации. И за последние годы они не так часто встречались все вместе, чтобы отказываться от такой возможности. Отношения с Сандрой закончились сегодня, а Нейл и Уинстон будут с ним еще долгие годы.
— Конечно, Нейл, — сказал он наконец. — Отличная идея! Ты уже выбрал, куда мы пойдем?
— Я заказал столик в баре «Падди Райли», недалеко от тебя. В восемь, идет?
— Прекрасно. Жду не дождусь встретиться с тобой.
Для Нейла дом Грегори стал родным домом, единственным на земле местом, к которому он ощущал свою принадлежность. Через остальные города, страны, континенты проходила длинная дорога, которая в конце концов сворачивалась в клубок у порога дома Макманамана. Если Уинстон и Йен приезжали в Тир Тайрнгир каждое Рождество, то Нейл бывал на Шетлендах несколько раз в год в промежутках между
