– Этого не существует в природе. Подобная мутация слишком безукоризненна. Безупречна. Если бы речь шла о единичном случае мутации, можно было бы принять это как исключение, но на слепках отпечатки пяти или шести животных. Несомненно существует целая стая.– Он повертел в руках гипсовый муляж. – Против подобного предположения можно делать ставки один к миллионам… даже к триллионам.
– И все же это не невозможно?
Фергюсон протянул модель Уилсону. Тот, однако, ограничился тем, что осмотрел ее, не дотрагиваясь.
– Доказательство перед вами. И я хочу знать больше о существах, оставивших эти следы. Негодник Рилкер так ничего мне и не рассказал. Поэтому я и попросил вас прийти. Не хочу быть замешанным в ваши дела, но говорю откровенно, что это меня интригует.
Уилсон с издевкой улыбнулся.
– Интригует! – воскликнул он.– До чего очаровательно. Мы все «заинтригованы». Но помочь вам не в силах. Вы нам сообщили намного больше того, что мы знали до сих пор. Вы единственный, кто в состоянии ответить на вопросы, которые мы сами себе задаем.
Вид у ученого был удивленный и даже немного грустный. Он снял очки, плюхнулся в кресло и поставил гипсовую модель на письменный стол.
– Вы меня глубоко разочаровываете. Я надеялся, что вы знаете больше. Но мне кажется, что вы не отдаете себе отчета в том, что я абсолютно не в курсе дела. Где обнаружены эти отпечатки?
– В одном месте.
– Послушай, Джордж. Не стоит темнить. Слепки сделаны с отпечатков следов, оставленных на месте убийства Ди Фалько и Хоулигена в Бруклине.
– Вы говорите о двух полицейских?
– Именно. Следы окружали тела убитых.
– И что было предпринято?
– Ровным счетом ничего,– рявкнул Уилсон.– В настоящее время дело официально закрыто.
– Вы представляете себе, что такое когти грозного убийцы?
Он произнес эти слова так, как будто изрекал великую истину.
– Мы знаем, что это такое,– терпеливо ответила Бекки. В памяти вновь промелькнули лица погибших.
Доктор ушел в себя. Его руки повисли как плети вдоль туловища, голова упала. Бекки уже имела дела с таким типом стрессовой реакции. Обычно она наступала у тех, кто только что побывал на грани смерти.
– Сколько человек погибло? – спросил он.
– Насколько нам известно, пятеро,– ответил Уилсон.
– Вероятно, их было больше,– глухо добавил Фергюсон.– И даже наверняка намного больше, если верно то, что я предполагаю.
– То есть?
Он насупился.
– Послушайте, если все это – розыгрыш и вся эта история с отпечатками чей-то трюк, я останусь с носом. Это подорвет мою репутацию. И неизвестно, что в таком случае будет со мной. Точнее, я догадываюсь: быть мне преподавателем в лицее где-нибудь у черта на куличках и без какого-либо ученого звания.– Он покачал головой.– Отнюдь не блестящая для меня перспектива.
– Но вы же не диссертацию защищаете, а разговариваете в доверительном порядке с двумя инспекторами полиции города Нью-Йорка. Это далеко не одно и то же.
– В общем-то верно. Может, я и преувеличиваю.
– Тогда изложите нам свою теорию. Ради Бога, ПОМОГИТЕ нам.
Уилсон так взвинтил голос, что шум в соседнем рабочем зале внезапно стих.
– Извините,– сказал он тише.– Кажется, я немного нервничаю. Но коллега и я, только мы подозреваем, с чем столкнулись. И нам пришлось перенести тяжелые минуты.
Вмешалась Бекки.
– Эти существа не довольствуются тем, что убивают. Они охотятся. Несколько дней тому назад они чуть не накрыли нас в одном из зданий Бронкса. Они спрятались на верхних этажах. Кто-то из них попытался заманить меня в ловушку, сымитировав плач ребенка, в то время, как остальные…
– …остальные устроили облаву на меня. Они пытались нас разобщить.
