Ямаоки представился полковнику и передал ему пакеты. Выпив затем по бокалу вина, русские и японцы разъехались по своим местам. Через четверть часа перестрелка возобновилась.
Стессель сам вскрыл пакет и начал рассматривать присланные бумаги. Они были на японском языке, и генерал мог разобрать лишь подписи.
– Генерал барон Ноги и адмирал Того. Интересно, что могут они писать мне?
– Я сейчас переведу, ваше превосходительство, – заторопился Рейс. – Тут имеется еще пакет морякам и небольшое письмо вашей супруге.
Весть о присылке японского парламентера быстро облетела весь Артур. В штаб один за другим прибыли Фок, Кондратенко, Смирнов, Белый и адмиралы князь Ухтомский и Григорович.
– Вот и отлично, – приветствовал их Стессель. – Не надо никого и созывать. Сейчас же, как только будет сделан перевод, устроим военный совет.
В это время за мужем прислала Вера Алексеевна, которая была весьма обижена тем, что ее супруг даже не зашел к ней посоветоваться перед заседанием.
– В чем дело, Анатоль? Зачем ты так спешишь с обсуждением японских предложений? Сначала мы должны обсудить их в своем кругу, а то этот полоумный Смирнов начудит вместе с моряками.
Их разговор был прерван приходом Рейса. Полковник почтительно приложился к ручке генеральши.
– Я хотел передать вам перевод письма барона Ноги.
– О чем же он мне может сообщать? – заинтересовалась Вера Алексеевна. Она развернула письмо и прочла:
«Миледи! Пользуюсь случаем засвидетельствовать вам мое глубочайшее почтение и осмеливаюсь приложить к сему чек в десять тысяч долларов на „Чосен Спеши банк“. Означенные деньги прошу вас обратить на дела благотворительности по вашему усмотрению.
С совершенным почтением ваш пркорный слуга барон Ноги».
– Как же я смогу реализовать это в осажденном Артуре? – проговорила она, рассматривая чек.
– Осада не может продолжаться вечно. К тому же японцы предлагают сдать крепость, не ожидая общего штурма.
– Кукиш с маслом увидят они, а не Артур! – вскипел Стессель. – Прочтите все их послания.
Рейс прочитал:
«Господину высшему начальнику Российской армии в Порт-Артуре.
Имеем честь представигь следующее: блестящая оборона Порт-Артура заслужила восхищение всего мира. Однако, будучи окружен с суши и моря превосходящими силами и без надежды на выручку, он в конце концов не может не пасть, как бы ни были талантливы военачальники и доблестны русские солдаты. Наша армия готова к штурму, и, когда эго случится, судьба крепости будет решена. Поэтому, во избежание лишнего кровопролития, во имя человечности, мы предлагаем вам начать переговоры о сдаче. В случае вашего согласия благоволите о том сообщить до десяти часов завтрашнего дня, то есть семнадцатого августа тридцать седьмого года Мейдзи [32].
С совершенным почтением.
Генерал барон Ноги, командующий осадной армией, адмирал Того Хейхациро, командующий блокирующим Порт-Артур флотом».
– Какая наглость! Предлагать сдать крепость за десять тысяч долларов, – возмутилась генеральша.
– Я им пошлю кукиш. Прикажу срисовать со своей руки и отправлю, – решительно заявил Стессель. – Что они еще нам пишут?
– Предлагают выпустить из крепости женщин, детей, иностранцев и священников до двух часов завтрашнего дня.
– Женщины нам нужны в госпиталях, так же как и священники, без матерей детвору не отправишь, иностранцы же могут разболтать наши секреты. Следовательно, и это предложение неприемлемо, – решила за мужа Вера Алексеевна.
– Но зато мы избавимся от лишних ртов, – заикнулся было генерал.
– Подумаешь, много осталось здесь: женщин – чтото около трехсот, детей полсотни, священников человек двадцать да десяток-другой иностранцев. Лучше бы ты отправил из Артура Смирнова и его прихвостней вместе с адмиралами.
– Вы как смотрите, Виктор Александрович? – обернулся Стессель к своему начальнику штаба.
– Как всегда, преклоняюсь перед умом глубокоуважаемой Веры Алексеевны и присоединяюсь к ее мнению, – расшаркался полковник.
На этом семейный совет окончился.
Через четверть часа Стессель громко зачитал на заседании полученные от японцев бумаги, благоразумно умолчав о письме к своей супруге.
– Я пошлю в ответ японцам фигу, срисованную с моей руки, – закончил он свою речь.
– Как? Что? – удивленно спросило несколько человек.
– Пошлю вот эту самую дулю. – И генерал протянул вперед кукиш.
– Вы это серьезно? – спросил Ухтомский.
– Если ваше сиятельство привыкли у себя заниматься шутками на броненосцах, то здесь, в штабе, я это делать никому не разрешаю.
– В таком случае, как старший в Артуре морской начальник, протестую против ответа подобного рода.
– Советую вам оставить протесты при себе, а то я не постесняюсь вас отправить к японцам.
– Ответ, предложенный начальником района, я считаю недостойным русского генерала, – проговорил Смирнов.
– Что же, по-вашему, я должен начать переговоры о сдаче? Предупреждаю, что каждый, кто только посмеет об этом заикнуться, будет мною немедленно повешен, невзирая на чины и занимаемое положение! – стукнул генерал кулаком по столу.
– Едва ли япснцы поймут жест вашего превосходительства, – заметил Кондратенко. – Кукиш обозначает у японцев совсем не то, что у русских.
– А что именно?
– Так у них продажные женщины приглашают к себе мужчин.
Присутствующие постарались скрыть улыбки.
– В таком случае мы поясним, что это обозначает по-русски, – продолжал настаивать несколько смущенный Стессель.
– Не поймут и над тобой же будут смеяться, – ответил Фок. – Лучше, по-моему, ответить кратко: «Честь и достоинство России не могут допустить мысли о сдаче крепости, пока не исчерпаны все возможности обороны».
– Конец надо выбросить, – посоветовал Кондратенко. – В та-ком виде наш ответ как бы подает японцам надежду, что все же впоследствии Артур может быть сдан.
Стессель согласился с этим, и текст ответа был принят с поправкой Кондратенко.
– Теперь второй вопрос-выпускать ли из крепости женщин и детей? – спросил начальник укрепленного района.
Голоса разделились. Одни были за удаление женщин, другие против.
– Я тоже против, – заявил Стессель и повторил доводы своей жены.
Его неожиданно поддержал Смирнов.
– Дух защитников крепости будет подорван разлукой со своими семьями, – сказал он.
Фок многозначительно покрутил пальцем около своего лба, но не возражал.
Второе предложение японцев тоже было отклонено.
– Поручим полковнику Рейсу составить ответ и затем, переведя его на английский язык, завтра с
