И наши дети, как, впрочем, и мы сами, не являются и не могут быть совершенными. Поэтому мы должны соотносить наши требования к ним с их возможностями. Эпизод хорош тем, что в таком виде не вызывает критики со стороны собеседников, которые в любом другом контексте могли бы доказывать возможность предъявления самых высоких требований и к взрослым людям, и к детям. Часто кажется, что у соседей дети лучше слушаются своих родителей и у других меньше проблем, чем у нас. Но это иллюзия.
Бо Цзюй-и – великий китайский поэт, живший в 772–864 гг. н. э., автор стихотворения «Спрашиваю у друга»:
Мораль: мы стремимся взрастить в наших детях лучшие черты, свойственные нам самим, но непроизвольно взращиваем и отрицательные качества.
Комментарий: это стихотворение китайского поэта Бо Цзюй-и как нельзя лучше отражает все проблемы воспитания. Высказанные в поэтической форме мысли легче доходят до сознания слушателя, чем логическое рассуждение психолога. Стихотворение позволяет родителю принять отрицательные качества своих детей как обязательные спутники их взросления. До чтения стихотворения не стоит говорить о том, откуда берутся эти негативные черты. Услышав при первой встрече, что эти качества присуши самим родителям, некоторые из них тут же могут отвергнуть и стихотворение, и ту атмосферу, которая создается после его чтения. Можно оставить его вообще без комментариев, чтобы человек сам смог сделать выводы. Лучше распечатать его на небольших листочках, чтобы родитель мог дома прочесть его столько раз, сколько посчитает необходимым.
Это реальность сегодняшнего дня, о которой рассказала одна из слушательниц моего семинара.
Идет суд, на котором решается вопрос о передаче российского детдомовского ребенка в итальянскую семью (такие процедуры обязательно происходят через суд). Судья через переводчика зачитывает будущему отцу то, чего не умеет делать ребенок, которого он берет на воспитание. На лице мужчины не заметно никаких эмоциональных движений. Судья думает, что он не понимает, какого проблемного ребенка берет в семью. Она подходит к мужчине и снова через переводчика объясняет каждый пункт проблем ребенка. И вновь на лице итальянца не отражается ничего. Тогда судья начинает медленно зачитывать каждый пункт и глядит в глаза будущего отца, пытаясь удостовериться, что тот понимает, о чем идет речь.
Наконец, после ее требований ответить, понимает ли он, насколько болен его ребенок и сколько вещей он не может делать, итальянец обращается к судье с вопросом: «Но ведь ребенок может что-то не уметь?».
Мораль: ребенок может не уметь что-то делать.
Комментарий: в нашей стране, как только мама с новорожденным попадает в поликлинику, участковый врач тут же сообщает ей, что должен ее ребенок уметь делать, иметь и т. п. в возрасте одного, двух месяцев и т. д. Любая российская мать находится под постоянным прессом внешнего наблюдения: насколько ее ребенок соответствует ожиданиям социума. И если не соответствует, то это знание тяжким грузом чувства вины ложится и на ее плечи, и со временем на плечи ребенка. Но во всем мире ситуация другая. Каждый ребенок может (и имеет полное право!!!) что-то не уметь. Более того, даже если в силу тех или иных физических и психических данных он никогда не сможет что-то освоить, это не будет ставиться в вину ни ему, ни его родителям.
Многие мамы нашей страны чувствуют вину за проблемы своего ребенка, связанные с его физическими и психическими возможностями. Именно поэтому у нас на улицах так мало детей с проблемами в развитии. Любой недобрый взгляд весьма агрессивного окружения мамы воспринимают как критику в свой адрес, и их переполняет чувство и некомпетентности как родителя, и неполноценности как человека. У каждого ребенка свои возможности в освоении окружающего мира и особенно в усвоении школьных знаний (объем и качество которых на данном этапе развития общества не обоснованы научно). Нужно поощрять ребенка в его движении вперед, но скорость в постижении конкретных вещей у каждого будет своей и в своей уникальности единственно возможной для него.
К. Юнг в своих воспоминаниях описывает, как однажды в детстве он выходил из школы и его сбил с ног один из одноклассников. У него был небольшой обморок, который потом стал регулярно повторяться каждый раз, когда маленький Юнг собирался в школу или садился за учебники. Родители забрали его из гимназии и попытались лечить. Это время было замечательным, поскольку мальчик занимался тем, чем ему нравилось, – гулял, играл. Но однажды он подслушал разговор отца с приятелем. Тот спросил о здоровье сына. На это отец ответил, что не знает, что делать, так как все сбережения уже отдал докторам, а теперь не представляет себе, что будет с сыном, если он не сможет заработать себе на жизнь.
Впервые в жизни мальчик осознал, что его будущее зависит от него самого и определяется его возможностью работать. Он пошел в свою комнату и раскрыл учебник латинской грамматики. Через десять минут у него возник припадок. Мальчик преодолел его и заставил себя работать. Припадки повторились дважды, а затем прекратились навсегда. У него больше никогда не возникало головокружений. Он понял,
