— Благодаря помощи людей князя и деревенских, — оборвала я.
— Так это правда? Люди помогли убрать из реки отраву?
— Правда. А это правда, что Лес отказался помочь людям справиться с порождениями Гор? И магами Смерти?
— Но… Мы не можем сейчас оставить Лес… У нас нет лишних воинов…
— Не было, — мне уже хотелось шипеть и плеваться. Что за отношение? Они нам помогли, а мы ничего не обязаны? И вообще, смертные — деревушкой больше, деревушкой меньше?! — Сейчас в Диндаэроне есть отряды из Аманхиля. Они всё равно не связаны с этим Лесом, их помощь в восстановлении минимальна, почему бы не отправить их на зачистку территории? Тем более, здесь-то вы как-то оказались? Или просто погулять вышли?!
— Арондил передал мне, что Вас нужно встретить. Мы собирались приехать к рассвету, но затем Лес почувствовал магию Смерти… Мы выехали сразу же, но всё равно опоздали. Нам нет прощения, — эльф склонился. И так и остался стоять.
Да что за?.. Что тут творится, мне кто-нибудь объяснит наконец?!
Судя по ошарашенным взглядам копошащихся в стороне Золотых Стрел — вспомнила, наконец, как назывался отряд в столь приметных плащах! — и остальных эльфов, они понимали в этой трагикомедии не больше моего.
— Выпрямьтесь, Вильварэн, — скомандовала я. — А теперь объясните мне по новой. С самого начала и поподробнее… С чего вдруг такое отношение к людям?.. А ко мне? И с какой радости Вы посчитали себя ответственным за мою безопасность?
Спустя всего несколько ходов я кипела, как чайник с открытой крышкой — заволакивая всё вокруг паром от ярости и прекращать явно не собираясь. Ну, сволочь малолетняя, Хранитель недоделанный, помидор недозревший, чтоб тебя самого так заколбасило!!! Чтоб тебе икалось ещё сто лет и три года! Интриган доморощенный!
Да, как оказалось, ко всему этому бардаку приложил свою мстительную лапку не кто иной, как свежепомазанный Хранитель Аманхиля, тудыть его через пень-колоду!
С неожиданной для него осторожностью он там бросил пару слов, тут высказался, там предположил… И вышло, что не просто так я свалила из Леса, сбежав аж в человеческие земли. Дескать, эльфы Диндаэрона провинились передо мной — не обеспечили должную встречу и охрану, не отнеслись соответственно положению, не вняли моим словам (словам Серебряного мага!) — вот и вызвали на себя мой праведный гнев. Оттого-то и отказалась я иметь с ними дело, оттого и встала на сторону людей в случившемся конфликте. Оттого и стелился сейчас передо мной молодой и гордый эльф, готовый взять на себя любую вину, лишь бы я вернула Лесу своё расположение. Слишком дорого теперь обойдётся Диндаэрону немилость со стороны полноценного мага Жизни.
О последнем я переспросила. Оказалось, что не только я чувствую Лес, даже на расстоянии — вот как сейчас, но и он чувствует меня. В обычном состоянии моё присутствие рядом уже оказывало бы поддержку, но плохое отношение переносило негатив и на связь с Лесом.
«Вот почему Раэн отказался быть Хранителем Аманхиля, — дошло до меня. — Он же просто не хотел причинять Лесу ещё больше боли своей обидой и равнодушием…»
Кое как продравшись сквозь тернии недопонимания и неверия, мне всё же удалось убедить Вильварэна в своём хорошем расположении. После чего меня пригласили к уже накрытому столу, принять участие в скромном завтраке. Дальнейшее обсуждение ситуации отложили до отъезда — поговорить можно и в пути. Но насчет Раэна я всё-таки спросила — не привиделся же он мне, на самом деле?..
Оказалось, нет. Просто Страж отбыл в Аманхиль в числе сопровождающих пленника. Моего пленника — того самого мага Смерти, который оказался на редкость везучим. От того удара, что я на него обрушила, мало кто смог бы защититься, даже частично. А этот не только прикрылся, но и очухался потом самостоятельно. В окружении Золотых Стрел, однако… Везение тоже не бывает безграничным.
