подбирая тарабарские слова. Адмиралову иногда казалось, что он понимает.
На подобные упражнения ушло около часа.
Наконец доктор Фурин захлопал в ладоши.
- Друзья мои, небольшое объявление. Не сочтите это рекомендацией или, упаси боже, рекламным ходом, но есть одна коммерческая фирма, специализирующаяся на изготовлении демонстрационных препаратов для различных просветительских учреждений, а также программ вроде нашей, хотя, я вам прямо скажу, нам использовать подобные препараты необходимости нет, тем более что Музей гигиены у нас под боком, и там есть много поучительного для тех, кто интересуется анатомией. Так вот, они заключают контракты с курильщиками, преимущественно заядлыми курильщиками, на предоставление в собственность фирме тех или иных, прошу не волноваться, органов - естественно после фатального исхода, никак не при жизни, это не донорство, - да и о каком донорстве можно говорить, если курильщик? Так вот, друзья мои, интерес проявляется не только к легким, но и к печени курильщика, к желудку, например... даже к мозгу. Разумеется, их привлекают в первую очередь перспективные органы, то есть пораженные на момент подписания контракта более других, но это не значит, что они безразличны к патологическим изменениям в начальной стадии, напротив, именно такие представляют значительный интерес, потому что после вскрытия, как вы понимаете, чаще всего приходится иметь дело с другими изменениями - собственно, и приведшими к вскрытию. Деньги платят символические, в зависимости от начального состояния, но даже при запущенной патологии на большие вознаграждения надеяться не стоит, проект привлекателен другим: тем, что гарантирует более-менее регулярное и совершенно бесплатное обследование организма курильщика, вернее, тех органов, которые он предоставил фирме в собственность. Иными словами, их интересует динамика процессов. Прейскурант вот, можете ознакомиться, посылаю по рукам. А вот экспонат. Правда, изготовлен он в другом месте, это из моей личной коллекции, когда-то приобрел в одном институте... Не муляж - настоящий! Желудок, пораженный язвой. С прободением, приведшей к смерти курильщика. Стаж курильщика порядка двадцати лет. Тут наклейка с паспортом, можете ознакомиться, кому интересно.
Выступление доктора Фурина произвело большое впечатление на группу. Взволновал курильщиков не столько вид неподдельной язвы желудка, сколько размер таблиц прейскуранта и деловой стиль предложения. Внутренние органы различались по цене в виду не только их разновидности, но и их, как там сказано было, степени деградации - причем существенно. К сделке, при всей ее привлекательности, в эту минуту никто не был готов, но было бы грех пренебречь возможностью оценить свою негаданную востребованность, примеряя содержание соответствующих граф на предположительное состояние родных внутренностей. Прикидывали, у кого и что стоит дороже.
- Но об этом вы подумайте на досуге, а сейчас, мои дорогие, пока время есть еще до конца занятий, давайте себя вообразим детишками. Оцените-ка мое предложение, так сказать, с детских, нет, хуже того - с младенческих позиций.
Став младенцами, курильщики реагировали на коммерческое предложение по-разному: одни брезгливо морщились и говорили «фу-фу», другие хихикали, третьи демонстрировали испуг и пытались спрятаться за спинами товарищей.
Наконец доктор Фурин велел повзрослеть.
Повзрослев, стали прощаться.
Валентин (леопард, Рим, ярко-багровый) спросил доктора Фурина, уходя, про язву:
- Вы это из дома принесли?
- Разумеется. Это очень ценный экспонат.
- А почему здесь не храните?
- Я же сказал, это лично моя язва. Я только на первом занятии демонстрирую язву. К тому же я еще читаю лекции в двух местах, язва у меня должна быть под рукой.
Адмиралов и Люба шли к метро. Люба говорила:
- Знаете, я уже давно курю без всякого удовольствия, почти с отвращением. А что же это за удовольствие - без удовольствия курить? Я ж сюда за тем и обратилась, чтобы они меня от страхов избавили, чтобы мне курение снова радость приносило, как прежде. А мне сказали, что это в их программу не входит, проще вообще меня от сигареты отучить. Вот я и согласилась. Чувствую, что только комплексы мои усугубят. Зачем я только сюда пошла? Я курить хочу. По-человечески, с удовольствием. А вы здесь почему? Ничем не больны?
- Где ж вы здорового видели?
- Это да, - согласилась Любовь.
- У меня межпозвоночная грыжа, - охотно доложил Адмиралов.
- От курения?
- Нет, не думаю.
- Ну так и курили бы себе, подумаешь - грыжа.
- Межпозвоночная, - уточнил Адмиралов и добавил: - Грыжа - это грыжа.
- Вы пойдете в музей?
- Еще не решил.
- Мне этот музей даром не нужен. Мне и без музея курить тошно. Но придется идти, на легкие заспиртованные смотреть...
- Не ходите.
- Ага, такие деньги заплатила за курс... Пусть уж все по программе будет.
- Меня в музее интересует не это.
- А что? Мумии?
- Какие мумии?
- Вы не знаете? Там два трупа выставлены, естественно мумифицировавшиеся. Их когда-то на кладбище откопали, в Мартышкино, это, кажется, под Петергофом, вот и выставили, потому что они не истлели, а мумифицировались в естественных условиях...
Адмиралов не спешил отвечать. Он думал не о трупах, а о своем.
О чем он думает? - подумала Люба.
- Хочу на позвоночник посмотреть, - сказал Адмиралов, - особенно на отдел шейных позвонков. На грыжу.
- Да зачем вам грыжа в музее, у вас своя есть.
- Хочу, - твердо сказал Адмиралов.
- Пойдемте вместе, а то одной страшно.
8.
Лук? По запаху - лук.
Мать вернулась на кухню дожаривать.
Дина повесила пальто, прошла за ней следом, положила коробку на стол: «К чаю».
- Я с ним уже третий день не разговариваю, - сказала мать, помешивая ножом на сковородке. - По дому не делает ничего, а меня обвиняет. Почему я ему о Витькиной годовщине не напомнила. Сам не помнит, а я виновата.
- Вы так живете, словно у вас впереди вечность, - отозвалась Дина, уходя в ванную.
Моя руки, придирчиво рассматривала раковину - была она в пятнах: моются, но не моют. Зубные щетки в одном стакане одинаково неопрятны, обе. И на зеркале пятнышки от зубной пасты, это отец так чистит зубы, вставные. Дина не смотрелась в зеркало, а смотрела на зеркало, и видела не себя в зеркале, а эти пятнышки на зеркале, отражение ее с той стороны тоже глядело на эти пятнышки и видело их с той стороны, но не видело Дину.
Прошла в комнату:
- Здравствуй, папа.
Отец сидел за столом и делал вид, что смотрит телевизор. Вместо приветствия он сказал:
- Диночка, ты что-нибудь помнишь из теории вероятности?
- Нет, конечно. Я больше с теорией достоверности дружу. Работа такая.
- Но ты ведь должна знать, когда вероятности складываются, а когда перемножаются...
- В общих чертах, папа. Никак ты математикой увлекся?
