Анджела продолжала объяснять, почему не хочет, чтобы он на нее тратил деньги, но Филипп ее не слушал. Гораздо проще, легче и приятнее было заставить ее замолчать самым старым способом на свете. Он крепко поцеловал ее в губы и заставил затрепетать. А потом обнял за плечи и повел навстречу новому миру.
Если бы кто-нибудь попросил Филиппа перечислить десять любимых занятий, то он едва ли включил бы в список ожидание в переполненной приемной врача.
Слава богу, такое случалось редко. Прививки в школе, университете и перед кругосветным путешествием. Колено, ушибленное в ходе борьбы с упрямым шкотом на яхте. Плечо, вывихнутое во время теннисного матча на командное первенство среди клиник. От этих нечастых посещений врача в памяти остались только старые журналы, музыка и кашель сидящего рядом посетителя, похожего на персонаж из последнего акта плохой оперы.
Но на сей раз все было не так.
Кабинет акушера находился в фешенебельном районе Сиднея. Филиппу посчастливилось найти свободное место для парковки.
— Маленькое чудо, — сказал он, надеясь разрядить обстановку, но Анджела молча вышла из машины, не дав ему возможности поухаживать за ней.
Старинный дом из красного кирпича был величественным и хорошо ухоженным. На подоконниках стояли ящики с цветами; дверь из черного дерева украшал старинный медный молоток, однако все посетители пользовались кнопкой звонка.
— Выглядит симпатично, — промолвил Филипп, пытаясь найти нужный тон.
Анджела продолжала молчать, но это его не удивило. Она молчала всю дорогу. Филиппу казалось, что он понимает причину. Понимает? Нет, чувствует ее кожей. Обряд бракосочетания был хотя и официальным, но совершенно нереальным. А тут все было взаправду. Филипп Томлинсон и его беременная жена вместе приехали к акушеру.
На мгновение Филиппу захотелось повернуться и уйти.
Но остановила его не уверенность в собственной правоте, а выражение лица Анджелы. Ей было так же страшно, как и ему самому. Может быть, еще страшнее. Именно она носит ребенка, на которого никто из них не рассчитывал, именно ее вырвали из привычной обстановки…
Филипп откашлялся.
— Пошли, — сказал он и взял ее за руку. Против ожиданий, Анджела не отстранилась, а, наоборот, вцепилась в его пальцы. Он опустил взгляд. Макушка Анджелы едва доставала до его плеча. Она такая маленькая, такая беспомощная… Но очень красивая и очень решительная. — Анджела… — Она посмотрела на него. Филипп заставил себя улыбнуться и сказал: — Все будет в порядке.
Она кивнула.
Прекрасно… Все лучше, чем молчание. Филипп сделал глубокий вдох и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, и он очутился на другой планете.
7
Женщины. Приемная была набита ими. Они сидели на черных кожаных диванах, на стульях с кожаными спинками, стоявших вдоль двух стен, а одна оперлась о стол регистраторши.
Одни женщины, подумал изумленный Филипп. Похожие как близнецы. С огромными животами. Он уже привык к беременности жены, но такого зрелища не вынес бы ни один мужчина.
— Если хочешь, можешь подождать снаружи, — пробормотала Анджела, словно прочитав его мысли.
Филипп проглотил комок в горле.
— Нет, — решительно ответил он. — С какой стати?
И в самом деле, с какой?
У доктора Райта было красное лицо, зычный голос и фигура бывшего игрока в регби. Когда пришла очередь Анджелы, он сам вышел в приемную.
— Миссис Томлинсон?
Какое-то мгновение Филипп и Анджела не двигались, но затем Анджела рывком поднялась на ноги.
Миссис Томлинсон? — с изумлением подумал Филипп. Еще никто не называл ее так. Во всяком случае, при нем.
— Я — доктор Райт. Проходите, пожалуйста. И вы тоже, мистер Томлинсон.
— Я тоже?
— Мы не кусаемся, мистер Томлинсон, — заверил его Райт.
Женщины, сидевшие в приемной, улыбнулись, и Филипп покраснел.
— Осмотр нужен моей жене, — сказал он и тут же поморщился. Фраза прозвучала глупо.
— Конечно, — мягко сказал доктор. — Но, когда удается, я стараюсь знакомиться и с мужем. В конце концов, это и ваш ребенок тоже.
И мой ребенок тоже. Мой ребенок тоже…
— Да, — сказал Филипп и откашлялся. — Да, верно.
Доктор провел их в кабинет, обитый панелями светлого дерева. На одной стене висели дипломы и лицензии, на другой — моментальные снимки новорожденных.
— Мои выпускники, — весело сказал Райт, показав на фотографии.
Когда Филипп посмотрел на маленькие сморщенные личики, у него свело живот. Это тоже было взаправду. Младенцы во плоти, а не в утробе.
Сможет ли он с этим справиться? Жена, дети…
— Славные малыши, правда?
Филипп посмотрел на улыбающееся лицо доктора и хрипло ответил:
— Славные…
— Ну что ж, приступим. — Райт показал им на стулья, сел за письменный стол, сложил руки на животе и улыбнулся Анджеле. — Миссис Томлинсон, можно называть вас Анджелой? Вот и отлично. Расскажите о себе, Анджела. Насколько я знаю, вы переехали на восток совсем недавно. Кто наблюдал вас до этого?
Доктор задавал вопросы. История болезни, небогатая событиями. Вопросы о родных. О матери. Об отце. На этот вопрос она ответила с запинкой:
— О своем отце я ничего не знаю.
Филипп удивился, но не подал виду. Это многое объясняет. Женщина, которая никогда не знала отца, могла ждать от мужчин чего угодно.
Какой сукин сын мог повернуться спиной к женщине, с которой провел ночь, и отказаться от беспомощного ребенка? Ему захотелось поднять Анджелу со стула и обнять ее…
— Поскольку вы не привезли с собой никаких выписок, мы пошлем запрос вашему лечащему врачу и попросим прислать сведения о вас по электронной почте. Конечно, с вашего разрешения.
Анджела кивнула.
— Это потребует времени, — тихо сказала она. — Врачи, которые меня осматривали прежде… Это была городская больница, а там все очень перегружены…
Райт выгнул брови.
— Да?
У Филиппа напряглась челюсть. Это «да» было очень многозначительным.
— Что ж, я знаю прекрасные городские больницы… Но вы правы, это может потребовать времени. — Райт посмотрел на Филиппа. — Они провели ультразвуковое исследование?
— Да.
— И младенец был здоров?
— Да. Ультразвуковое исследование… и пункцию плодного пузыря.
