— Что здесь будет?
— Это плавильный цех. И почему будет? Вот стоит печь. Ещё пятнадцать будут установлены в этом месяце.
— Что они делают?
— Плавят кремний в атмосфере аргона, и получают монокристалл кремния диаметром 520 мм и длиной 1500 мм. Это основа для производства. 50 процентов брака рождается в этом цеху, поэтому здесь должно быть чисто. Вот сюда пройдите, я покажу готовые заготовки. — за стеклянной герметичной дверью лежало шесть черных блестящих цилиндров. — Пока это всё, товарищ Сталин. Остальное оборудование ещё не доставлено. Надо освоить этот процесс, затем двигаться дальше.
В кабинете, куда мы прошли, сняв спецодежду и сунув её в автоклав, Сталин высказал недоумение по поводу роботов–уборщиков:
— Мне кажется, Андрей Петрович, что это абсолютно нерентабельно: использовать дорогущие самоуправляемые машины для такой простой операции. Их механизмы можно применить для других целей, а эту работу могут выполнить самые малообразованные люди, в конце–концов, инвалиды.
— У меня нет столько Лаврентий Павловичей, чтобы к каждой бабушке приставлять по одному, извините, товарищ Берия. У человека постоянно меняется настроение, он может задуматься, заболеть, просто халатно отнестись к работе, уйти на профсоюзное собрание или забастовать. И что? Останавливать цех из?за него? Ну, а насчёт рентабельности… Стоимость тонны кварца — несколько рублей, стоимость процессоров из этой тонны — около 300 тысяч рублей. Так что, всё окупится. Не сразу, но очень быстро. Да, всё это дорого, абсолютно не совпадает с нашим национальным характером, будем искать людей, способных работать на подобных производствах. Там, в СССР, пошли по предложенному Вами пути, в итоге наметилось огромное отставание именно по качеству комплектующих. Техника больше ремонтируется, чем работает, существует 'чёрный рынок' радиодеталей. В магазинах и на заводах ничего нет, приходится ехать к магазину 'Электроника', и покупать ворованные на заводах детали. Можете представить себе, как это 'благоприятно' отражается и на экономике, и на обороноспособности страны.
— Ну что ж, Андрей Петрович, делайте, как считаете нужным, коль уж взялись за это дело. Мы, собственно, ещё по нескольким вопросам к Вам. Во–первых, это приглашение в Кремль на торжества, посвящённые Победе над немецко–фашистскими захватчиками для вас с Полиной. Как у неё дела?
— Не сегодня — завтра родит. Так что, вряд ли сможет появиться в Кремле, но я её порадую этим приглашением.
— Ну, это очень уважительная причина! Второй вопрос, необходимо переправить в Москву несколько особо важных пакетов. Лично!
— Есть! Когда нужно?
— Лучше завтра, так что собирайтесь, заедем в особый отдел, и в путь. Выясните у них, что из предоставленной техники мы можем оставить у себя, что необходимо вернуть. И произведёте награждение людей, активно помогавших нам в этой войне. И зайдите в наградной отдел к Швернику. И ещё, война кончилась, путь домой открыт, товарищ Найтов. Я бы хотел знать, где Вы намерены оставаться и работать. И можем ли мы рассчитывать и в дальнейшем на Вашу помощь?
— Мда, вопрос… Если не гоните, значит останусь здесь, и доведу начатое до конца, товарищ Сталин.
В наградном отделе я получил золотую звезду Героя Социалистического Труда за внедрение новой техники и вооружений. Ну, что ж, приятно, что, по–меньшей мере, не забыли на радостях.
То, что забыли пригласить на переговоры с Рузвельтом? Я и так всё видел и слышал, а Сталин подписал наградные листы на всех ребят в Уфе, кто 'ломал' коды 'союзников'. Для них это важно и нужно, всё?таки, первый их успех на стратегическом фронте. Я им так и сказал по ВЧ. Лечу в Москву на Ил-62, через два часа посадка. По дороге заскочил проведать Роберта Павловича, но его уже нет ни в Ташкенте, ни в Чирчике. Он теперь служит в Алма–Ате. Надо на обратном пути домой заскочить, а заодно и его проведать. Заодно орден вручить и личное письмо Сталина.