По пути — верхом на отдохнувшем Тумане до Леса осталось всего ничего, — Вильварэн кратко ввёл меня в курс дела. Кто, где, сколько и как. Всё время сбиваясь на напыщенную речь и кося на меня лиловым глазом. Шучу — всего лишь бледно-розовым. Кстати, мне кажется, или раньше цвет его глаз был ярче? И кожа была весьма загорелой, а сейчас будто выцвела…
Мои неуместные вопросы прервал приступ неконтролируемого смеха. А что делать, если мы наконец подъехали к Лесу, и до меня дошло, как до жирафа, что именно мне показалось непривычным в этом пейзаже.
Вокруг всего Леса, куда хватало глаз, стояли цветные столбики. Угу, те самые. С провисшей между ними цветной верёвочкой. И охраной на равном расстоянии — опять же Золотыми Стрелами, похожими в этим антураже больше на шутов, чем на воинов.
У них что, других сигналок не водится?!
— Водятся, — поморщился Вильварэн.
Упс. Кажется, забывшись, я всё озвучила… Мельком глянула на сопровождающих — точно, судя по кислым рожам золотых плащей, меня сейчас будут убивать.
— Магические связи сейчас долго не живут — почва пропитана ядом. Любое заклятие, охватывающее территорию, приходится скреплять материальным носителем. И всё время его подновлять. Золотые Стрелы обеспечивают защиту Диндаэрона от угрозы извне, ведь сам Лес сейчас неспособен оберегать свои границы…
— Эээ… Простите, — чуть поклонилась я, обращаясь к плащеносцам. С такими серьёзными дядями лучше дружить. — Я не хотела вас обидеть…
— Обидеть может равный. На зелёных юнцов не обижаются, — небрежно ответил ближний воин. Салатовые волосы, янтарные глаза, которые здорово оттеняют золото плаща. Кстати, расшитого чёрной и белой нитью — похоже, этот спесивец ещё и Ведущий.
— Таварэн, — оборвал его и.о. Главы.
— А что не так? Мы сюда прибыли помочь Лесу, а не отбивать у тёмных шальную молодёжь, решившую прогуляться в такое время!
— Не стоит судить то, о чём не знаете, — мотнула головой я, избавляясь от иллюзии синего цвета и позволяя волосам расплестись и рассыпаться по плечам, как они того желают. — Иначе потом придётся извиняться.
— Эленсиль, — опять поморщился Вильварэн.
— Да ладно вам. Всё равно обо мне уже знают все, кому не лень. Да и опасаться теперь вроде нечего. А выслушивать от каждого встречного-поперечного то, что им взбредёт в голову… Надоело, — я вздохнула и больше не смотрела в сторону эльфов. У меня и без них есть о чём подумать.
Если отбросить всю мишуру и хождение вокруг да около, выходило, что Лесу уже не помочь. Эльфы Диндаэрона наполовину слегли, на вторую — обессилели. Эльфы из других Лесов способны помочь только «внешне» — поддержать местных, убрать отраву, организовать охрану… Пациенту же требовалось «внутреннее» вмешательство, но эльфов Жизни слишком мало, к тому же, один из нас уже потерпел поражение. Раэн не раскрыл мне подробности, всё, что я поняла — что Лес уже давно прошёл «точку невозвращения». Хотелось бы вздохнуть, успокоить свою совесть и махнуть на всё рукой — ну что тут сделаю я, без году неделя как ставшая магом?! — но засевшая в груди боль не давала.
Лесу было плохо, безумно страшно и одиноко. «Он ведь юный ещё, — вспомнилось мне предыдущее посещение. — Немного безбашенный, открытый и весёлый… Был». А теперь — погибающий и сам не верящий в то, что с ним это может происходить.
И это было настолько неправильно… Всё моё существо кричало об этой неправильности. Ноги сами несли — туда, откуда разливалась боль. Я даже не смотрела по сторонам, я уже вообще никуда не смотрела, видя перед собой только единственно возможную тропу.
Кажется, вокруг кто-то говорил. Меня даже пытались остановить — я вывернулась из захвата, как угорь, и, не обращая ни на что внимания, продолжила путь.
Эльфы отстали. То ли махнули на меня рукой, то ли Лес скрыл меня от чужих взлядов — почему-то казалось правильным, что мы остались вдвоём: я и замерзающий тоскливый комок боли внутри.
— Дин-даэ-ро-он… — позвала я, когда остановилась, внезапно осознав, что не знаю, куда дальше идти.
