что вместе с министром обороны нас валить не будут. Всё проходит, на удивление, чисто. Брежнева интересует только сам портал и сборка после него: не омолаживает ли. 'К сожалению, товарищ Генеральный Секретарь, этого не происходит. Никаких отклонений от физического возраста не отмечено.' 'Жаль!' Остальное, похоже, его совсем не интересует. Завтра на съезде будет показан фильм. Нам необходимо сегодня успеть сделать копию, и завтра к 07.00 доставить её в Кремлёвский Дворец Съездов. Устинов заверил, что всё будет сделано. Брежнев произвёл жалкое впечатление. И ему принадлежит весь Союз. После Кремля Устинов повёз нас на какую?то дачу, где мы встретились с Романовым. По дороге Устинов предупредил, что не хочет с головой влезать в политику и определил человека, который будет вместо Лёни.
— Лёня очень плох. Желательно, чтобы он совсем ушёл, но, есть маленькие 'но'. Не сейчас. Вот вторая станция, для Вас, Полина Васильевна. Вам, лучше, завтра отсидеться где?нибудь. Хотя, Вас 100% сняли сегодня. Ночевать будете здесь. Дачу охраняют армейцы, а не 9 Управление.
— Нам необходимо, как можно скорее, возвращаться, товарищ маршал. 'Верительные грамоты' вручены, то что сейчас здесь происходит, не оказывает никакого влияния на наше время. Необходимо готовить площадки в районе порталов и, как можно быстрее, передать ту информацию, которую мы получили. И дальнейшие инструкции от руководства. Также необходимо как?то легализировать положение сержанта Ерёменко здесь. Она ведь на нелегальном положении.
— Да–да! Я, как?то, за событиями, упустил это. Сейчас позвоню Громыко. Через него это проще всего.
Устинов вышел из комнаты, спустя несколько минут зашёл его адъютант и попросил нас переодеться в гражданское для съёмки на диппаспорт. После этого, на машине министра, нас отвезли в Москву в МИД, там выдали дипломатические паспорта обоим. Когда вернулись на дачу, Дмитрий Федорович передал мне его письмо Сталину.
— Я попытался объяснить всё ему, сначала. Потом понял, что оправдываться глупо. Написал как есть, и чем можем помочь. Я вызвал Кутахова. С ним решайте вопрос о Вашем возвращении. Вот ещё микрофильмы по техническим вопросам. Тут много чего. Я буду ждать Ваших сообщений и готовить обеспечение операции. Знакомьтесь: полковник Павлов, он будет заниматься техническими вопросами обеспечения портала с нашей стороны. Охрана и боевое обеспечение поручено полковнику Мосолову, поздравьте его от меня. Когда Вас ждать обратно?
— Зависит от времени перехода плюс сутки до Москвы, если погода лётная. Неделя — 10 дней максимум. А за Мосолова — спасибо, товарищ маршал! Его в бригаде очень уважают.
Приехал Кутахов, и мы выехали за ним в Жуковский. Ночью сели в Чирчике. Удобно быть большим начальником! Наша 'волга' летела с нами. Борт, правда, небольшой, Ан-26, летели с посадкой в Оренбурге, зато я успел купить 'бате' погоны. Он встретил нас на аэродроме.
— Тащ полковник! Поздравляю Вас с присвоением очередного воинского звания!
— Да, знаю, знаю! Спасибо! Зачем тратился? Проще на старых дырочку сделать! — но было видно, что он доволен.
— Знакомьтесь, Роберт Павлович, полковник Павлов, наша техподдержка.
— Юра. — протянул руку Павлов. — Меня ещё не ввели в курс дела, лейтенант по дороге всё больше молчал.
— Начальству так положено, полковник. На самом деле мы у него в подчинении. Командует теперь он. И не лейтенант он вовсе, а майор Госбезопасности Горский, представитель Ставки Верховного Главнокомандующего. И предстоят нам дела опасные и абсолютно секретные. Воевал?
— Нет, но бывал в тех местах, где шли боевые действия, в Анголе.
— Ладно! Всё, поехали в штаб. Начнём подготовку.
Просидели почти до утра. Потом Мосолов открыл нам 'генеральский домик' и пошёл домой поспать.
Подъём! Зарядка! В бригаде бегают все, даже зам по тылу. Мосолов выгнал на пробежку 'московского гостя'.
