Не могу не привести еще несколько примеров, непосредственно указывающих на существование сверхъестественных способностей в человеке. Вообще феномен передачи мыслей на расстоянии известен много веков. И у вполне обычных людей нередко появляется предчувствие, будто с их родственниками или друзьями случилось что-то плохое, даже если их разделяют многие километры. Например, во время второй мировой войны много матерей и жен интуитивно знали о гибели своих сыновей и мужей. Скептики могут сказать, что это простое совпадение и на войне умирает много людей. Так вот: это замечание несостоятельно, так как у этих людей появлялось ощущение беды точно в день и час гибели их родных.
Вот какая история рассказана Гансом Бергером, который открыл электроэнцефалографию.
«Когда мне было девятнадцать лет, я чудом избежал смерти во время военных учений в Вюрцбурге. Я сопровождал артиллерийский фургон, запряженный шестеркой лошадей. Моя лошадь споткнулась на крутой горной дороге, и я чуть не упал под колеса. К счастью, лошади вовремя остановились, и я был спасен. Я совершенно не пострадал, но был страшно напуган. Это случилось утром прекрасного весеннего дня. Тем же вечером я получил телеграмму от своего отца, в которой он спрашивал, все ли со мной в порядке. Это был первый и единственный раз в жизни, когда он задавал мне такой вопрос. Оказывается, на отправке телеграммы настояла моя старшая сестра, с которой я был особенно близок. Каким-то образом она «почувствовала», что со мной что-то случилось. Так как в это время мои родители жили в Кобурге, инцидент можно считать примером непроизвольной передачи мысли. В минуту смертельной опасности я действовал как передатчик, а моя сестра была приемником».
Ганс Бергер вспоминает и другой случай. «Однажды утром, когда я одевался, у меня возникло странное ощущение. Как будто бы я встретился со старым школьным другом, которого не видел двадцать лет. По пути в клинику, где я работал, эта мысль не давала мне покоя, и я никак не мог избавиться от нее. Четыре часа спустя директор клиники сказал мне, что некий джентльмен желает поговорить со мной о важном деле. Этот джентльмен оказался моим старым другом».
Подобную историю рассказал уже известный нам Леонид Васильев в своей книге «Внушение на расстоянии». Когда ученому было двенадцать лет, он гостил летом в деревне у тетки под Псковом. Его родители отправились на чехословацкий курорт в Карлсбад. Как-то вечером они с сестрой и братом решили взобраться на иву на берегу реки, и Леонид упал в реку. Он не умел плавать и мог утонуть. К счастью, ему удалось уцепиться за низкую ветку и подгрести к берегу. Дети испугались, что будут наказаны; они промокли до нитки, и Леонид потерял свою школьную кепку. Они понимали, что тетя рассердится.
Однако тетя проявила благоразумие и пообещала не писать родителям об этом инциденте. Поэтому ребята удивились, когда по возвращении их мать рассказала обо всем, что случилось, в мельчайших деталях, упомянув и иву, и кепку. Она увидела это во сне все так живо, что убеждала мужа послать телеграмму в Псков. Отец Леонида клянется, что не посылал телеграммы; он пошел на почту, только чтобы успокоить жену.
Не отрицаю значения науки, но не противоречат ли подобные примеры материалистическому взгляду на мир? В природе для нас остается много белых пятен. Хотя серьезные ученые продолжают разбираться в физических процессах, лежащих в основе телепатии, возможно, никаким физическим процессом объяснить это нельзя. Оракулы Древней Греции считались признанными пророками. В наши дни известны примеры невероятной власти разума над телом. Несколько потрясающих экспериментов, проведенных университетом психических исследований в Лондоне с Куда Баксом, факиром из Индии, демонстрируют необыкновенные способности человека по контролю над своим телом. Факир разгуливал по раскаленным углям, температура которых составляла 400 градусов Цельсия, причем на его ступнях не было видно следов ожогов. Бакс собирался повторить прогулку, но неожиданно отказался. «Простите меня, — сказал он, — но что-то сломалось во мне, и я не могу повторить эксперимент. Я потерял веру в себя и могу получить серьезные ожоги». Это заявление помогает понять, какую роль в подобных опытах играет состояние разума. Гипнотизер может вызвать ожоги на теле испытуемого путем внушения. Подобное самовнушение, несомненно, лежит в основе большинства случаев со стигматами. У некоторых набожных христиан появлялись отметины на теле — стигматы, иногда эти раны даже кровоточили. Несомненно, в будущем психологи найдут причину этого феномена, ясно одно, что объяснение нужно искать внутри мозга.