В Москве встретили прямо у трапа, и повезли сразу в Кремль. После выполнения всех поручений, я задал вопрос Романову и Устинову о компьютерах:
— Мы провели несколько разведывательных операций, в результате которых имеем возможность создать завод по производству вот таких вот процессоров. Этот образец я могу оставить Вам для исследований. Только в шлифовку его не отдавайте. Через пару–тройку месяцев получите первую партию готовых. Вот схема его подключения и недостающие компоненты. Пока схема повторяет архитектуру IBM, но мы ведём исследования в этой области, и в дальнейшем, как нас заверяет академик Лаврентьев, архитектура коренным образом изменится. В этом процессоре 8 ядер, поэтому все процессы вычисления должны выполняться параллельно. Задача сложная, но решаемая.
— Лаврентий Павлович в своём репертуаре! Наши к этим вопросам, даже подобраться не смогли! Так что там уже сделано?
— Один цех, плавильный, уже запущен, второй, конструкционно готов, ждём поставки оборудования, там будут разрезаться заготовки, шлифовальные станки пришли, но цех ещё не готов. В общем, по темпам работы, где?то через три месяца, максимум, получим первую продукцию. Сначала дадим вам процессоры под 370 соккет, он скоро у Вас будет максимально распространён, поставим несколько машин для многослойных печатных плат, затем последовательно перейдём на новый соккет, уже для этого процессора. Он меньшего размера и без ножек. Кроме того, поставим технологию и оборудование для производства твёрдотельных конденсаторов, и остального оборудования, для того, чтобы ударными темпами обогнать американские компании в этом сегменте рынка.
— А финансовая сторона этого вопроса?
— Товарищ Сталин говорил, что первые поставки пойдут в счёт погашения задолженности по поставкам боевой техники, а потом, из расчёта 50/50. Он подчеркнул, что всё должно быть взаимовыгодно.
В общем, обговорили некоторые детали, я отдал проект здания завода, особо подчеркнул: ничего в проекте не переделывать. Сообщить мне о готовности площадки, площадку лучше делать в Ленинграде.
Романов отнёсся к моей просьбе с большим пониманием, так как сам много сделал для Ленинграда и Ленинградской области. Он сказал, что есть площадка в районе Лахтинского разлива, готовили для другого производства, но место отличное: сосновый лес, озеро.
— Там же свиноферма, товарищ Романов! И запах… И народу тяжело будет добираться.
— Автобус пустим, а свиноферму… Перенесём её. По планам, там будет большое строительство: Озеро Долгое. Заодно ускорим и этот проект.
На том и порешили. Я успел заглянуть домой и к комбригу на обратном пути, после этого вылетел в Хорог. На месте свернул портал, оставив не больше шестой части. Этого уже достаточно. И вернулся в 43 год.
Дома, по прилёту, никого не оказалось, выяснив, через ИскИна, где Полина, купил цветы и поехал в роддом. Как мы все появлялись на свет в отсутствие отца, так и Игорь Андреевич появился в моё отсутствие! Выписка завтра. Побегал по магазинам, вроде бы всё купил, но, разве это возможно! Да ещё впервые. Мне попало от Полинки, за то, что я не всё сделал, что писала она. Во–первых, не понял: почему она писала, во–вторых, мне никто ничего не передавал. У нас проблемы: ни молозива, ни молока у Полины нет. Кормить малыша нечем. ИскИны пытались утащить Полину рожать на Торхеду, но она отказалась, и выключила терминал. Иначе у мальца сразу возникнут проблемы. Рожала она в больнице 6 управления, Кремлёвке. Пришлось сходу ехать за молоком к женщине, которую приписали к нам врачи. Хорошо ещё мама дала с собой молочные бутылки, соски и 'подогревалку' для молока. Как в воду глядела! Я связался с ИскИн 1594, у меня с ней самые лучшие отношения.
— Торхедки не могут кормить грудью. Эта функция отменена около миллиона лет назад. Империя слишком интенсивно численно развивалась, возникли большие проблемы и с перенаселением, и с расширением. Мы столкнулись с ящероподобными разумными существами, которые вели замкнутый образ жизни, и переняли от них многие их привычки и законы. Они регулировали свою численность искусственно. Всем показалось, что это вполне разумно. Были проведены эксперименты, часть из которых благотворно отразилась на планомерном сокращении популяции. Размножение было взято под контроль,