— Юра, не обижайся! Идём на выход, не до сантиментов. Попыхтели!
По возвращению было видно, что 'сапёр' устал, но крепится. Полина поставила кофе и начала делать завтрак. После развода, на который мы не ходили, пришёл Мосолов.
— Пошли на склад, подберём для Вас вооружение.
У Полины глаза разбежались от такого богатства. Ей подобрали совсем маленькую Беретту Кугуар с плечевой кобурой, АКС–У, новенькую разгрузку, я таких и не видел! Ну и оставили ей НР, к которому она привыкла. Я не стал ничего менять, кроме разгрузки. У меня — самопал, а это — заводская. Моя проношена до дыр. Она, конечно, удобная и родная, но швея из меня весьма посредственная. А здесь качественно сделанная разгрузка под СВД. Весь боезапас под рукой, а не в рюкзаке. Но, кое что дополнительно нашить придётся. Юрий Станиславович (блин, не выговорить, видимо поэтому, он Юрой представляется) довольно равнодушно осмотрел всё:
— Это обязательно? ПээМа не хватит?
Мосолов на него ТААК посмотрел!
— Вообще?то, мы идём в 'треугольник'. Жизнь и безопасность нам никто гарантировать не будет. Поэтому: всё своё ношу с собой.
Тот пожал плечами, взял АКС–У, разгрузку под него, броняшку и РД.
— Готовы? Андрей, получи боеприпасы. Через полчаса встречаемся у штаба. Вперёд!
Подогнали всё, помогли подогнать снаряжение Юре. Он недоумённо уставился на наши рюкзаки.
— А это зачем?
— На стрельбище побежим, оружие пристрелять надо.
— А рюкзаки зачем?
— Вообще?то они всё время на спине будут, поэтому пристрелку делать надо с ними.
Блин! Точно: 'московский гость'! Где его только учили? Пробежались до стрельбища, всего три км, с бедолаги семь потов сошло. Только присутствие девушки на занятиях спасло наши уши от его выражений. Пристрелялись.
В Хороге аэродром маленький, больше трёх бортов не посадить, мы с Полиной улетели на том же Ан-26 первыми, а первый батальон начал перебазирование на следующий день. По прилёту сразу поехали к Саиду. Вот это был праздник живота! Полина впервые видела, как готовится плов. Поэтому не отходила от Саида ни на шаг, тем более, что я ей все уши прожужжал, какой спец по плову Саид. У них двое мальчишек, и Надя беременна, она хочет девочку. Замечательная пара! Она — дочь пограничника, который прослужил на южной границе всю жизнь. Хорог для неё — родной город. Она родилась здесь. Потом уезжали несколько раз, но возвращались. С Саидом учились в одном классе. Сейчас Саид расстарался и сделал великолепный плов. Мы сидим на веранде его дома и смотрим как переливаются вершины Памира в лучах Солнца. Солнце ещё не печёт, оно здесь злющее и коварное. Чуть забылся и сгорел. Саид рассказывает, как живёт, всех беспокоит ситуация за кордоном. Стало беспокойно, войск прибавилось. Да и погранотряд периодически несёт потери.
— Саид, скоро всё начнёт меняться. Этот район станет другим. Завтра прилетит 'батя' и наша бригада. Правда, не наш батальон, а первый, но потом подтянутся и остальные. Начнём зачищать соседей. — и я услышал то, что и ожидал услышать:
— Не трогали бы Вы их лучше! Чужие они нам, хоть и родственники.
— Уже ничего не изменить, Саид. Всё решено.
Я его понимаю: для жителей приграничья вся эта возня совсем ни к чему. Но, что делать. Место здесь такое! Стык границ Китая, Пакистана, Афганистана и СССР. И спорная территория между Индией и Пакистаном: Джамму и Кашмир. Там война, давно, уже больше 20 лет.
Солнце зашло, стало холодно, и мы зашли в дом.
Посмотрели новости, ничего особенного не передали, кроме того, что Брежнев на съезде сказал о необходимости реабилитации имени Сталина, как создателя нашего государства, наравне с Лениным. Камень, брошенный Сталиным, сорвался. Началось. Полина сделала несколько снимков с экрана. Надо будет завтра взять с собой газет.
Переночевали у Саида. Затем весь день бегали между аэродромом и штабом 860 полка. Мосолов заставил меня снять погоны, дабы не смущать всех своим лейтенантским званием. В 16.00 колонна