Ни одно из материальных чудес не может сравниться с тайнами мозга. Он является источником высших творческих импульсов, благодаря которым мы имеем возможность восхищаться достижениями искусства и науки. Это непознанный мир, язык которого мы только начинаем изучать.
Кроме телепатов, преувеличивавших свои возможности (о таких Мессинг уже говорил), есть люди, которые их тщательно скрывают.
История дипломатических отношений знает немало таких примеров. «С этими проницательными дипломатами, — считает Мессинг, — трудно было вести переговоры: они как-то угадывали самые тайные мысли своих противников, самые их хитроумные планы. Предположим — в порядке рабочей гипотезы, — что некоторые из них пользовались не только донесениями своих явных и тайных агентов, не только обладали способностями анализа и сопоставления, но и умением читать мысли противника. Как вы думаете, стали бы они афишировать свое умение? И таких случаев, если прикинуть, очень много. Да, это свойство — умение читать чужие мысли — было бы полезно во многих делах, но только чтобы этого никто не знал, чтобы эта способность была тайной. И я убежден: огромному большинству телепатов на Западе из-за опасения конкуренции невыгодно открывать даже самым близким людям свои тайные способности. Конечно, это еще не способствовало изучению сложной области психической деятельности человека».
И наконец, Вольф Мессинг называет еще одну группу телепатов — тех, кто вообще не сознает наличия у себя этих редких свойств.
Вольф Григорьевич любил вспоминать рассказ об одном старшине сверхсрочной службы, работавшем на пограничной заставе. Требовательный командир и добрый товарищ, он был неотвратимой грозой контрабандистов. Куда бы ни запрятали преступники документы, золото, валюту, запретные наркотики, он находил их с первого взгляда. Подойдет к человеку, подозреваемому в контрабанде, посмотрит в глаза:
— Смотрите левый сапог. Отвинтите каблук.
Или…
— Двойное дно у чемоданчика; наружу или внутрь открывается: Ах, наружу. Отлично! Дайте мне отвертку.
Когда у этого старшины спрашивали, как это он догадывается о самых хитроумных тайниках контрабандистов, он отвечал:
— Сам не знаю. Но с первого взгляда чувствую, когда дело нечисто. И сразу догадываюсь, где контрабанда спрятана.
Офицеры ценили проницательного пограничника. Призывали молодое пополнение учиться у него великолепному умению. Любили говорить:
— Вот что значит опытность! Девять лет на границе!
«А я убежденно могу сказать: опытность здесь ни при чем. Если и не сразу, то очень скоро стал этот старшина таким всевидящим стооким Аргусом. И девяносто восемь глаз из этих ста дала ему телепатия», — заявляет Мессинг. Да, он читал мысли этих контрабандистов, и ему сразу становилось ясно, где у них скрыта контрабанда. Стоя перед пограничником, человек не может думать только о голубизне неба или глазах своей возлюбленной. Он неизбежно думает о запрятанных в тайные места контрабандных предметах. И чем больше он о них думает, тем откровеннее себя выдает.
Этот старшина, безусловно, телепат. Но вполне возможно, он и не подозревал об этом. И вполне возможно, попав на сеанс моих «Психологических опытов», честно и искренне аплодировал бы мне и удивлялся вместе с другими, не подозревая, что и сам обладает подобными способностями».
Вольф Мессинг неоднократно рассматривал толстую пачку газетных вырезок. Их очень много скопилось за годы его жизни в Советской стране. Все это — статьи о его выступлениях. Как они похожи одна на другую. Почти ни одна не обходится без упоминания И. М. Сеченова и И. П. Павлова. Почти ни одна не обходится без пересказа того вступительного слова, которое уже известно читателям и зрителям. Вот только начинаются они все по-разному. Здесь авторы позволяют себе дать волю собственным впечатлениям, говорят собственными словами.
