Уличная красотка

Я в апрельской своей парадности.

Я люблю глядеть на дворы,
Где влюбляются снова голуби,
Где, еще не прознав поры,
Все деревья бесстыже голые.

Все красивы, и все без сна,
В лужах плещется ночь глубокая.
Мостовая. А вдоль она
Каблучками так мило цокает.

Я люблю глядеть на тебя
И держать твои пальцы-веточки.
Ты, конечно, — из голубят,
И, конечно, нет лучше девочки.

Пусть вопят, голосят, трубят,
Мол, за ней — хулиган по паспорту.
А еще не люблю себя,
Что я этим так много хвастаю.
2000 год

«Ax, как плакала она…»

Ax, как плакала она,
вся скривясь у алтаря,
Не молитву сотворя,
в пол холодный говоря.
В мини-юбке и в манто,
В окруженье, и — одна.
Убиенного — за что?! —
«новорусская» жена.

А как с кадилом вокруг ходить —
Как по-бабьи не завыть?
И на локоны платок…
Что удумал ты, браток?..

А я в спину ей крестясь —
Я случайный. Я не с ней.
Купола. Эх, купола.
Я здесь был. Я был не с ней.
Мне за завтрее — свеча.
И за прошлое — свеча.
Уповаю, лопоча.
А она молчит, крича.

Огласят вот-вот раба,
Да по ком прошла пальба.
Из руки к ногам — цветок.
Что удумал ты, браток?..

И стоим мы под причит,
И внимает купол пуст.
А у церкви ждет — торчит
тот, который жал на спуск.
Да не ведает она.
И под святые слова
Мир присваивает ей
Званье черное — вдова.

Ладан сладкий подыша,
В купол бросится душа.
Кабы в церкви мы одни…
Ну, да бог тебя храни.
2003 год

«Ax ты, жизнь — заплаты-клочья…»

Ax ты, жизнь — заплаты-клочья,
Перешита на сто раз
Так красиво, да не очень
Что-то радуется глаз.

Пролетает на три счета
Под ударами хлыста,