– И я думаю, что это опять они проникли прошлой ночью на балкон моей квартиры.
Полицейские выпалили это на одном дыхании, движимые желанием не чувствовать себя больше в таком одиночестве. Фергюсон смотрел на них, содрогаясь от ужаса, как будто видел на них клеймо отверженных.
– Вы, безусловно, ошибаетесь. Эти существа не могут быть настолько проницательны.
Бекки от удивления даже зажмурилась – только сейчас до нее дошло: они были не просто убийцами, но обладали еще и разумом! Да еще каким, раз уж они устроили засаду на лестнице и выследили ее квартиру! Для этого им нужно было разобраться в том, кто их враг, и осознать необходимость его уничтожения до того, как тот раскроет факт их существования другим.
Уилсон, словно лунатик, поднял руку, потрогал щеку.
– Я тоже, доктор Фергюсон, начинаю приходить к выводу, что они наделены разумом. И не так уж важно, что вы думаете на этот счет, факты есть факты. Знаете что… Я готов поспорить, что вчера они даже не смылись оттуда. Если они действительно соображают, то умеют и прятаться. Они знают также, что для них это жизненно важно.
– Ну что ж, это в общих чертах и есть та теория, которую я не хотел излагать по известным вам мотивам. Совершенно
необходимо, чтобы вы достали мне череп или голову. Тогда я смогу оценить их умственный потенциал. Но не беспокойтесь, я уверен, что мы все равно более развиты в интеллектуальном отношении, чем они.
– Доктор, на что была бы способна шимпанзе, если бы обладала собачьими органами чувств?
– На убийство… О Боже, я понял, к чему вы клоните. Если у них очень развиты органы чувств, то им нет необходимости иметь наш уровень интеллекта, чтобы превзойти нас. Это, без сомнения, правильно! Такое сочетание органов чувств собаки с мозгом примата очень смущает…
– Больше того!
– Что вы имеете в виду?
– Черт подери, я думал, что она вам все объяснила, ведь они устроили охоту на нее!
– Но я по-прежнему ничем не могу вам помочь, пока не получу больше информации. Не буду же я продолжать нагромождать гипотезы, рискуя попасть в печать. И к тому же защита общества – это ваша работа. Так оберегайте его! Я интересуюсь сугубо научными проблемами. Вам надо всего лишь достать мне голову. Если хотите, чтобы я нашел решение проблемы, приволоките мне ее.
Уилсон смотрел исподлобья, опустив плечи.
– Ха, это на нас-то рассчитывать! Принести ему голову… Вы не хуже нас знаете, что это невозможно. Никому еще не удавалось поймать ни одной этой твари. Скажите, если исходить из максимального темпа их эволюции, как долго они существуют?
– Самое большее – и это почти невозможно – порядка 10 000 лет.
– Значит, с конца предыстории, и после этого вы хотите, чтобы мы отловили одного из них! Пойдемте отсюда, инспектор Нефф, нам есть чем заняться.
Он поднялся и пошел к выходу.
– Я бы хотела кое-что добавить,– сказала Бекки с порога,– всего один момент, над которым советую вам задуматься. Если они следят за нами, то теперь, вероятно, знают и о нашей с вами встрече.
И она в свою очередь вышла, оставив остолбеневшего от ее слов ученого.
Они пересекли почти безлюдный музей и добрались до машины. Уилсон не проронил ни слова.
– До чего глупо было разболтать обо всем этому кретину! Все равно он нам не поверит, с какого бы боку мы к нему ни подступались,– сказал он уже в машине.
– Не уверена. Все же было бы совсем неплохо заполучить в союзники доктора физиологии. Вообрази, что будет, если этот тип запросится к Андервуду, чтобы сообщить ему, что у нас немного поехала
